Андрей Быстров - Империя Дамеона (Дамеон - 2)

Обычно взаимодействие Донована Маклэгена и "Сириуса" осуществлялось следующим образом. Организация ставила конкретные вопросы (чаще всего о действиях ЦРУ в Латинской Америке и против неонацистских организаций в США). Маклэген давал ответы и получал деньги. Но на сей раз шахматная доска перевернулась, белые достались Маклэгену. Прослушивая запись беседы Флетчера и Эмерсона (в ряду десятков и сотен записей различных разговоров), Маклэген отметил стремление сенатора попасть в Коадари. А по данным Маклэгена, в районе Коадари располагалась некая база нацистов, называемая ими Фортресс. Толком о Фортрессе Маклэген ничего не знал, но резонно решил, что за пленку может получить хорошие деньги. Загвоздка заключалась в том, что Маклэгену о существовании Фортресса и догадываться не полагалось. Как же продать нацистам информацию, не раскрыв своей игры?

Хитрейший сыскной лис придумал великолепный ход. Он сообщит эмиссару "Сириуса" о том, что имеющаяся у него запись - лишь часть беседы, которую полностью зафиксировать не удалось. А в другой части Флетчер и Эмерсон якобы говорили о своих подозрениях по поводу базы близ Коадари. И, соответственно, Маклэген счел своим долгом предупредить друзей.

Так лента оказалась у Альфреда Либецайта (а счет Маклэгена ощутимо пополнился).

Либецайт бушевал.

- Как, - кричал он на своих ближайших помощников Рэнда и Гравитца, молотя кулаком по столу, - как этот пройдоха сенатор мог пронюхать о Фортрессе? Как?!

В его воплях было много театрального подражания кумиру по имени Адольф.

- Но, сэр, - робко возразил Гравитц, - ничего еще не случилось. Никакого шевеления по этому поводу ли в ЦРУ, ни в администрации, по сведениям Хартмана, мы не наблюдаем. Подтверждением служит и то, что сенатор собирается лично вылететь в Коадари. Все говорит не об официальном расследовании, а о каких-то частных догадках Флетчера. Так же считает и Маклэген. Эмерсону же и вовсе ничего не известно. Маклэген подробно передал на словах незаписанную часть их беседы. В сущности, у них есть только два слова - Коадари и чакамае.

- Ладно. - Гнев Либецайта несколько улегся. - Приказ будет таким. Не спускать глаз с Флетчера, использовать все имеющиеся технические средства. Докладывать лично мне. Я вскоре возвращаюсь в Нью-Йорк, там еще остались дела, а потом в Луизиану, в Редвилл... Когда у нас будет больше информации, решим, как поступить. Хорошо, если бы вы оказались правы, Гравитц. И не забывайте, что Флетчер - не Кении Вестайн.

16

- Видимо, мне все же не удастся убедить вас, сенатор, - сказал Моддард, - но снова прошу вас отказаться от поездки в Бразилию. Предоставьте это Ордену. Предоставьте это нам.

Флетчер постукивал авторучкой по подлокотнику кресла.

- Какие же силы, - спросил он по-военному, - вы собираетесь туда направить?

- Силы? - удивился Проводник. - Вы имеете в виду что-то вроде десанта9 Сенатор, я ведь не президент США

- Но...

- Прошло много лет, мистер Флетчер, с тех пор, как вы услышали два слова. Возможно, тогда они и указывали путь, но теперь... Вероятнее всего, там уже ничего нет.

- А если есть?

- Тогда появление в Коадари более или менее значительной группы лишь насторожит Дамеон, и мы проиграем. Оптимальным вариантом будет поручить это двоим, но тем, кто стоит многих. С одним из них вы знакомы, это Хранитель Рэнди Стил.

- А второй?

- Магистр Фил Эванс. Один из лучших наших людей

- Трое, - сказал Флетчер. - Они и я. Это касается не только моего сына, но и моей страны, и всего мира. Я единственный из облеченных доверием нации людей, кто знает правду о страшной опасности, о Дамеоне. Как могу я остаться в стороне?

Моддард тяжело вздохнул:

- К сожалению, я не могу приказать вам, сенатор.

17

В квартире конгрессмена Уильяма Хартмана заверещал телефон.

Приезду Хойланда в Вашингтон и этому звонку предшествовал нелегкий разговор с вернувшейся из Европы Джейн. Уже в новой снятой квартире Хойланд рассказал ей все о Мэтте Сграттоне и Еве. и Джейн поддержача Хойланда, когда он изложил ей свои планы добиться разрешения на опеку над Евой. Первым шагом тут могла стать поездка в частную школу и беседа с ее директором Полом Кларком. Но Хойланд пока ничего не сказал Джейн о том, что собирается предпринять против "Сириуса". Ей, Хранителю, он мог сказать... Но еще не решил, как и что именно.

А сейчас Хойланд звонил Хартману. В трубке громыхнул сочный бас:

- Уильям Хартман слушает.

- Дэниел Пейтон, - сказал Хойланд.

Такую минимальную формулировку он избрал неспроста. Если конгрессмен недостаточно хорошо знаком с Пейтоном, чтобы узнать его голос по телефону, он примет Хойланда за самого Пейтона (конечно, если еще не осведомлен о его смерти). В противном случае имя "Дэниел Пейтон" послужит паролем.

Сработал первый вариант.

- Вы в Вашингтоне, Дэниел? Меня не предупреждали, - настороженно ответил Хартман.

- Неприятности, конгрессмен. Мы должны увидеться немедленно.

- Мм... - Хартман помолчал, очевидно что-то прикидывая. - Хорошо, приезжайте. Смогу уделить вам минут двадцать. Вы далеко?

- Напротив вашего дома. Надеюсь, свидетелей не будет?

- Не волнуйтесь... Позвоните три раза.

Хойланд положил трубку, пересек улицу, вошел в подъезд Мидленд Билдинга, где обосновался конгрессмен, и поднялся на лифте. На тройной звонок открыл сам Хартман, которого Хойланд узнал по фотографиям в газетах и телевизионным выступлениям, - грузный немолодой мужчина, похожий на Лучано Паваротти. Увидев Хойланда, он отпрянул и попытался захлопнуть дверь, но не тут-то было. Под давлением руки Хойланда дверь широко распахнулась. Конгрессмен попятился в просторную, стильно обставленную прихожую.

- Добрый день, мистер Хартман, - произнес Хойланд, проходя мимо конгрессмена в квартиру, где все дышало комфортом и богатством. - Вы неплохо устроились.

- Кто вы такой? - опомнился наконец Хартман.

- Ваш друг, - отозвался Хойланд, разглядывая превосходные репродукции (а может быть, и подлинники) Матисса на стенах. - Я пришел, чтобы поговорить с вами о Сардженте, Пейтоне и других.

Конгрессмен опустился в кресло.

- Я вас не знаю, - заявил он.

- Неужели? - удивился Хойланд. - Ну, это не беда, достаточно того, что я знаю вас. Вы тут ведете записи разговоров?

- Конечно нет. - Это прозвучало у Хартмана как-то слишком поспешно.

- В самом деле? - Хойланд достал из кармана пистолет Пейтона. - Видите ли, для вас было бы лучше, если бы вы говорили правду. Дэниел Пейтон мертв если не верите, позвоните Сардженту, - и убил его я. Не заставляйте меня повторять эту малоприятную процедуру.

Конгрессмен побелел, потом покраснел:

- Это ограбление? - Маскируя страх кривой ухмылкой, Хартман старался не потерять лицо. - Но у меня дома мало наличных денег. Похищение с целью выкупа вас бы больше устроило.