Иван Беляев - Галобионты

Нельзя сказать, что Василий Васильевич пришел в восторг от этого довода, который, несмотря на всю свою привлекательность, явно был притянут за уши. Он с надеждой смотрел на замзава, ожидая большего от следующих аргументов.

– С другой стороны, если бы данный труп действительно имел отношение к лодке, то он не сохранился бы в таком хорошем состоянии. Согласитесь, прошло одиннадцать дней. За эти дни тело должно было проделать довольно внушительный путь – почти в двести километров. А в море, как вы знаете, водятся всевозможные хищники, которые не оставили бы без внимания такую добычу.

– Но ведь труп изрядно подпорчен, – возразил Василий Васильевич, правда очень нерешительно.

– В том-то и дело, – патологоанатом все более воодушевлялся, – он только подпорчен, а по идее от него должен был остаться один скелет!

– Вы уверены?

– Да, Василий Васильевич, я уверен, – твердо произнес замзава моргом, закуривая очередную сигарету.

– Послушайте, – оживился Матвеев, – кто кроме вас и старшей медсестры еще в курсе на счет трупа?

Патологоанатом призадумался и начал загибать пальцы.

– Ну, во-первых, рыбаки, во-вторых, милиционеры, которые составляли акт, а из наших – я, старшая медсестра, которая неизвестно как оказалась здесь в момент доставки и вы, наверное, это все.

– Немало, – озабочено произнес Василий Васильевич.

– Вот-вот должны позвонить из отдела милиции, они ждут нашего заключения.

– Подождут, – неприязненно процедил Василий Васильевич, – эти дела так быстро не делаются. Если позвонят, вы им так и скажите. Хотя нет, – главврачу пришла в голову одна мысль, – я сам позвоню начальнику отдела и поговорю с ним. А теперь нам с вами нужно подумать о том, какое заключение мы выпишем.

Они направились в кабинет заведующего моргом.

– Как вы себя чувствуете, Василий Васильевич, – поинтересовался патологоанатом.

– Хреново, Виктор Михалыч. С утра голова раскалывается и подташнивает. А тут еще эти новости. И почему это должно было случиться именно у нас!

Василий Васильевич обхватил свою страдающую голову руками и сел за стол на место заведующего. Патологоанатом изучающе посмотрел на него и вкрадчиво произнес:

– Василий Васильевич, у меня есть одно великолепное средство для улучшения вашего самочувствия.

– Я уже все попробовал, – убитым тоном ответил главврач, – не помогает.

– Уверен, что этого вы еще не пробовали.

С этими словами замзава вынул из недр несгораемого шкафа бутылку прямоугольной формы.

– Что это у вас? – с интересом спросил Василий Васильевич.

– Подарок одного знакомого моряка Тихоокеанской флотилии. Виски „Johnnie Wolker Red Label“. Я даю голову на отсечение, что глотнув из этой бутылки, вы почувствуете себя заново рожденным.

Василий Васильевич не стал заставлять себя долго упрашивать. Виктор Михалыч плеснул на одну четверть граненого стакана жидкость восхитительного темно-янтарного цвета, достал из холодильника лимон, нарезанный кружками и поставил все это перед главным.

– А вы? – спросил Василий Васильевич.

– Как-то не решаюсь… – промямлил патологоанатом.

– Да бросьте вы в самом деле, – махнул рукой главврач.

Без дальнейших разговоров Виктор Михалыч налил и себе.

Они выпили. Василию Васильевичу и впрямь полегчало. Тут же возникло желание повторить. Замзава моргом был человеком понимающим и тут же плеснул еще, на сей раз увеличив дозу. Таким манером спустя чуть больше получаса они опустошили всю бутылку. Теперь обнаружение нежелательной „находки“ уже не виделось им в столь мрачном свете.

– Вот что, Михалыч, – говорил Василий Васильевич заплетающимся языком, – нам с тобой лишние проблемы ни к чему, верно?

Виктор Михалыч утвердительно закивал.

– Понаедут сюда всякие комиссии. Представляешь, сколько будет хлопот, если к нам заявится какая-нибудь столичная делегация?

– Точно, Василий Васильевич, хлопот не оберемся.

– Начнут, чего доброго больницу нашу шерстить. А нас ведь тут не все ладно.

– Еще бы, Василий Васильевич, с таким-то финансированием… – многозначительно заметил Виктор Михалыч.

– Вот-вот, – главврач похлопал патологоанатома по плечу, – умный ты мужик, Михалыч, все понимаешь.

– Я вот что думаю, – заговорил окрыленный замзава.

– Что? – с любопытством поинтересовался Матвеев.

– Нам бы надо все это дело обделать до возвращения Сыромятникова.

Замзава имел ввиду своего непосредственного начальника, заведующего больничным моргом.

– А то ведь он, сами знаете, какой. Шум поднимет, доискиваться начнет…

– Это ты правильно заметил, Михалыч, – Василий Васильевич икнул, – светлая у тебя голова.

– Стараюсь, – ответствовал польщенный патологоанатом.

– Как же нам поступить? Придумай, ты ведь мужик догадливый.

– Есть у меня одна задумка…

К вечеру этого же дня в местное отделение милиции пришло заключение из морга, гласившее что обнаруженный на берегу труп идентифицирован. Это не кто иной, как пропавший две недели тому назад беспробудный пьяница Вячеслав Егорихин, 1953-го года рождения, уроженец Красноярска, не имеющий никаких родственников. В документах значилось, что труп опознан близкой знакомой Егорихина (это стоило главврачу всего-навсего одного литра медицинского спирта до опознания и двух литров той же живительной жидкости после него). Ввиду плачевного состояния тела, эксперты рекомендовали незамедлительно произвести захоронение.

Начальник Белогорского отделения милиции, которому точно так же, как и главврачу местной больницы не хотелось никакой шумихи в своем районе, на удивление быстро и охотно согласился с выводами патологоанатома и подсуетился, чтобы местный отдел регистрации актов гражданского состояния не медлил с выдачей свидетельства о смерти.

На следующее утро найденный труп был за казенный счет похоронен на Белогорском кладбище. Ни один человек из населения поселка, насчитывающего около восьми тысяч, не проявил ни малейшего удивления. Славка Егорихин за последние несколько лет ни разу не представавший перед соседями в состоянии, мало-мальски отличном от непотребного, вполне мог оказаться утопленником. К тому же и сроки совпадали.

Спустя еще пару-тройку дней и сам главврач поселковой больницы Василий Васильевич Матвеев полностью поверил в изобретенную совместно с замзава морга версию.

База, на которой профессор Степанов работал без малого двадцать лет, и где было произведено несколько тысяч различных экспериментов в области генетики и клонирования, была построена в рекордно короткие сроки. Она представляла собой довольно большое двухъярусное строение, возведенное из прочного водостойкого материала. Здание было построено таким образом, что первый, нижний, ярус располагался в котловане, вырытом в морском дне, второй же возвышался над дном. Все основные отделения Базы: главная лаборатория, где проводились текущие работы с галобионтами, жилые помещения, кабинеты Степанова и Тихомирова находились в нижнем ярусе, который сообщался с тоннелем, шедшим от одной из охранных вышек. В верхнем ярусе были сосредоточены вспомогательные помещения, склады, а также „общежитие“ галобионтов второй и третьей серий, осуществлявших охрану Базы и всегда готовых предстать перед профессором по первому его зову. Там же находился так называемый детский сад – отделение, где проходила начальная, самая длительная, стадия генезиса.