Питер Гамильтон - Дракон поверженный

Скука была одним из факторов, которым его родители объясняли проблемы в поведении сына. К тому времени, как ему исполнилось шестнадцать, пришедший в отчаяние отец еженедельно отправлял Лоренса к доктору Мелинде Джонсон, местному психиатру; доктор Джонсон специализировалась на поведенческих отклонениях. Сам Лоренс обращал эти визиты в шутку; он либо карикатурно преувеличивал свои проблемы, либо просто отвечал на вопросы угрюмым «да» или «нет» – в зависимости от настроения. Возможно, это помогало ему скрыть свою отчужденность от всего общества на Амети. Именно поэтому психотерапевтические сеансы так и не возымели должного эффекта. Лоренсу следовало бы родиться в двадцатом столетии и быть американским астронавтом в шестидесятые годы или космическим астрофизиком в последние десятилетия двадцать первого века, когда звездолеты только-только начинали исследовать новые миры. Но сказать об этом доктору Джонсон означало бы расписаться в собственной слабости. Пусть она даже не надеется, он ни в коем случае не признается ей в этом. Доктор и то, что она поддерживала – «нормальность» Амети, – были не решением проблемы, а самой проблемой.

Таким образом обман и перемены настроения каждый раз заходили все дальше и дальше. Лоренс словно пытался проверить, где же находится предел допустимости подобного поведения. Все это время он окружал себя панцирем молчания, который становился все толще и толще с каждым разом, когда его отец бурно выражал свой гнев, а мать выказывала тихое неодобрение. Лоренса не интересовало ничего, кроме виртуальной реальности, и ничего не увлекало, кроме приобретения новых интерактивных игр. У него практически не было друзей; учителя почти махнули на мальчика рукой, а соперничество с братьями и сестрами переросло в настоящую войну. Он был самым настоящим трудным подростком.

Так что Лоренса невероятно удивило, когда отец однажды за завтраком сказал:

– Завтра мне нужно ехать в Ульфгарт на конференцию. Не хочешь составить мне компанию?

Лоренс окинул взглядом братьев и сестер, ожидая их реакции. Однако тотчас понял, что все, включая отца, смотрят на него.

– Ты меня спрашиваешь?

– Да, тебя, Лоренс.

Губы Дуга Ньютона изогнулись в обычной высокомерной улыбке.

– Зачем? – недоверчиво буркнул Лоренс.

– Господи! – Отец потер пальцами виски. – И правда, зачем? Может, чтобы поощрить тебя за примерное поведение? Или за отличную учебу? Или просто за то, что в этом месяце твои расходы за доступ к базам данных не превысили тысячу фунтов? Как ты думаешь, Лоренс? С какой стати я должен поощрять своего старшего сына?

– Почему ты всегда так со мной разговариваешь? К чему такой саркастичный тон? Почему ты не можешь разговаривать со мной, как с нормальным человеком?

– В противоположность тому, как я задал тебе вопрос?

Дженис и Рэй начали хихикать над ним, и Лоренс покраснел как рак. Он злобно посмотрел вокруг, проклиная себя за то, что его застали врасплох. Он никак не ожидал от отца такого предложения.

– Ну, так что там такое? – Он постарался задать этот вопрос таким тоном, словно в Ульфгарте его абсолютно ничего не могло заинтересовать.

– Первоклассный конференц-зал, где будет вестись обсуждение последней стадии договора с подрядчиками на строительство нового моста через реку Бли.

– Да уж, спасибо, можно подумать, мне очень хочется принимать в этом участие.

– Участвовать в конференции буду я, а ты можешь сидеть в пятизвездочной гостинице неподалеку. Один из моих помощников не сможет поехать со мной, а номер уже забронирован. Ты можешь спать сколько тебе вздумается, хоть все эти пять дней. Можешь при желании круглосуточно заказывать еду себе в номер. А еще там есть великолепно оснащенный спортивный центр и бесплатный бассейн. Освещение купола запрограммировано на тропический климат, так что можно позагорать. В твоей комнате предусмотрен безлимитный доступ к базам данных. Каждый вечер в баре играет оркестр. И тебе не нужно будет видеться со мной или даже обедать со мной все это время. Ну так что… не дашь своей матери отдохнуть несколько дней, прежде чем начнется новый учебный год?

Лоренс взглянул на мать. После того как родился последний брат, мать постоянно выглядела нервной и изможденной. Лоренс знал, что она принимает антидепресанты, запивая их водкой, и ненавидел ее за эту слабость. И еще больше ненавидел себя за то, что так жесток к ней. Все дело было в окружавшем его идиотском мире.

– Я… Да. Отлично. Звучит неплохо. Спасибо.

– Слава богу, на этой планете случаются чудеса, не так ли?

Лоренс вновь нахмурился.

Три дня спустя он не то чтобы наслаждался жизнью, но все же это был настоящий отдых. Здание отеля находилось в отдельном куполе – пятнадцатиэтажный треугольнике широкими стеклянными балконами, откуда постояльцы могли любоваться пышной зеленью парка. Казалось, на каждом дереве и каждом кусте ярко цвели самые разные цветы. Ветви и листья были полны какой-то необычной жизненной силы, несвойственной обычным растениям. Блестящие побеги росли практически на глазах. Роботы-садовники каждую ночь косили газоны, но утром, шагая по траве, казалось, будто идешь по толстому слою губки.

Лоренс улегся на шезлонг и устроился поудобнее. Большие верхние лампы излучали больше тепла, чем в тропическом куполе их фамильного поместья, проникая в каждую клеточку тела. Лоренс нашел свободное место на широкой площадке, окаймляющей большой круглый бассейн, – вдали от всех, но довольно близко к открытому бару, чтобы можно было жестом подозвать официанта. Поистине удивительно, что, когда он заказывал себе чего-нибудь выпить, никто не приставал к нему с расспросами по поводу возраста. Вчера он начал с пива, а затем перешел на коктейли. Некоторые из них были просто отвратительными, несмотря на интригующие цвета и заманчивые названия, и он уже собрался было вернуться к пиву, но неожиданно открыл для себя коктейль «Маргарита».

В бассейне вновь появилась уже замеченная им девушка. Лоренс слегка передвинулся – так, чтобы можно было обозревать всю территорию, не поворачивая при этом головы. Он надел зеркальные солнечные очки со встроенным в них аудиоинтерфейсом от мини-компьютера, который находился в его браслете. Глаза Лоренса были закрыты оптическими мембранами, так что он мог либо играть в игры, либо украдкой наблюдать за людьми в бассейне, либо даже вздремнуть, и никто не заметил бы этого. Вчера, прежде чем заприметить эту киску, он играл в «Гало» и попивал пиво.

Ей было, как решил Лоренс, лет шестнадцать; густые, до плеч, светлые волосы, длинные изящные ноги. Все ее тело было гибким и подтянутым. Это было легко рассмотреть, потому что на девушке был лишь черный купальник-бикини.