Иван Цацулин - Атомная крепость (Книга 2)

Тимуру позвонили по телефону домой и очень вежливо попросили к такому-то часу быть в здании на площади Дзержинского. Густобровый, сероглазый мужчина встретил его благожелательно, назвал себя - полковник Соколов. Тимур занял место в кресле у письменного стола и почти успокоился.

- Нам надо поговорить с вами, - сказал полковник.

- Да, да, пожалуйста, - Тимур искренне не понимал, о чем, собственно, могут тут беседовать с ним.

- Наш разговор не следует разглашать, - продолжал полковник Соколов.

- Конечно, я понимаю, - с живостью согласился Тимур.

В кабинете появился новый человек, при виде которого Тимуру Рахитову стало жарко: это был тот самый работник милиции, с которым он так неласково держал себя в ленинградской больнице.

- Капитан Пчелин, - представил вошедшего Соколов. - Вы, кажется, уже встречались?

Тимур молча кивнул, - в горле неожиданно пересохло.

- К сожалению, мы вынуждены вернуться к теме вашей беседы с капитаном Пчелиным, - несколько сухо продолжал Соколов. - Итак, почему вы не захотели сказать капитану Пчелину правду?

Тимур молчал.

Полковник Соколов попросил объяснить, зачем он приезжал в Ленинград, почему очутился, да еще в такой поздний час, в отдаленном районе. Тимур слово в слово повторил то, что ранее говорил Пчелину.

Он был деликатен, этот полковник-чекист: не прервал Тимура и не заявил ему прямо в лицо, что он здесь попросту врет.

Тимур ждал, что будет дальше.

- Вы украдкой шли за стариком, следили за ним... Вы знаете, кто он, его имя?

- Нет, не знаю. Я вовсе не следил за ним, - с подчеркнутой искренностью ответил Тимур.

- Вы следили за ним, может быть, по ошибке, но именно следили, - резко сказал Соколов, - зачем, должна же быть какая-то причина? Почему вы не сказали об этом капитану Пчелину и не хотите сказать сейчас здесь? - Тимур упорно молчал. - Допускаю, вы шли за ним по ошибке, но ведь на углу, когда он неожиданно для вас обернулся и подал знак, по которому вас оглушили, вы же отлично рассмотрели его, - почему же и об этом вы ничего не сказали? Почему вы так ведете себя, Тимур Рахитов? Объясните нам.

"Они отлично знали, как в действительности обстояло дело там, в Ленинграде, - дошло до сознания Тимура. - Что же еще им известно?" Он почувствовал, что во всем этом действительно кроется какая-то тайна, и пытался поскорее определить линию своего поведения в этой рискованной для него беседе.

- Я не совершил никакого преступления, - с деланной обидчивостью заметил он.

Полковник Соколов спокойно сказал:

- Если бы вы совершили преступление - с вами поступили бы иначе, вами занимался бы наш советский суд... Поймите, мы заинтересованы в том, чтобы помочь вам выпутаться из сложного положения, в котором вы, кажется, оказались. Я хочу, чтобы до вас дошло: речь идет не о том, чтобы вы нам оказали помощь и чем-то рисковали для нас - хотя это и является вашим гражданским долгом, - речь идет о том, чтобы помочь вам, а по моему твердому убеждению, вы, товарищ Рахитов, в нашей помощи нуждаетесь. Так не отказывайтесь же от нее.

- Я не понимаю, чего вы от меня добиваетесь, - пожал плечами Тимур. Я ничего не знаю, понятия не имею, кто тот старик, и никогда с ним не встречался.

- В таком случае объясните нам, почему же при виде его вы сбежали с дачи Нарежных вчера? - Соколов внимательно наблюдал за своим собеседником.

Стало быть, им откуда-то известно и это, - Тимур ссутулился и еще больше замкнулся: нет, он не даст им поймать себя!

- Я не встречался с ним у Нарежных, - угрюмо буркнул он.

- Вы сбежали при виде его, - уточнил полковник Соколов. - Почему же вы испугались его? Ведь это ему следовало пугаться, завидя вас, а получилось наоборот. В чем же дело, товарищ Рахитов?

Тимур размышлял. Теперь было ясно - если он будет продолжать свое, ему все равно не поверят. Спасительная мысль пришла почти мгновенно. Притворившись крайне смущенным, он, заикаясь, еле выговорил:

- Хорошо, я скажу откровенно... Только прошу, товарищ полковник... Мне стыдно, если правду узнает одна девушка.

- Марина Нарежная?

- Да. Она будет презирать меня, а я люблю ее, - Тимур опустил голову.

- Мы слушаем вас, - напомнил Соколов.

- Я пришел туда... Меня интересовал другой человек, он был одет в форму советского полковника... Он сказал: "Я от отца Геронтия", - и ему открыли дверь, - сбивчиво объяснял Тимур Рахитов, холодея при мысли, что ему могут не поверить и на этот раз, и боясь, что вот сейчас он может случайно проговориться насчет Ирэн Грант - и тогда придется рассказать все-все, а этого он не хотел, не мог...

- Он сказал: "Я от отца Геронтия", - и ему открыли дверь, - топтался на одном месте Тимур.

Чекисты молчали, слушали, внимательно смотрели на него.

История Тимура в новой версии выглядела так: на Ленинградском вокзале он случайно обратил внимание на незнакомого полковника, который как будто прятался, делая вид, что читает газету "Известия", очень долго сидел так на скамеечке, а потом сорвался с места и, озираясь, на ходу вскочил в вагон скорого поезда, - по просьбе Соколова Тимур обстоятельно описал внешность заинтересовавшего его полковника. Почему-то, Тимур сам не знает почему именно, человек этот показался ему подозрительным. Неожиданно в Тимуре взяло верх мальчишество, и он, к стыду своему, принялся играть в шпионов и сыщиков: не долго размышляя, сердясь, что подозрительный незнакомец "провел" его, бросился на аэродром и... все остальное товарищу полковнику известно. Поняв, что он стал жертвой своей мальчишеской выходки, для которой к тому же не было никаких разумных оснований, выходки, закончившейся для него печально, Тимур решил скрыть от родных и друзей свой визит на берега Невы. Да, это верно - вчера на даче Нарежных он заметил того старика, наверное, достойного человека - плохих людей Нарежные не принимают, - пришел в отчаяние, что его несолидная выходка станет известна и, таким образом, он "потеряет лицо" в семье любимой девушки, на которой мечтал жениться. Вот и все! Лица чекистов прояснились.

- Давно бы так, а то задаете нам загадки, - благодушно улыбаясь, сказал полковник Соколов. - Насчет девушки не беспокойтесь, мы ей о ваших "подвигах" не скажем. Впредь будьте осмотрительнее - мальчишество иногда до добра не доводит. Мы беспокоились за вас, а на поверку вышло беспокоиться-то и не о чем.

Пропуск отмечен, Тимур распрощался и ушел, ушел в полной уверенности, что удачно придуманная им история оказалась правдоподобной.

На докладе у генерала Тарханова Соколов откровенно признал профилактики не получилось. В процессе беседы с юным Рахитовым дело приняло серьезный оборот и совершенно отчетливые контуры.

- Операция "Шедоу"?

- Да, товарищ генерал. Как только Тимур Рахитов стал рассказывать нам свою басню - сделались очевидными весьма важные для нас обстоятельства... Разведка Аллена Харвуда, видимо, убеждена, что мы ничего не знаем о ее агенте Мордехае Шварце, и решила использовать его, заслав на нашу территорию.