Стивен Дональдсон - Прыжок в катастрофу. Тот день когда умерли все боги

– Перестань, Мика! – с непривычной суровостью возмутился он. – Ты кое-что не учла. Если Морн начнет защищать нас на следствии и перед судом, ей придется объяснить, почему она оказалась на борту «Мечты капитана». Подумай, что это будет означать для нее.

Немного помолчав, он добавил:

– Рано или поздно ей придется признаться в том, что она оставила у себя пульт зонного импланта.

Забрав черную коробочку, она скрыла важную улику, которая доказывала вину Энгуса. Затем, используя зонный имплант, она совершила еще одно преступление, поскольку применение подобных средств запрещалось законом.

– Ты уверена, что это лучшее решение? – спросил Вектор, поворачиваясь к Морн.

Он озабочено вздохнул.

– Мне кажется, ты придумала для себя очередное наказание. Выгораживая нас, ты нанесешь непоправимый вред своей репутации.

Боль начала отступать. Морн по-прежнему ловила воздух ртом. Но в голове прояснилось. Она восстановила самоконтроль и решила ускорить обсуждение. Ей хотелось завершить его до следующего приступа боли. Мика и Вектор задавали важные вопросы. Они проверяли ее глубже, чем Морн могла предполагать в начале беседы – так же основательно, как просьба Энгуса о блокировании его приоритетных кодов. Ее друзья ожидали ответов, и поэтому вместо быстрого подведения итогов, она постаралась дать им обстоятельное объяснение.

– Я не думаю, что раскрытие правды можно считать саморазрушением, – заявила Морн. – И правосудие превращается в фарс, если оно не основано на истине. Работа полицейского предполагает принуждение, а не справедливость. То есть мне следовало арестовать вас, поскольку вы, по моему мнению, совершили ряд преступлений. Другой вопрос, имею ли я на это право? Конечно, теперь я недостойна воплощать закон, потому что сама нарушила его. Но если вам от этого станет лучше, я могу арестовать вас прямо сейчас.

Она говорила абсолютно серьезно.

– А вы действительно получаете небольшое преимущество. Как офицер, арестовавший вас, я имею определенные права. По закону, никто не может забрать у меня арестованных без моего согласия. И с ними невозможны никакие действия без моего одобрения. Это даст вам определенную защиту.

Если только Морн не убьют, чтобы избавиться от таких формальностей.

К ее удивлению, Вектор рассмеялся. Он сложил ладони в молитвенном жесте и поднял их над головой.

– О Господи! Забери меня к себе!

Его голос был полон печали.

– Сначала меня объявили святым. Теперь я попал под арест на корабле, который затерялся во вселенной. Вряд ли жизнь предложит мне большее разнообразие. Так что если Бог возьмет меня на небеса, я умру счастливым. Морн Хайленд, ты потрясающая женщина. Феноменально потрясающая.

Мика пропустила слова Вектора мимо ушей. Откинувшись на спинку кресла, она ожидала окончания его патетической речи. Затем, переведя дыхание, склонилась вперед и тихо спросила:

– Ты помнишь то время, когда мы были на «Мечте капитана»? После того как Ник убил Орна Ворбалда? Мы тогда впервые заговорили друг с другом. Ты спросила, как часто меня насилуют. Ты сказала: «После того, как кто-то надругался над женщиной, она уже не хочет быть спасенной. Она жаждет мести. Она хочет выпотрошить этого сукиного сына». Я поняла тебя. Я знала, о чем ты говорила. Ты действительно кромсала кишки мужчин, которые обижали тебя. И мне стало ясно, что Ник попал в проблему. Он сделал серьезную ошибку, взяв тебя на борт. Я даже не удивилась, когда ты захватила корабль, чтобы спасти Дэйвиса.

Морн закрыла глаза. Она почувствовала приближение новой волны боли. Темные воды страдания поднимались от ног к голове. Ей не хотелось обсуждать тот разговор. Она не желала вспоминать, как Орн Ворбалд напал на нее. Как он умер. Злость и так уже подбиралась к ней. Но Мика еще не закончила. Ее тон стал более жестоким.

– Почему же ты пощадила Энгуса? – спросила она, словно бросала ей вызов. – Вместо того чтобы уничтожить насильника, ты освободила его от приоритетных кодов. Теперь ты обещаешь дать показания в нашу пользу – обещаешь предложить суду «смягчающие обстоятельства» и всякую прочую чушь.

Она сделала паузу, а затем едва слышно призналась:

– Я по-прежнему верю тебе. Но скажи! Почему? У тебя была прекрасная возможность выпотрошить кишки Термопайла. Однако ты не сделала этого, предав свою клятву о мести. Теперь ты клянешься защищать наши жизни? Но откуда нам знать, что ты нас не предашь?

Она как бы просила дать ей причину для продолжения борьбы. А Морн не знала, что ответить. Амнионы вводили в нее мутагены. На фоне их угрозы все человеческие обиды теряли свою значимость. Она больше не питала ненависти к Энгусу и Нику. Месть стала слишком большой роскошью.

Когда волна боли отхлынула, Морн открыла глаза и посмотрела на Мику. Она сделала медленный вдох и выдох, освобождаясь от вспыхнувшего гнева. Пожав плечами, словно тема была банальной и простой, она сказала:

– Почему? Мне не хотелось закончить свою жизнь, как Ник.

Несмотря на опыт, хитрость и способность к выживанию Ник Саккорсо споткнулся о странную месть к Сорас Чатлейн. Она довела его до самоубийства. Морн знала, что он чувствовал. Именно поэтому она отказалась от мести.

– Хорошие копы говорят только правду, – добавила она. – И они никому не мстят.

Какое-то время Мика не сводила с нее глаз. Затем она решительно кивнула, словно убедилась в словах Морн.

– По правде говоря, я не думаю, что мы с Сиро заслуживаем защиты перед законом, – сказала она. – Но спасибо. Ты можешь не беспокоиться обо мне. Я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе.

Морн облегченно вздохнула и почувствовала теплоту благодарности. Однако страдания торопили ее. Она знала, что не продержится долго. Новый гребень боли вскипал на горизонте. Морн понимала – вскоре он накатит на нее с безликой яростью камнедробилки.

– Я и не беспокоилась, – ответила она немного резче, чем собиралась. – Итак, мне хотелось бы продолжить трансляцию формулы. Затем в суде я дам показания в вашу пользу. И у меня имеется еще одно желание. Но о нем я скажу вам кратко, потому что мне срочно нужно отлучиться.

Она хотела смягчить слова улыбкой, но у нее получилась лишь жалкая гримаса.

– Обезболивающие лекарства перестали действовать, и если я не пойду в лазарет, то разрыдаюсь перед вами.

Вектор всплеснул руками, показывая, что не удерживает ее.

– Так иди сейчас!

Мика огорченно нахмурилась.

– Извини, я не знала…

Она прикусила губу. Сделав жест, который охватывал весь мостик, она добавила:

– Это может подождать. Когда ты вернешься, мы по-прежнему будем здесь.

Нет, ждать было нельзя. Морн хотела обсудить это сейчас, пока на экранах сканера не появилась отметка другого корабля. Она хотела прояснить свои намерения. Зная, что любое движение могло вызвать новый приступ боли, она, тем не менее, выпрямила спину и опустила плечи. Ей требовалось показать им, что она не зря занимала место за командным пультом. Сопротивляясь спазмам боли, Морн заявила: