Стивен Дональдсон - Запретное знание. Прыжок в мечту.

– Я не люблю этого делать, – сказал Ник. Успешно проведенная операция против амнионского корабля воодушевила его, и он хотел поделиться своим воодушевлением с Мори. – Я бы предпочел наблюдать, как ты мучаешься в откате, но не хочу рисковать. Ты можешь сойти с ума. Есть возможность отправить тебя в лазарет и дать дозу «ступора», но этот вариант меня не устраивает, поскольку я не знаю, когда ты мне понадобишься. Лазаретный компьютер не примет команду усыпить тебя на неопределенный период. Таким образом, воздействовать на зонный имплантат – моя единственная возможность.

– Подожди, – прохрипела Мори.

– Что такое? – пророкотал Ник.

Вопрос жизни и смерти. Если позволить Нику убить себя или разбудить гравитационную болезнь, Дэйвису уже не помочь. Амнион теперь не отстанет.

– У тебя в руках передатчик короткого радиуса действия, – сказала Мори, стараясь говорить четко. – Ты не можешь его включить и уйти, прихватив его с собой. Он перестанет действовать, и это меня убьет. Его необходимо оставить здесь.

Казалось, Ник поверил. Что ж, значит, он еще может определять, когда она говорит правду.

– Проклятье, – выругался он, нажимая комбинацию кнопок, отвечающую за введение Мори в бессознательное состояние.

Мори закрыла глаза, повалилась на койку и осталась лежать без движения.

Ник пристегнул Мори к койке, чтобы она не упала при торможении, и немного постоял над ней, видимо, изучая.

– Чертова сука, – пробормотал он и вышел из каюты.

Итак, Ник поверил Мори, поскольку оставил пульт управления в одном из ящиков.

Дрожа всем телом, Мори отстегнула себя от койки и поднялась на ноги.

У нее появился шанс.

И все-таки она им не воспользуется.

Мори пришлось убедить Ника, что все функции ее пульта в рабочем состоянии. Во что бы то ни стало, но Мори должна скрыть от Саккорсо факт того, что она заранее отключила ту функцию, которой он воспользовался. И вообще, как бы страстно она ни желала вновь отдать себя стимулирующей власти зонного имплантата, она должна отказаться.

Мори не стала перепрятывать пульт. Не стала она и пытаться незаметно покинуть каюту. Кораблю предстояло совершить резкое торможение. Мори не знала, когда оно произойдет или сколько будет длиться. Кроме того, она нуждается в отдыхе, так же, как нуждается она в освобождении от привыкания к имплантату. Мори легко нашла пульт и нажала кнопки, отвечающие за погружение в сон.

Таймер Мори устанавливать не стала.

Положив пульт туда, где его оставил Ник, она снова нырнула в койку и успела пристегнуться к ней, прежде чем ее сознание погрузилось в непроглядную тьму.

Акт о преимущественном праве был принят вопреки веским возражениям либеральных политиков на Земле и противодействию местных администраций большинства станций ближнего космоса: Терминус, Сагитариус Анлимитед, Лабораторной, Внешней, Вэлдор Индастриал. Поддержала Акт лишь администрация Рудной станции. За разговорами о необходимости более эффективно контролировать соблюдение законности хорошо просматривалась причина появления этого акта: он переводил Службы безопасности всех станций, кроме Службы безопасности Земли, под юрисдикцию Департамента полиции Концерна рудных компаний.

До появления Акта Службы безопасности станций должны были сотрудничать с полицией, делиться с ней оперативной информацией и оказывать всяческую поддержку ее представителям, когда бы те ни находились на той или иной станции. Но «епархия» полиции начиналась все-таки за пределами контролируемого станциями пространства – там, куда не доставал огонь их оборонительных орудий.

Такое положение вещей было подтверждено Параграфами о полицейской деятельности, согласно которым полиция лишь «борется против пиратства и следит за соблюдением законности в ближнем космосе». Ничего больше ей не предписывалось.

Однако в какой-то период Параграфы стали прочитываться иначе, и «ничего больше» превратилось в «ничего меньше». В частности, ни одна акция против пиратства не предпринималась без учета угрозы со стороны Амниона. Поскольку штат, ресурсы и намерения полиции все увеличивались, стала расширяться и ее деятельность. Вскоре полиция должна была защищать ближний космос от любой угрозы.

Постепенно такая интерпретация Параграфов стала доминирующей, и появление Акта о преимущественном праве оказалось почти неизбежным. Для того чтобы «бороться против пиратства и следить за соблюдением законности в ближнем космосе», полиция должна была расширить свою деятельность и выйти как на новый внутренний рубеж (со станциями ближнего космоса, где, в силу сложившихся обстоятельств, большинство преступников готовили свои преступления), так и на новый внешний рубеж (с Амнионом).

Несмотря на сильную оппозицию, растянувшую прохождение Акта о преимущественном праве на несколько лет, существовали факторы, которые все же способствовали его принятию.

Во-первых, возрастал страх перед Амнионом.

Во-вторых, обострялись проблемы, связанные с пиратством.

Кроме того, появилось сомнение в безупречности Службы безопасности станций. Породило его дело Термопайла (которое вела администрация Рудной станции), внешне так безобидно закрывшееся, но имевшее пугающую подоплеку. Служба безопасности Рудной, по-видимому, воспользовалась услугами опасного пирата для того, чтобы поймать другого, не менее опасного, что едва не закончилось весьма печально для самой станции. Ей просто повезло. Использование Службой безопасности в своей работе преступников безответственно и опасно. Помимо прочего, Служба безопасности Рудной – в силу большой удаленности этой станции – не имела оперативной связи с Землей, следовательно, ею было тяжело управлять, а, значит, и трудно доверять.

Находясь перед выбором между незапятнанной репутацией полиции с одной стороны и сомнительной надежностью Службы безопасности станций ближнего космоса с другой, большинство членов Руководящего совета Земли и Космоса, в конце концов – по рекомендации директора Концерна рудных компаний – приняли Акт о преимущественном праве.

В одних кругах он рассматривался как закон, направленный на обеспечение безопасности ближнего космоса и взаимных интересов Земли и рудных компаний, в других – как решительный шаг Уордена Диоса и Департамента полиции к абсолютной власти.

Когда Мори очнулась, ощущение было такое, словно она умирает. Забвение сменилось слабостью, как при самой тяжкой болезни; казалось, смерть подступила совсем близко. Сначала для Мори не существовало ничего, кроме зонного имплантата и навязчивых снов. Но по мере того, как сознание возвращалось, в ней, словно впервые в жизни, возникало чувство отчаяния. Кроме того, Мори терзали жажда и голод – ощущения, казалось, тоже ей неведомые, – настолько мучительно, словно обретая новую жизнь, она сбрасывала путы всепоглощающего сна… Как следствие насильственного пробуждения клеток всего организма обретение сознания принесло с собой и физическую боль. Все члены тела Мори ныли, словно после изнурительной работы. Кожа казалась липкой, будто Мори лежала в луже крови. От тела исходил неприятный запах – кислый и сладкий одновременно, – напомнивший Мори запах Энгуса и разлагающихся трупов.