Айзек Азимов - Мнимые величины

Телекоммуникатор разбрасывал судорожные вспышки, пока психолог с Ригеля Тан Порус неторопливо устраивался перед экраном. В глазах Тана появился блеск, возбуждение передалось всем членам его худенького тела. И даже необычная его поза – Порус уселся, водрузив ноги на стол, – подчеркивала неординарность происходящего. Наконец коммуникатор ожил, засветился, и на экране появилось широкое лицо жителя Арктура, глядевшего раздраженно и хмуро.

– Сейчас середина ночи! Ты вызвал меня сюда прямо из постели, Порус!

– А у нас самый что ни на есть день, Финал. Но мое сообщение у тебя начисто прогонит мысли о сне.

Легкое беспокойство охватило Гара Финала, редактора журнала «Галактическая психология». Финал знал, что Порус, как и всякий гуманоид, имеет множество недостатков, но обладает при этом одним несомненным достоинством: никогда и никого не поднимет из постели по ложной тревоге. Если Порус говорил, что назревает событие огромной важности, то степень важности оказывалась не просто огромной, а, как минимум, колоссальной. К тому же сейчас Порус был несомненно доволен собой, что случалось с ним не так уж часто.

– Финал, – произнес он, – следующая статья, которую я намерен продать вашему журналишке, станет величайшей работой, когда-либо мною напечатанной.

На Финала это произвело впечатление.

– Вы отдаете отчет своим словам? – спросил он.

– Не задавайте идиотских вопросов. Разумеется, отдаю. Послушайте…

Тут последовало неожиданное молчание, в течение которого нетерпение Финала возрастало с величайшей скоростью, но наконец Порус, будто актер, разыгрывающий на сцене драму, выдавил из себя напряженным шепотом:

– Я разрешил проблему сквида!

Реакция оказалась как раз такой, какую психолог предвидел. Своим сообщением он вызвал немалой силы эмоциональный взрыв, продолжавшийся примерно минуту, в течение которой ригелианин не без удовольствия отметил, что словарный запас благочинного и респектабельного арктурианца богат также и непристойными выражениями.

Сквид Поруса давно стал притчей во языцех для всей Галактики. Вот уже два года ученый бился с непонятным организмом с Беты Дракона, который настойчиво погружался в сон, когда ему вовсе не полагалось этого делать. Порус выводил все новые уравнения и уничтожал их с такой периодичностью, что это уже превратилось в стандартную шутку среди психологов Федерации, но необычную реакцию сквида объяснить не мог никто. И теперь Финала вытащили из постели, чтобы сообщить, будто решение найдено, – всего-то навсего!

Финал разразился заключительной фразой, передать которую телекоммуникатор мог лишь частично.

Порус выждал, пока ураган стих, после чего мирно поинтересовался:

– Знаешь, каким образом я ее решил?

В ответ послышалось невнятное бормотание.

Наконец ригелианин заговорил. От былого его веселья не осталось и следа, а после первых слов пропали и следы ярости на лице Финала, уступив место выражению, означавшему, что арктурианец испытывает нескрываемый интерес.

– Не может быть! – с трудом выдавил журналист.

Порус договорил, и Финал тут же принялся яростно дозваниваться до издательства, чтобы приостановить печатание журнала «Галактическая психология» на две недели.

Фуро Сантис, декан математического факультета университета Арктура, долго и внимательно рассматривал своего коллегу с Сириуса.

– Нет, нет, вы ошибаетесь. Его уравнения совершенно правильны. Я сам работал с ними.

– Математически – да, – отозвался круглолицый сирианец. – Но с точки зрения психологии они лишены смысла.

Сантис хлопнул себя по широкому лбу:

– Смысл! Послушайте только – и это говорит математик! Всемогущий Космос, коллега, что общего у математики со смыслом? Математика просто инструмент, и до тех пор пока с его помощью даются правильные ответы и делаются верные предсказания, актуальный их смысл роли не играет. Именно так я и заявил Тану Порусу. Большинство психологов знают математику настолько, чтобы не всегда путаться со сложением и умножением, но он в этом деле разбирается.

Собеседник Сантиса с сомнением покачал головой:

– Да знаю я, знаю. Но использование мнимых величин в уравнениях по психологии несколько превосходит мою веру в науку. Квадратный корень из минус единицы?

Он передернул плечами.

Комната отдыха старших в здании Психологического центра была переполнена и гудела взволнованными голосами. Слух о том, что Порус разрешил ставшую ухе классической проблему сквида, распространился мгновенно, и разговоры велись только об этом.

Постепенно всеобщим вниманием завладел Лор Харидин, который, несмотря на свою молодость, недавно был удостоен титула старшего. И теперь, являясь ассистентом Поруса, он явно считал себя хозяином положения.

– Значит, слушайте, коллеги… только учтите, всех подробностей я не знаю. Они секрет старика. Все, что я могу сообщить, это, так сказать, генеральную идею, то есть каким образом Порус решил эту проблему.

Психологи пододвинулись ближе.

– Говорят, он воспользовался мерой новых математических символов, заметил один из присутствующих, – и как раз в тот момент, когда у нас возникли затруднения с гуманоидами с Земли.

Лор Харидин покачал головой:

– Еще хуже! Представить не могу, что заставило старика работать в том направлении. Может, мозговая атака, может, кошмары. Но, как бы там ни было, он обратился к мнимым величинам – квадратному корню из минус единицы.

Наступило благоговейное молчание, снова прерванное тем же голосом:

– Просто не могу поверить!

– Это факт! – благодушно ответил Харидин.

– Но ведь в этом нет никакого смысла. Что может собой представлять квадратный корень из минус единицы, если брать его в психологическом понимании? Значит… – говорящий производил в уме быстрые вычисления, как и большинство присутствующих… – получается, что нервные синапсы смыкаются не более и не менее как в четырех измерениях.

– Именно так, – раздался еще один голос. – Если воздействовать на сквид сегодня, то его реакция последует вчера. Вот что должны означать эти мнимые величины. Кометный газ! И ничего больше.

– Дело в том, что Тан Порус – особенный человек, – снова вмешался Харидин. – Вы полагаете, что его интересовало, как много мнимых величин возникло на промежуточных стадиях, если все они в конечном счете свелись к квадратному корню из минус единицы? На самом деле, ему требовался конечный результат, сводившийся к простенькому выражению, которое может объяснить эти непонятные приступы сонливости. Что же касается их физической природы – какое это имеет значение? Математика всего лишь инструмент, не более.