Джек Чалкер - Харон - дракон в воротах

С крыши слетели два странных, отталкивающих существа, покрытых чем-то средним между толстой шкурой и перьями золотисто-коричневого цвета. Перепончатые крылья, сложенные гармошкой на спине, делали их слегка похожими на летучих мышей с огромными глазами и клювами, но хорошо развитая мимика была почти человеческой. В первый момент я принял их за местную разновидность ящеров, пожирателей падали, однако вскоре сообразил, что передо мной оборотни. Они разыскивали раненых и контуженных и были удивительно похожи друг на друга.

Гигантские клешни взметнулись в непонятном жесте, и по всем четырем улицам началось жуткое шествие: парад уродов из кошмарных сновидений больного мозга. Чудовища с косматыми обезьяньими лапами, двуногие и четвероногие, невиданные амфибии - ходячая кунсткамера казалась бесконечной и невыносимо отвратительной особенно потому, что в этой толпе изредка проскальзывало что-то человеческое. Как ни странно, некоторые уродцы были по-своему красивы и грациозны, а другие - настолько оригинальны, что не вызывали вообще никаких чувств, даже брезгливости.

Я внимательно осмотрелся, пытаясь найти среди них Залу или Кокула, но безуспешно. Я был сейчас единственным человеком, лишенным рога - эмблемы победителей, и уже подумывал, не укрыться ли вновь в стенах мэрии, как вдруг два создания - одно напоминало змею с длинными щупальцами, другое можно было сравнить разве что с ходячим булыжником - одновременно заметили меня. Сразу же множество взоров обратилось в мою сторону. Понимая, что сопротивление бесполезно - многие оборотни были вооружены, - я медленно отошел от стены и поднял руки.

- Стойте! Не стреляйте! - прокричал я. - Я не враг. Я муж Залы! Вы должны знать Залу - она одна из вас!

Одно из чудовищ, некое шагающее мыслящее дерево, повернулось к змее и что-то сказало ей, а затем отрывисто бросило какую-то команду. Среди монстров возникло замешательство, а потом вперед выступил человек-лягушка.

- Ты Городской Бухгалтер! - отчетливо произнес он. - Уничтожить его!

Одно из крылатых животных кивнуло, вытащило откуда-то лазерное ружье и направило прямо на меня.

- Подождите! - успел крикнуть я, и тут же огромная сила швырнула меня вниз.

Глава 9

ОБОРОТНИ

Я очнулся с тихим стоном; самочувствие было отвратительное - голова кружилась и невыносимо болела, а по телу разлилась необычная слабость. Сознание вернулось только наполовину, и я почти ничего не соображал. Помню лишь, что лежал на носилках и меня очень быстро куда-то тащили. С неимоверным усилием открыв глаза, я с удивлением увидел, что уже наступила ночь. Сколько же прошло времени?

Послышалась отрывистая команда, и носилки остановились, а мгновение спустя плавно опустились на землю. Передо мной неясно обрисовалась выполненная в натуральную величину карикатура на огромную птицу. Именно карикатура. Впрочем, это слово подходит для большинства оборотней, неожиданно подумалось мне. Абсолютно белая, покрытая перьями голова с огромными глазами и широким плоским клювом ярко-оранжевого цвета, каким-то чудом проникшая в мое затуманенное сознание, убедила меня в том, что я жив и, видимо, взят в плен. Игра продолжалась - хватило бы только сил продержаться.

Птицеобразное животное плеснуло в стакан какую-то жидкость из тыквы, привязанной к ремню.

- Выпей, - проскрежетало оно утробным, нечеловеческим голосом. - Тебе сразу станет легче.

Я с большим трудом взял стакан и с помощью существа поднес к губам. Горячий напиток напоминал крепкую фруктовую настойку. Во рту у меня пересохло, и я жадно сделал несколько глотков.

- Ну вот, - удовлетворенно сообщила "птица" своему компаньону, которого я не видел. - Теперь ему хватит сил добраться до старухи.

- Хорошо, - сказал очень знакомый женский голос, но я никак не мог понять, чей именно.

- Зала? - с надеждой прошептал я.

- Забудь о ней, - посоветовал голос, и мы двинулись дальше.

Мысли мои оставались такими же несвязными, хотя боль вскоре утихла. Погруженный в полузабытье, я не мог ни шевельнуться, ни произнести даже слова; окружающее казалось бестелесным и нереальным, как затянувшийся сон.

Когда мы приблизились к какой-то пещере, из темной пасти которой выбивался тусклый мерцающий свет костра, стояла уже глубокая ночь. Неподалеку гремел гром, так что в любой момент нас мог застать проливной харонианский дождь, но меня успели внести в укрытие.

Вход в пещеру оказался очень узким, но сама она была огромна, правда, о ее размерах я могу судить весьма приблизительно. В центре ее горел костер, и дым поднимался прямо вверх; похоже, там имелось вентиляционное отверстие. Если снаружи было просто очень жарко, то внутри - настоящая баня; в другое время я выскочил бы оттуда моментально. Но теперь я покорно потел на носилках, бездумно наблюдая за пляшущими на каменных сводах сполохами.

В пещере сидела очень старая женщина в черном. Дрожащей рукой она протянула к нам изогнутую суковатую палку, показывая, чтобы носилки поставили на пол. Человек-птица повернулся к своему спутнику.

- Порядок, - продребезжал он. - Мы успели, Дарва. Надеюсь, ты довольна?

Дарва! А я почти забыл о ней. С той первой встречи я ее больше не видел, хотя и пытался найти, когда бывал в Тандеркоре. Мне стало немного легче от мысли, что у меня все-таки есть друг, который поможет мне выжить.

Дарва подошла к старухе, и я наконец увидел ее. Она возвышалась как скала над дряблым, но тем не менее человеческим телом:

- Примите мое сердце, прабабушка.

Старуха посмотрела на нее полуслепыми глазами.

- Я рада, что ты жива, - сказала она надтреснутым голосом. Чувствовалось, что у нее богатый жизненный опыт. - Я боялась, что наши потери будут слишком велики.

- Двенадцать человек погибло, - ответила Дарва. - Но враги потеряли не меньше двухсот. Старуха кивнула:

- Отлично. Но теперь они будут жестоко мстить. Вам не скоро удастся перегруппировать свои силы. А что собираешься делать ты?

Дарва тяжело вздохнула:

- Вы же знаете, что Изил погиб и тайна заклятия утеряна.

- Да, знаю, - ответила старуха печально. - Ты навсегда останешься оборотнем. Да и никто из нас уже не сможет возвратиться в Бурже.

- Да. Но мною и раньше двигала только месть, а не преданность кому-то, кого я даже не знаю.

- Значит, ты не присоединишься к остальным в назначенное время?

- Еще не знаю, прабабушка, - неопределенно сказала Дарва.

- А это тот, о ком ты мне говорила? - показала на меня старуха. Дарва кивнула:

- Он был добр ко мне, как никто другой. Он совсем не похож на остальных. Я прошу у вас благословения, праматерь.

Я по-прежнему пребывал в полубессознательном состоянии и мог только пассивно следить за их беседой.