Джон Джейкс - Планета шестизарядного пистолета

– Заходи, мистер «Большой карман» – «Умная голова»! Вот дверь! Беги и прячься, ты – трус!

Дикий Билл завопил: «Иди придумывай еще что-нибудь умное и побыстрей!» Еще один выстрел револьвера. Пуля задела плечо Зака, ударилась в ворота, разбивая их. Зак прикрыл дрожащими руками ручку ворот. Он оттолкнул Филемона с дороги, ударив в ухо старого пьяницу так, что тот отскочил назад. Келемити поспешила встать сзади него и заставила своего робота-жеребца ударить копытом. Зак вздрогнул, съежился от страха и безмолвно отошел.

– Собираешься поиграть со своими красивыми маленькими драгоценными штучками, парнишка? – пронзительно прокричала Келемити. – Собираешься спрятаться и лизаться со своими игрушками, ты, гнусный маленький гомик?

Повернувшись, оскалив зубы и заливаясь розовой слюной, Зак стал отчаянно защищаться: «Ты…»

Его реакция была именно тем, чего они хотели.

Разрядив револьверы, они галопом умчались. Улица огласилась их пронзительными криками.

Зак рывком открыл ворота. Ворвался внутрь, даже не взглянув на фороспоры. В доме он нашел бутылку. В течение следующего часа он лежал в кровати, потягивая из бутылки и сотрясаясь от неестественных видений: разорванный на части Филемон, изувеченный Малыш, застреленный Дикий Билл. Болезненность видений пугала его.

Вдалеке что-то жужжало.

Немного погодя шум в ящике для почты возвестил о прибытии сообщения.

Все еще пьяный, он дрожал от последних видений. Он не был таким варваром, как они. А может быть и был?

Зак направился к ящику для почты. Он поднял трубку для сообщений.

Ничего особенного. Только забот прибавилось.

При свете луны он нашел дорогу, которая вела к коттеджу на другом конце городка.

Уже почти светало. Городок дремал, не обращая внимания ни на стрельбу, ни на хриплые голоса, словно это вносило какое-то разнообразие в его спокойный сон. Зак открыл небольшую калитку, обнесенную частоколом. Он поднялся вверх по вымощенной плитами дорожке. Его немного одолевали сомнения. Все окна были открыты. Грязные занавески развевались в разные стороны на ветру.

Он постучал четыре раза, два раза резко и отрывисто, а два раза – медленно и слегка. Наконец, он услышал чьи-то шаги. За занавесками блеснул розоватый свет, осветивший освинцованное стекло входной двери. Через мгновение можно было различить лампу. На ее стекле вручную были нарисованы розы.

Дверь открыли. Белл была бледной, светлые волосы растрепались после сна. От нее пахло сиренью.

– Я не ожидала, что увижу вас, мистер Рендольф.

– Не понимаю, почему, – ответил и отвел глаза от ее груди, слегка прикрытой ярким безвкусным халатом. – Тебя так тронуло то, что случилось у «Шанса»? Для меня это не имеет никакого значения. – С каждым разом ему все сложнее было повторять вслух эту ложь.

Белл фыркнула. «Именно это я и не могу понять в тебе, Зак Рендольф. Почему это для тебя не имеет никакого значения? Послушай, здесь прохладно. Ты… – Она тут же приняла какое-то решение, – …хочешь войти или это деловой визит? Я же такими делами не занимаюсь, тебе ведь это известно.

– Это больше деловой визит, чем… – ответил он и предплечьем совершенно случайно прикоснулся к ее телу. Он задрожал. Даже ему, такому рациональному человеку, не удалось побороть в себе охватившее его чувство самца. Прикосновение к Белл напомнило ему о том, что он выпил, приводя его в уныние.

Белл щелкнула дверью, чтобы закрыть ее, и отступила на шаг назад. Лакированные носки ее туфель блестели, словно темные зеркала. Она пристально посмотрела на него, словно хотела осудить. Затем ее карие глаза взглянули на него с нежностью. В ореоле света розовой люстры, которая освещала ее сверху, разгладились все морщинки вокруг глаз.

– Я хочу, чтобы ты не был таким, черт побери, о, я едва ли смогу выразить это словами. Похожим на принца из сказки. Ты все делаешь не так, как остальные жители города, тебе известно об этом, Зак? Я слышала, что когда ты вернулся, они устроили ужасный спектакль. Филемон и остальные. Они все время оскорбляли тебя, пока ты был в Купере. Они все обманули тебя.

– Это, – еле сдерживаясь произнес он, – было моей собственной ошибкой. У тебя есть кофе?

– Думаю, да. Заходи. – Ее плотные ягодицы вызывающе двигались под халатом. Она проводила его в маленькую опрятную кухню, где на окне в ящике стояли пластиковые цветы, развевавшиеся при ночном ветерке. Она растопила печь, а он сидел у стола под лозунгом в рамке. Ярким блеском переливались буквы: «Боже, сохрани этот дом».

Зак полез в карман куртки. Вытащил ленточку с сообщением, которую вынул из почтового ящика.

– Робот принес это днем. Это от агента Тип-Топ в Форте Каунтдаун.

Ее волосы светились рыжеватым светом, когда она ставила кофейник на плиту. «Еще одна группа этих неуклюжих туристов собирается прибыть сюда?»

Он кивнул. «Туристическая ракета сядет днем в следующий вторник. Они пробудут здесь всего лишь полдня. Но заплатили за полный тур. Ты понимаешь, что это значит?»

Запах крепкого кофе смешивался с ароматом ночной пыли, который проникал в кухню через открытое окно. Белл села напротив него, опершись подбородком о сложенные ладони. Халат еще больше открылся. Зак попытался сосредоточить свой взгляд на ее карих глазах.

– Они хотят увидеть старый полигон?

– Ты права, – ответил он.

– Чтобы потом рассказывать своим друзьям, какая дикая и неотесанная эта планета Миссури. Почему ты имеешь дело с этими туристическими группами, Зак? Они же ведут себя ужасно нечестно.

– Что тут плохого? Здесь обмана не больше, чем в чем-то другом на этой планете. Почему бы не позволить туристам думать, что они спотыкаются о настоящие выбоины, которые появились в результате ведения боевых действий, что они побывали в тех местах, где немного восстановили исторические детали? Никакого вреда это никому не принесет. А местные жители – мрачная ухмылка – заработают немного денег. Туристы, возвратившись домой, будут восторженно благодарить Тип-Топа. У Тип-Топа будут прибыли, а я получу свои деньги, которые мне нужны на ювелирные химикаты и абразивные материалы. В противном случае, я не смогу позволить себе импортировать все это. Перевозка груза беспилотным кораблем стоит очень дорого.

– Тебе не следует импортировать эти материалы, – решительно воскликнула Белл, наливая две чашки. – Над тобой перестали бы смеяться и издеваться, как сейчас, если бы ты прекратил дурачиться с этими фальшивыми старыми камнями.

– Это не камни, это кристаллы. Они мне нравятся.

– Но это не мужское дело.

– Белл, ради бога, не начинай сначала.

Она надула губки. «Я бы хотела понять тебя получше».

– Тебе никогда не удастся понять меня до конца, потому что ты с Миссури. Именно поэтому я тебе нравлюсь. – Горячий кофе, ее близость, тишина в коттедже, все это помогло ему расслабиться. Поэтому он улыбался. Но то, что он говорил, было правдой.