Иван Беляев - Галобионты

Секретчик прыгнул с места в карьер:

– Это надо понимать, как приглашение войти с вами в долю?

Дзержинец встал с кресла и прошелся по комнате. Циничное замечание Секретчика слегка покоробило его. Впрочем, он предвидел подобные сложности.

– А вас, что, не устраивает такая возможность? – отпарировал Дзержинец, вставая перед Секретчиком.

– Ну почему же, Георгий Семенович? – поспешно ответил генерал. – Она меня не то, что устраивает, но даже вдохновляет. Только я, простите уж мою недоверчивость, не совсем понимаю, чего ради вы вышли на такую откровенность.

– Не сочтите за лесть, Иван Алексеевич, но я считаю, что такой человек, как вы, гораздо более предпочтителен в роли союзника, нежели в ипостаси неприятеля.

– Взаимно, Георгий Семенович, – Секретчик дружески усмехнулся, – я о вас точно такого же мнения.

– Ну так, как, Иван Алексеевич, удастся ли нам, как выражалась одна достопамятная персона, достигнуть консенсуса?

– Все будет зависеть от того, что вы мне предложите, – уклонился от прямого ответа Секретчик.

– Если я начну вам обещать золотые горы, вы мне все равно не поверите, не так ли?

Улыбка слетела с широкого лица Секретчика. Его прищуренные глаза блестели, как две острые льдинки.

– Так докажите мне чистоту ваших намерений.

– Каким образом? Я и так рассказал вам обо всем. Чего вам еще нужно?

Секретчик тоже поднялся со своего кресла. За долгим разговором они не заметили, что наступает вечер. Большая комната погрузилась в полумрак. На лицо Секретчика, вставшего против камина, ложились огненные отсветы догорающих дров. Чтобы разглядеть выражение лица Дзержинца, накрытого тенью, Секретчик сделал шаг вперед.

– Я хочу увидеть вашу Базу, – произнес он вполголоса.

Дзержинец отпрянул.

– Для первого раунда переговоров вы слишком многого хотите, Иван Алексеевич, – ответил он.

– А чего вы хотели бы на моем месте? – спросил Секретчик.

– Вы требуете слишком многого от первой встречи. Это неправомочно.

– Не далее чем пять минут назад вы предлагали мне сотрудничество. Я готов был поверить вам. Вы сами понимаете, что от такого предложения ни одни человек в здравом рассудке не способен отказаться. Но я вправе убедиться в чистоте ваших намерений. Мне нужны гарантии – разве это слишком много?

– У вас будут гарантии я обещаю вам это, Иван Алексеевич.

– Грош цена вашим обещаниям, – сквозь зубы процедил Секретчик, последние остатки хладнокровия готовы были покинуть его. Он чувствовал себя обманутым, словно сопливый мальчишка. Снова вернулась давняя неприязнь к Дзержинцу.

– Горбатого исправит только могила, – пробормотал он, отворачиваясь и отходя от полковника.

– Что вы имеете в виду, Иван Алексеевич?

– Считаю наш разговор оконченным, мы не придем к согласию, это совершенно ясно.

– Вы хотите уйти? И это после того, как я живописал вам все блестящие перспективы, расстилающиеся перед нами?

Секретчик так и не понял, послышалась ли ему издевка, или она и впрямь прозвучала в голосе полковника.

– Хотите знать, какие блестящие перспективы расстилаются передо мной? – сказал он, снова улыбаясь, и не дождавшись ответа, продолжал: – Я смету с лица земли эту вашу Базу, галобионты, если хоть одному из них удастся выжить, перекочуют в аквариум исследовательской лаборатории при разведывательном управлении. А вас, Иван Алексеевич, призовут к ответу за все, что вы совершили. Я позабочусь о том, чтобы от вашего, насквозь пропахшего запахом гнили департамента, не осталось и камня на камне. А если кто-нибудь посмеет чинить мне препятствия, будь то хоть Президент, хоть сам Папа Римский, я уничтожу и его. У меня в руках есть все возможности для этого. А вами, уважаемый Георгий Семенович, я займусь в первую очередь.

Окончив свою тираду, Секретчик повернулся и пошел по направлению к выходу. Дзержинец невозмутимо смотрел ему вслед. Когда генерал взялся за ручку двери, полковник негромко произнес:

– И вы полагаете, что у вас это получится?

– А вы полагаете, что нет?

– Вам никто не поверит, Иван Алексеевич, предъявите вы хоть сотню дискет с информацией. Все это объявится фальсификацией, притом грубой и непрофессиональной. Вы и сами это знаете, иначе вы никогда не согласились бы на встречу со мной.

– Понимаю, что это не совсем правильно, но все же не могу отказать себе в удовольствии разочаровать вас, полковник, – произнес Секретчик.

– Что? Неужели еще одна карта в вашем широком рукаве? Да вы прямо иллюзионист!

Секретчик пропустил издевку мимо ушей и произнес с легкой улыбкой:

– В том аквариуме, куда я собираюсь переселить ваших галобионтов, уже плавает одна такая особь. Признаю, она не очень хорошо сохранилась, но тем не менее, послужит очень весомым аргументом.

Однако Дзержинец оставался по-прежнему невозмутимым.

Он выглядел скорее удовлетворенным, чем напуганным.

Казалось, что, вызнав все, что хотел, полковник остался доволен результатами.

– Что ж, попробуйте, Иван Алексеевич, – произнес Дзержинец, – вы хотите открытой войны и вы ее получите. Зря вы не согласились на мое предложение. Предъявляйте этот несчастный трупик кому хотите, вы никогда не докажете, что я или еще кто-то из нашего ведомства, как-то связан с этим вашим полусгнившим трупом. К тому же, готов дать руку на отсечение, что он находится в слишком потрепанном состоянии, чтобы принести вам много пользы. Дерзайте, генерал. Я готов к схватке.

Они плыли почти десять дней. Все это время Алексу не удавалось ни на минуту остаться наедине с Любовью. Геракл неотступно находился рядом с девушкой. С первых же часов совместного плавания стало ясно, что основным объектом внимания Геракла является Любовь. На Алекса он почти не обращал внимания. Даже тогда, когда Алекс обращался к Гераклу с каким-нибудь вопросом, чаще всего ответа не следовало. В какой-то степени успокаивало только то, что с Любовью Геракл предпочитал не разговаривать. Он вообще держался от обоих на некотором расстоянии, все время, однако, находясь между ними, чтобы не дать им возможности приблизиться друг другу.

Перед началом плавания Геракл выдал каждому из галобионтов по кожаному поясу, в котором было около дюжины ампул с препаратами для поддержания сил организма. Кроме того в потайных карманах лежали средства для отпугивания хищников. Пищу предполагалось добывать по пути.

– Ты видишь, – обратился Геракл к Алексу, – я так доверяю вашему благоразумию, что не стал выдавать вам эти ампулы по одной штуке в день. Но все-таки предупреждаю, никаких фокусов я не потерплю.

– Фокусов не будет, – спокойно произнес Алекс.

А Любовь промолчала, лишь скорбное выражение уже в который раз за последние часы омрачило ее прекрасное лицо. Алекс улыбкой ободрил свою подругу.