Питер Гамильтон - Дракон поверженный

К тому времени когда десантники пришли в деревню, землю покрывал нежный ковер пепла, достигавший в толщину не менее двух сантиметров. Порывы ветра слегка взвихривали его поверхность, оставляя, однако, основной слой пепла неподвижным. Не было, наверное, ни одного сантиметра не покрытой им почвы. Тигровая трава тихо покачивалась на ветру, как будто пытаясь освободиться от покрывавших ее серых хлопьев. Однако эти хлопья были настолько малы и практически невесомы, чтобы слететь с травинок прямо на землю.

Деревенские дома представляли собой незамысловатые строения – широкие круглые башни с куполообразными крышами. Они были за редким исключением двухэтажными. Судя по всему, стены сложили из кораллов с шершавой зернистой поверхностью, которая как будто магнитом притягивала к себе пепел, позволяя ему забиваться в каждую щелочку и выемку. Окна стрельчатые, затянутые толстыми мембранами, испещренными изящными переплетениями серебристых жилок.

Население деревни оказалось главным образом двуногими существами ниже среднего человеческого роста. Всклокоченные волосы густыми гривами свисали со спин. У некоторых волосами поросли даже руки до самого локтя. Рубашки и куртки у многих были прорезаны, позволяя волосам спокойно расти без покрова одежды. Немалое количество жителей деревни заплетали их в косы, у детишек волосы были украшены ленточками и бисером.

Однако были и исключения из общего правила. Гуманоиды с кошачьими чертами, с трудом державшиеся на задних ногах, часто опускались на четвереньки, чтобы сделать несколько шагов. Иногда в толпе можно было увидеть, например, похожего на пузатую бочку гиганта, этакую – помесь борца сумо и тролля. Можно было увидеть и хрупких вертлявых эльфов, ножки которых, казалось, вот-вот надломятся под весом тела.

Они не выглядят как инопланетяне, подумал Лоренс. Просто кажутся какими-то примитивными созданиями, даже несмотря на то что у них кожа типичного для Санта-Чико прозрачно-янтарного оттенка, а у двуногих отсутствует привычная взгляду землян грудная клетка и имеется совершенно другой брюшной пресс. Ребра их больше всего напоминали хитиновые покровы насекомых. Лица, обтянутые плотной кожей, выражали основные эмоции, которые сильнее всего подчеркивались глазами. Придаваемое ими лицу мрачное выражение было более или менее одинаковым во всех уголках вселенной.

Нтоко отправился в деревню вместе Лоренсом и Эмерси, приказав остальным десантникам оставаться на некотором расстоянии от поселения. Шагая по улице, все трое ощущали на себе взгляды аборигенов, стоявших в открытых дверях домов. Толпа на улице расступалась, давая им дорогу. Десантники впервые за последнее время почувствовали, что их власть признают, пусть даже и под оружейным дулом.

Датчики Лоренса зафиксировали в деревенских домах незначительный уровень электронной деятельности. Скорее всего там имеются лишь маломощные компьютеры. Наверное, здешние жители лишены какого-либо механического или электронного оборудования. Да и никаких транспортных средств нигде не было видно.

Судя по всему, местные были не вполне уверены в том, как им вести себя с десантниками. Они явно выжидали, когда те объяснят им свое появление в деревне. Когда десантники оказались в самом ее центре, на улицу стали выходить все новые и новые аборигены, которые последовали за ними, держась на почтительном расстоянии. Несмотря на то что половина домов выглядела заброшенными, число жителей все равно не соответствовало количеству жилых строений. Лоренс задумался о том, сколько жителей деревни было в той группе, которая сбивала бронзовых птиц, прячась в зарослях тигровой травы. А скольким из них удалось остаться в живых?

Нтоко остановился у большого дерева с развесистой кроной, покрытой тонким слоем пепла.

– Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит?

– Вы подожгли наши поля, – произнес чей-то голос с сильным испанским акцентом.

Лоренс понял, кому он принадлежал. Это была низкорослая женщина, не достигавшая ему даже до плеча. У нее были пышные, снежно-белые волосы. Было трудно понять, соответствует ли их цвет ее возрасту. У нее было плоское лицо с морщинистыми щеками и подвижная нижняя челюсть. Одеяние женщины украшали серебристый кант и вышитый красными и бирюзовыми нитками узор – спираль ДНК.

– Ты здесь главная? – спросил Нтоко.

– Нет. Меня зовут Каландриния.

Женщина провела пятерней по волосам, стряхивая с них хлопья пепла.

– Поговоришь со мной?

– А ты не станешь меня убивать?

– Если ты не дашь мне для этого повода.

Женщина оскалила зубы, длинные настолько, что можно было бы назвать их клыками.

– У меня много поводов, но сегодня я их давать не буду.

– Что ж, и на том спасибо. Не хочешь рассказать мне, что тут, черт побери, происходит?

– Вы вторглись в нашу жизнь. Мы по-своему ответили. А чего вы ожидаете от нас?

– Для начала было бы лучше избежать лишнего насилия. Вы, должно быть, совсем обезумели. Вы знаете, какой мощный огонь обрушился на нас? Настоящий пожар.

Каландриния снова обнажила клыки.

– Меньший, чем тот, который вы устроили нам.

Лоренс включил защищенный канал связи.

– Сержант, можно мне поговорить с ней?

– Конечно. Начинай, если думаешь, что это пойдет нам на пользу.

– Спасибо, – ответил Лоренс и перешел на громкую связь. – Мне хотелось бы знать, почему вы забросили ваши фабрики?

Он заметил, что Каландриния повернулась к нему прежде, чем он успел задать ей этот вопрос.

– А почему кто-то когда-то что-то бросает? Можешь ответить мне, землянин? Они устарели и потеряли для нас всякую значимость. Теперь мы выращиваем только то, что нам требуется.

– Но на Земле вашу продукцию не считают устаревшей. Она там очень нужна. Почему вы прекратили поставки медицинских препаратов на Землю?

– А зачем нам продолжать их производство? Если Земле нужны медикаменты, пусть она сама их и производит.

– Вообще-то, не получая денег от землян, вы не сможете покупать у них ту продукцию, которую не можете производить сами.

Каландриния рассмеялась Лоренсу в лицо.

– Если мы их не производим, значит, они нам не нужны. Если они нам не нужны, то мы их не производим.

– И что из этого? Вы навсегда распрощались с технотронной цивилизацией? Вы радуетесь регрессу?

Где-то в глубине сознания Лоренса возник вопрос о том, сколько раз и на каком количестве планет ему приходилось вести подобные разговоры и задавать подобные вопросы. Любителей регресса с избытком хватает во всех уголках вселенной.

– С технотронной цивилизацией мы не расстались, нет. А вот с механической, пожалуй, да. Зачем нам машины? Нам более эффективно служат всевозможные биологические системы.