Валерий Алексеев - Проект АЦ

- Погулять... - повторил Дроздов, упираясь рукой в стену.

- А что, разве нельзя?

- Отчего же... можно...

Дроздов нелепо повернулся и прислонился спиной к колонне. Случись это днем раньше, я бы решил, что директор выпил лишнего.

- Аркадий Сергеевич, вам помочь? - спросил я.

Дроздов не отвечал. Глаза его были открыты, но дыхания не было слышно.

Я беспомощно оглянулся. Вокруг было пусто и темно. Что же делать?

- Сейчас, сейчас, - пробормотал я, схватившись за его повисшую руку.

Дроздов всей тяжестью навалился на меня. Теперь-то я точно знал, что это не живой человек: мне приходилось тащить до постели отца, Дроздов был тяжелее в два раза.

Я положил его руку себе на плечи, напрягся. Ноги Дроздова сдвинулись с места и поволочились по земле.

Так, шаг за шагом, поминутно останавливаясь, я дотащил его до голубого домика, благо было не так уж и далеко.

Но тут - новая незадача: серая пластиковая дверь была наглухо закрыта, без малейшего признака замка либо дверной ручки. Я прислонил Дроздова к стене и стал искать на земле какой-нибудь инструмент, чтобы отодвинуть дверь или, если это невозможно, взломать.

Тут за спиной у меня послышался голос:

- Ты что здесь делаешь?

Я обернулся - рядом стоял Олег. Я так обрадовался, увидев его!

- Да вот, понимаешь, - заговорил я, - разбрелись по всей территории.

- Все трое? - деловито спросил Олег.

- Нет, только один. Посмотри вокруг, может, еще другие валяются.

Олег посветил фонариком (он оказался предусмотрительнее, чем я).

- Да вроде никого.

- Слушай, - сказал я, - не можем же мы тут его бросить.

- Не можем, - согласился Олег. - Ему нужно срочное питание.

Он подошел к двери, потом поднял вялую руку Дроздова, провел его ладонью по пластику - дверь отползла.

- Ты гений, - сказал я ему.

И в это время в темном дверном проеме показалась плотная фигура Воробьева.

Воробьев молча взглянул на нас и, схватив директора за плечо, с необыкновенной быстротой втащил его внутрь домика. Дверь закрылась.

А мы с Олегом, не сговариваясь, бросились бежать. Взлетели во весь дух на второй этаж общежития. Я хотел было с ходу юркнуть в свою комнату, но тут Олег преградил мне дорогу. Вид его не предвещал ничего хорошего.

- Ну? - сказал он грозно.

- В чем дело, приятель? - Я сделал попытку его обойти.

- Ты понимаешь, что ты натворил?

- А что такое? - Я все еще изображал оскорбленную невинность.

- Соня все слышала, - сказал Олег. - Но она не думала, что ты решишься.

Ах, черт! Действительно, когда я писал письмо ЭТИМ, я от волнения забыл о блокировке.

- Эх ты, торопыга! - презрительно проговорил Олег и отступил, давая мне дорогу. - Иди ложись. Но не думай, что проведешь спокойную ночку.

22

Проснулся я от холода.

Напрасно я натягивал одеяло до подбородка: холод безжалостно заползал вовнутрь. Я открыл глаза - в комнате было темно. И тут меня полоснуло чем-то острым по лицу и рукам. Закутавшись в одеяло, я подбежал к выключателю, зажег свет. Лампочка горела вполнакала. За окном была кромешная тьма, купол совсем не светился, хотя на часах было уже около семи утра.

В дверь забарабанили.

Я открыл - на пороге стояли Олег и Соня.

Она взглянула на мое лицо и ахнула:

- И ты тоже?..

- А что случилось? - спросил я.

- Славик порезался стеклом, - сквозь зубы проговорил Олег. - Ух, дал бы я тебе, если бы от этого была хоть какая-нибудь польза! Кустарь-одиночка!

