Андрей Валентинов - Похождения комиссара Фухе

— Ну вот, — продолжал Дюмон, — вылетаешь завтра, билет тебе взяли до Берлина, а там есть местная линия до Гляйвица. Командировочные получишь сегодня же.

— Спасибо, шеф! — обрадовался инспектор, зная, что командировочными полицейских не балуют.

— Цени, малец! И оправдай доверие!

— Так точно! Но… позвольте вопрос…

— Давай!

— Господин Дюмон, вы знакомы, так сказать, со смыслом операции?

— Конечно! Я тебя и рекомендовал министру.

— Но объясните мне тогда, что… что мне нужно вернуть?

— Ты разве не знаешь? — поразился Дюмон.

— Мне министр сказал всего лишь одно слово, и я боюсь, что понял его неверно…

— Чего ты мнешься? Договаривай!

— Он сказал мне только одно слово: «Сапоги»!

— Ну и правильно! — заявил Дюмон. — Этот мерзавец Скорфани посмел утянуть пару отличных хромовых сапог. Их описание получишь в первом отделе, там, кажется, и фотография имеется.

— Как?! — все еще не мог прийти в себя Фухе. — Из-за пары сапог загранкомандировка? Сколько же они могут стоить?

— Глуп ты еще! — наставительно заметил Дюмон. — При чем тут стоимость? Представь себе, что украли несколько листков бумаги. Сколько они могут стоить? А на них, между прочим, может быть изложен наш мобилизационный план или схема укрепрайонов…

— Но сапоги…

— Ты понял приказ? Или тебя не хватит даже на возвращение пары сапог?

— Так точно! — отрубил Фухе. — Все понял, шеф!

— То-то, — заявил Дюмон, вставая. — И учти: временем мы тебя не лимитируем, но особенно не торчи в этой Германии. И главное, — тут Дюмон зевнул, показав громадные желтые клыки, — без сапог не возвращайся! Голову отвинтим!

Вдохновленный этим напутствием, Фухе быстро решил все вопросы в управлении поголовной полиции: получил билеты, командировочные, описание сапог и фотографию Скорфани. Затем ему осталось лишь принять свои привычные десять кружек пива. Идти в «Крот» не хотелось, поскольку там можно было столкнуться с сослуживцами, и Фердинанд направился в «Медузу» уютный бар на окраине, где никогда не бывало более пяти драк за вечер. После стаканчика виски и пары кружек пива на душе немного полегчало, и Фухе стал представлять свое будущее в несколько более розовом свете.

Было уже около десяти часов вечера, когда у входа послышался сильный шум и мощная ругань:

— Куда пресся! — вразумлял какого-то посетителя швейцар. — И так свинья свиньей, прости господи! Стой! А ну стой, говорю!

Фухе оглянулся. Через толпу, запрудившую бар, проталкивался невысокий парень в спортивных штанах, майке, на одной его ноге красовался домашний шлепанец, вторая же сверкала голой пяткой. Настроение у пришедшего было, судя по всему, чрезвычайно благодушным.

— А чего это вы все тут собрались? — поинтересовался он у публики. У-у, рожи! И откуда столько убоищ выискалось?

— Во дает! — сказал кто-то, и несколько крепких ребят окружили оратора.

— Надо же! — продолжал тот. — Амнистия, что ли, была? Или дурдом разогнали?

— Придется вломать! — раздался авторитетный голос, и кольцо сомкнулось. Но побоище не успело начаться: Фухе, внимательно всматривавшийся в облик буяна, подскочил к толпе и аккуратно вывел его из рокового кольца.

— Ну, будет, ребята! — уговаривал он собравшихся. — Не обижайтесь! Вы же видите: человек душой возвеселился.

Экзекуторы поворчали и отстали. Фухе усадил спасенного за свой столик.

— А! — заорал тот, узнав инспектора. — Это вы, Фердинанд! Вас уже выпустили из кутузки?

— Я это, Алекс! — поспешил успокоить своего собеседника Фухе, ибо это был его давний приятель Габриэль Алекс, спутник бурной юности Фердинанда, которого он не видел полгода. — Но почему ты решил, что я в кутузке?

Габриэль радостно посмотрел на своего приятеля, выдул единым духом кружку пива и поспешил пояснить:

— Да я же искал вас, Фердинанд! Искал-искал, а мне говорят: Фухе в полиции. Я и решил, что они заштопали вас за все наши…

— Постой, постой, Алекс! Дело в том, что я сам…

— Да ладно! — перебил его Габриэль. — Раз вы на свободе — остальное неважно. Понимаете, Фухе, я влип в одну историю… Только вы сможете мне помочь…

— Бедняга! — вздохнул Фердинанд. — Я бы с удовольствием, но мне завтра лететь за границу.

— Значит, приходится вам все же делать ноги, — понимающе кивнул Алекс. — Понимаю, наши легавые — сущие вампиры!

— Ладно, Габриэль! — поспешил перебить его Фухе. — Что у тебя случилось-то?

— Ох! — вздохнул Алекс. Он решительным движением опрокинул в себя вторую кружку пива и совсем уже собирался начать рассказ, как внезапно его повело. Габриэль сполз со стула на пол, икнул и задремал.

Инспектору не оставалось ничего другого, как вложить своего приятеля в такси, назвать шоферу адрес и отправиться к себе домой — собирать вещи…

В Гляйвиц Фухе прилетел в середине дня 31 августа. Инспектор сошел, пошатываясь, с трапа самолета — его укачало. Придя немного в себя, Фердинанд решил не начинать с места в карьер поиски негодяя Скорфани, а вначале акклиматизироваться, для чего был избран местный пивной бар, где Фухе, разменяв выданную ему валюту, углубился в дегустацию прекрасного баварского темного. Когда инспектор немного отмяк, его внимание привлекла шумная компания, расположившаяся в дальнем углу зала. Среди десятка здоровенных лбов выделялся громадный детина с физиономией, сплошь покрытой шрамами.

— Где-то я его видел, — пробормотал Фухе. — Вроде, похож на Акселя Конга… Где же я его видел?…

Между тем детина со шрамами поднял вверх свою кружку, желая произнести тост. Его приятели смолкли.

— Господа! — начал он. — В час, когда назревают великие события, предлагаю выпить за наш славный батальон — за «Вюртемберг — семьсот семьдесят семь». Хох!

— Хох! — заорала компания. — Слава нашему батальону! Слава Отто!

«Отто! — подумал Фухе и похолодел. — Ну конечно же! Это Отто Скорфани!»

Инспектор достал из бумажника выданные ему фотографии. Первым делом он убедился, что догадка его оказалась верной — это был Скорфани собственной персоной. Затем он сверил фотографию сапог. Сомнений и тут не было: сапоги были именно те, заветные, названные министром «нашим национальным достоянием».

«Вот это удача!» — подумал Фухе, но тут же ему в голову пришла мысль, что, будь Скорфани один, можно было рискнуть, но справиться с дюжиной громил из какого-то загадочного «Вюртемберга-777»…

«Что делать? В посольство обратиться? Это далеко — в Берлине. Консульства здесь нет… Послать телеграмму… Даже если «молнию», то не успеть… О, идея! Здесь же есть радиостанция — пошлю-ка радиограмму!»

Фухе незаметно вышел из пивной, узнал дорогу и поспешил на радиостанцию. Там он начал заполнять бланк радиограммы, лихорадочно вспоминая выученный им в школе поголовной полиции шифр. Он не успел составить и половины текста, когда вдруг над его ухом грянул выстрел, затем другой.