Святослав Логинов - Мёд жизни (Сборник)

Мама задирает мне рубашку, смотрит, потом мажет спину пахучей ихтиолкой.

– Вот и всё. Скоро пройдёт.

Спина и вправду скоро проходит. Видимо, ихтиоловая мазь – лучшее средство против укусов хищного бобра.

Не помню, чтобы меня специально учили читать, просто оказалось, что я умею и люблю это делать. А вот свою первую букву я запомнил хорошо. Было мне, наверное, года четыре, когда брат показал, как пишется буква У. После этого я взял у отца газету – центральную «Правду» – и внимательнейшим образом просмотрел передовицу, отмечая среди непонятных значков крючочек единственной знакомой буквы. Затем, придя в восторг от собственной учёности, я начал отрывать от газеты кусочки, жевать и глотать их, пока не съел всю полосу.

Полагаю, что ни до, ни после этого события никто не читал газетных материалов столь внимательно и не усваивал их так полно.

Когда я был маленький, моя кровать была затянута сеткой из толстых верёвочек. Потом я вырос и сетку убрали. Зачем? – ведь я и так прекрасно забирался в постель и вылезал из неё через спинку кровати. Особенно любил это делать через ту сторону, где стоял диванчик, на котором спал Саша. Всё-таки лишний повод посидеть вместе с братом, а не сразу укладываться в постель.

Теперь сетки не стало и ничто не прикрывает меня от ночной комнаты. Зверь из-под кровати дождался своего часа и выполз наружу. У него толстые лапы с локтями, торчащими выше спины, угрюмая морда с жёлтыми клыками… маленькие глазки никелисто поблёскивают. Зверь зацепляется лапами за край кровати, тянется ко мне, разинув чемоданистую пасть. Я вскакиваю, заслоняюсь подушкой и просыпаюсь. Ночная жуть медленно отступает.

За окном утро, светит солнце. Ко мне подходит папа.

– Одевайся скорей, пойдём в зоопарк.

Как странно, в зоопарк мы ходим с бабушкой, а с папой гораздо веселее в артиллерийский музей. Там такие пушки!

Тем не менее мы идём в зоопарк, где всё знакомо и привычно.

И там, громко рассмеявшись, папа вталкивает меня в клетку к медведям. Вон оно, он всё-таки выполнил своё обещание и отдал меня зверям!

Мечусь по клетке. В голове единственная мысль: «Это не сон, ведь я помню, что проснулся!» Медведь встаёт и медленно направляется ко мне. Сейчас, когда между нами нет решётки, это совсем иной зверь.

Бросаюсь в дальний угол к лазу, который ведёт во внутренние помещения, и оказываюсь в большой квадратной комнате. Комната пуста. Серый неясный свет и четыре закрытых двери, ведущие в разные стороны. На дверях таблички. Я ещё не умею читать, но знаю, что там написано. На одной: «Баба-Яга», на следующей: «Колдун». Оборачиваюсь назад, тут надпись «Медведь». Конечно, там медведь, это я знаю отлично, только что оттуда.

На четвёртой двери таблички нет. Я не жду ничего хорошего, но без колебаний шагаю туда…

Этот двухслойный сон снился мне десятки раз. За дверью непременно оказывались такие кошмары, по сравнению с которыми смерть в зубах медведя покажется избавлением. Но всё-таки каждый раз, оказавшись в помещении с четырьмя дверями, я выбираю неизвестность.

Я стою, поставив одну ногу на скамеечку, а бабушка опустилась на корточки рядом и в десятый раз объясняет сложный процесс завязывания шнурков.

– Узелок, и петелька, и ещё петелька, и петелька вокруг петельки – и затянуть. А теперь если за этот кончик потянешь, он сам развяжется. Ну-ка, теперь сам пробуй.

– Узелок и петелька, и ещё петелька…

Получилось!

Великая победа над самим собой. Значит, я всё-таки что-то могу!

Удивительное дело, сейчас мне столько же лет, сколько было бабушке тогда. Я и сегодня не терплю завязывать шнурки, любой обуви предпочитая раздолбанные кроссовки, которые скидываю с ног и натягиваю на пятки, не расшнуровывая. Но когда судьба всё же заставляет шнуровать обувь, я твержу в уме волшебное заклинание: «Узелок, и петелька, и ещё петелька…»

В словах этих звучит необоримый оптимизм: неважно, что жизнь порой трудна и жестока, но раз однажды справились с бедой, то как-нибудь управим и всё остальное.

Когда тебя никто не понимает, остаётся последнее средство: садиться на машину времени и лететь на встречу с самим собой.

– Ты полагаешь, что… – начал беседу я.

– Ну, конечно, – послышалось в ответ.

Нонненапфель, суислеп – сорта яблок.

Кумарет, шалтравух – сорта яблок.

Скрыжапель, сюислеппер – сорта яблок.