- Оставь его, - сказала Соня. - Видишь, человеку больно.

Лампочка под потолком мигнула и померкла. В коридоре было тоже темно, шлепали чьи-то шаги, слышались приглушенные голоса.

- Иди за мной, - скомандовал Олег. - У меня в комнате фонарь, батареек хватит часа на четыре.

- Дай хоть одеться! - взмолился я. - Холодно!

- Некогда, - коротко ответил Олег.

Мы побежали по коридору. На бегу я чувствовал, как горят Славкины порезы на моем лице. Как же ему было больно в первые минуты, когда я еще спал, как сурок!

- Сломалось что-нибудь? - спросил я, задыхаясь.

- Все сломалось, - не оборачиваясь, ответил Олег. - Твоими молитвами. "Птичий базар" отключен, и вся система вышла из строя.

- Да что ж они, психи, что ли?

Олег резко остановился, и я налетел на него в темноте.

- Имей в виду, - сказал он вполголоса, дыша мне в лицо, - никто не знает, что это ты... Кроме нас с Соней. Понял? Будем держаться как люди.

Я благодарно закивал, хотя Олег этого, естественно, не видел.

Он втолкнул меня в комнату.

- Еще одного привели! - послышался в темноте жалобный Славкин голос. - И без того воздух кончается!

- Прекратить панику! - сказал Олег и зажег фонарь.

Луч света выхватывал из темноты лица ребят. Девчонки стояли, закутанные, как и я, в одеяла. Тут же была и Черепашка.

- Не понимаю! - сказала она, увидев меня. - Война, что ли? Никто ничего не объясняет...

- Все ты! - крикнул Борька и кинулся к Олегу. - Все ты, изыскатель!

Я схватил его за руки. Одеяло упало с меня на пол.

- Ну, ну, спокойно. Это не он, это я во всем виноват.

Но Борька меня не слушал.

- Пусти! Пусти! - шипел он, вырываясь.

Пришлось скрутить ему руки. Когда он присмирел, я подвел его к креслу и усадил.

На кровати кто-то слабо стонал. Я понял: это был Славка. Собственно, стонать-то ему можно было бы уже и прекратить: я знал, что на нем нет уже ни царапинки, да и мои скоро пройдут.

- Как это он? - шепотом спросил я, зная, что где-то поблизости Соня.

- Пытался вылететь в окно, - тут же отозвалась Соня. - Олег, побольше света, пожалуйста.

- Вылететь? Зачем? - спросил я.

- Все погасло, и он испугался.

Лена тихо и тоненько заплакала.

Рита подошла к ней, обняла ее за плечи.

- Ничего, ничего, - зашептала она. - Все пройдет, все успокоятся... Не надо бояться.

- Да, ты не знаешь! - плача, повторяла Лена. - Ты ничего не знаешь...

- Ну и что ж, что не знаю? - возражала Черепашка. - Мне же страшнее, а я не плачу.

Все-таки она была молодец.

- Не надо нервничать, ребята, - сказал Олег.

Он светил фонарем на Славкино лицо, а Соня рассматривала, есть ли раны. Славка что-то бормотал и отворачивался: он не хотел признаваться, что все его порезы "прошли". Но я не осуждал его: такая уж была моя специализация. Зажмурившись, я живо представил себе, как страшно ему было, когда он, раскинув руки, весь исцарапанный, летел в темноту...

- Не надо нервничать, - повторял Олег. - Возможно, всего лишь короткое замыкание. Сейчас мы с Андреем пойдем и все починим.

- Ну прямо, почините! - крикнул Борька и снова вскочил. - Электрики нашлись!

Я взял на себя его страх - и это было ужасно. Меня затошнило, сердце заколотилось, я весь покрылся холодным потом. Только бы не закричать, подумал я, стискивая зубы. Только бы не закричать!

Борька всхлипнул, удивленно оглянулся - и притих, как будто заснул.