Джек Макдевитт - Обреченная

Вот что я думаю… - Он замолчал, затем продолжил: - Не стоит чрезмерно уж волноваться насчет нашего пропитания. В чем мы действительно заинтересованы - это удовлетворить свой аппетит. Мы могли бы нормировать пищу - к примеру, съедать только половину. Но это не годится для двух стариков, пытающихся пройти большое расстояние. Кроме того, мы не способны определить, имеются ли в местной пище токсины или аллергены. Если, скажем, она ядовита, наша иммунная система может не распознать яд, а если и распознает, то у нас может не оказаться против него никакой защиты. Думаю, что особой опасности нет, но гарантировать это не могу.

Хатч кивнула, связалась Эмбри на «Уайлдсайде» и посоветовалась с ней.

- Вам лучше даже не пытаться съесть что-либо местное, - заявила та.

- Но тогда мы превратимся в сборище очень голодных людей.

Эмбри не стала тратить время на проявление раздражения.

- Лучше поголодать, чем умереть.

Последовала долгая тишина.

- Если вам и вправду придется это сделать, - продолжала Эмбри, - то сперва съешьте маленький кусочек этой пищи. Совсем маленький. Очень маленький. Затем подождите некоторое время. По меньшей мере полчаса. Если не начнется рвота или диарея…

- Или не откинем копыта, - вмешался Макаллистер.

- …или не откинете копыта, то, значит, никаких проблем у вас не будет. - Эмбри глубоко вздохнула. - Хатч, я чувствую себя виноватой в том, что все так обернулось, - прибавила она.

- Все в порядке. Ведь не ты устроила землетрясение.

- И все же… Ладно, что бы там ни было, мне хочется пожелать вам удачи. И пока я здесь, сделаю для вас все что угодно.

- Знаю.

За первый день путешественники прошли одиннадцать километров. Не так уж плохо, учитывая, что вышли они поздно и им пришлось обходить пропасть и пробираться через снежные заносы.

Разумеется, у них не оказалось постельных принадлежностей. Найтингейл устроился как можно удобнее, лег спиной к костру и стал размышлять, будет ли когда-нибудь снова хорошо себя чувствовать.

Люди решили не делить девятнадцатичасовой день на локальные временные отрезки, поскольку не вполне понимали, что следует считать «девятью часами утра». Вместо этого они вели счет времени в понятиях сумерек и рассвета, полудня и полуночи. Примерно девять часов темноты они разделили на четыре вахты. В полночь появилась планета Морган.

Найтингейл отстегнул свой прибор подачи воздуха и положил рядом с собой, чтобы тот продолжал работать, не давя на плечи. Некоторое время он проспал, затем проснулся и заметил, что костер угасает. Найтингейл услышал, как кто-то подбросил в костер новых веток, еще немного поспал и наконец обнаружил, что пристально смотрит на звезды.

Морган двигалась на запад в обрамлении звездного треугольника. Две звезды составляли его основание, обеспечивая своего рода столб или ножку, заканчивающуюся третьей звездой. Найтингейл подумал, что для первобытных людей это должно было стать целым созвездием. Цветком, например. Или деревом. Или чашей.

Морган. Ее название уже давно превратилось в нарицательное обозначение планеты-убийцы.

Ее мерцающий свет проникал сквозь ветви деревьев. Самая яркая звезда на небе.

С запада приближались облака. Вдруг оказалось, что Чианг уже стоит на коленях возле Найтингейла и объясняет, что пришла его очередь дежурить. Единственным видимым светом был костер.

Найтингейл проверил свой резак и надел очки ночного видения. Выяснилось, что они сделали привал на горном уступе, откуда открывался обзор на несколько километров во всех направлениях. Завтра группа пересечет узкую котловину и начнет долгий подъем по лесистому склону.

Несколько снежинок мягко опустилось на его руку.

Найтингейл посмотрел на спящих. Макаллистер скатал и подложил под голову снежный ком, служивший ему подушкой. Келли, казалось, подремывала, и по выражению ее лица он догадался, что она всем недовольна. Он подозревал, что Хатч проснулась, однако та лежала неподвижно, а ее лицо находилось в тени. Чианг все еще старался устроиться поудобнее.

Найтингейл очень не любил вахты. Ему нравилась активная умственная работа. Время, затраченное не на чтение книги, на какое-нибудь исследование или на попытки разрешить какую-либо проблему, он считал потраченным впустую. Ему было неинтересно торчать в этом диком лесу и два часа кряду всматриваться в темноту. Но этой ночью он стоял на верху горного уступа, наблюдая за падающим снегом. И радовался тому простому обстоятельству, что пребывает в полном сознании, а главное - жив.

Марсель привел «Венди» на прежнюю орбиту возле Обреченной. Он чувствовал себя лучше, оставаясь на связи с теми, кто был на поверхности планеты. Корабль только что завершил свой первый виток, когда на капитанском мостике появился Бикман.

- Марсель, - сообщил он, - мы закончили анализ пробы с артефакта.

- И?..

- Этот материал представляет собой улучшенные углеродные нанотрубки.

- Что это такое?

- Именно из такого материала и следовало изготавливать подобный небесный трап. Чрезвычайно легкий и обладает невероятной прочностью на растяжение. - Бикман опустился в кресло и отпил кофе. - Мы доставим на Землю совершенно новую технологию. Вероятно, она может вызвать революцию в строительной промышленности. - Он вопросительно взглянул на капитана. - Что-то не так?

- Мне не нравится план подъема людей с планеты.

- Почему?

- Слишком велика вероятность того, что что-то пойдет не так. «Тесс» может не взлететь. Они могут не успеть добраться до нее вовремя. Возможно, накопители не подойдут для спайка. Или еще одно землетрясение похоронит эти чертовы штуки так, что уже не отыщешь.

- Не представляю, как нам предотвратить что-либо из перечисленного.

- Мне бы хотелось иметь резервный план.

Бикман смиренно улыбнулся.

- Конечно, вам бы этого хотелось. А нам всем что, не хотелось бы? Так что вы предлагаете?

- Корабль, направляющийся на Куракуа. «Боардмен». Он большой и нагружен строительными конструкциями, предназначенными в основном для сборки наземных станций. Я заглянул в их декларацию. У них сотни километров троса.

Марсель сделал ударение на последнем слове в надежде, что Бикман сразу поймет, к чему он клонит.

- Так, далее, - произнес Бикман без выражения.

- Хорошо. Если позаимствовать у «Боардмена» тросы и соединить их так, чтобы получилось примерно четыреста километров, то один конец мы могли бы прикрепить к шаттлу…

- И привести его в негодность, - добавил Бикман.

- Пусть так. Мы опустили бы его как можно дальше. Чтобы он оказался в паре километров от поверхности, но совсем не потерялся бы. Шаттл станет негодным. Но трос окажется почти у поверхности.