Джон Уиндем - Мидвичские кукушки

– А ты-то что здесь делаешь, Ричард?

Голос был знакомый, но мне потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, кому принадлежит это лицо, – над ним не только поработали годы, но и твидовая шляпа сменила армейскую фуражку.

– Бернард, дружище! – воскликнул я. – Вот здорово! Давай выберемся из этой толпы.

Я схватил его за руку и потащил за собой.

При встрече с ним я вновь почувствовал себя молодым, вновь вспомнил побережье, Арденны, Райхсвальд и Рейн. Я заказал еще выпить. Через полчаса, когда прошел первый взрыв бурной радости, он вернул меня к действительности.

– Ты так и не ответил на мой вопрос, – напомнил он, внимательно глядя на меня. – Я и не думал, что ты занимаешься такими делами.

– Какими делами? – не понял я.

Он кивнул в сторону стойки.

– Пресса, – пояснил он.

– А, вот оно что. А я-то удивился, что это за нашествие.

Он приподнял бровь.

– Так что же ты тут делаешь, если ты не из них?

– Я здесь живу.

В это время в бар вошла Джанет, и я их познакомил.

– Джанет, дорогая, это Бернард Уэсткотт. Когда мы вместе служили, он был капитаном, потом, я знаю, он стал майором, а теперь?

– Полковник, – сказал Бернард.

– Очень приятно, – сказала Джанет. – Я много о вас слышала.

Она пригласила его пообедать с нами, но он отказался, сославшись на важные дела. Сожаление его было искренним, и Джанет сказала:

– Тогда, может быть, поужинаем? Если удастся попасть домой, то дома, а если нет, то здесь.

– Дома? – переспросил Бернард.

– В Мидвиче, – объяснила она. – Миль восемь отсюда.

– Вы живете в Мидвиче? – спросил он, переводя взгляд с меня на Джанет. – Давно?

– Около года, – сказал я. – Вообще-то сейчас мы должны были быть там, но… – И я объяснил, каким образом мы оказались в «Орле».

На мгновение он задумался, затем, похоже, приняв какое-то решение, повернулся к Джанет.

– Миссис Гейфорд, надеюсь, вы меня извините, если я заберу вашего мужа с собой? Я ведь приехал сюда именно из-за событий в Мидвиче. Я думаю, что Ричард, конечно если захочет, сможет нам помочь.

– Вы имеете в виду, помочь выяснить, что там произошло? – спросила Джанет.

– Ну, скажем так. Не возражаешь? – обратился он ко мне.

– Если смогу быть полезным, буду только рад. А кому это «нам»? – спросил я.

– Потом объясню, – сказал он. – Я и так уже на час опоздал. Я бы не тащил Ричарда с собой, если бы это не было так важно, миссис Гейфорд. Вы сможете обойтись без него некоторое время?

Джанет заверила его, что «Орел» – место надежное, и мы встали.

– Еще одно, – добавил Бернард, – не позволяйте этим ребятам из бара приставать к вам. Гоните их, если попытаются. Они порядком разозлились, когда узнали, что эта история с Мидвичем в газеты не попадет. Не говорите никому из них ни слова. Мы еще поговорим об этом позже.

– Хорошо. Молчать во что бы то ни стало. Это по мне, – согласилась Джанет, и мы вышли.

Командный пункт находился недалеко от «зараженной зоны» на дороге из Оппли. У полицейского поста Бернард предъявил какое-то удостоверение, при виде которого дежурный констебль отдал честь, и мы прошли дальше без особых проблем. Молодой капитан, одиноко сидевший в палатке, очень обрадовался нашему приходу и решил, что, поскольку полковник Лэтчер ушел проверять посты, ввести нас в курс дела должен он.

Птички в клетках, судя по всему, уже закончили свою работу и были возвращены владельцам.

– Возможно, Общество защиты животных будет протестовать, – сказал капитан, – но вот результат, – он показал крупномасштабную карту, на которой был изображен аккуратный круг диаметром около двух миль; центр его находился чуть-чуть к юго-западу от мидвичской церкви.

– Вот оно, – объяснил он, – и насколько можно судить, это именно круг, а не просто замкнутая линия. Мы организовали наблюдательный пункт на башне церкви в Оппли и не заметили в этой зоне никакого движения; на дороге около пивной лежат несколько человек и тоже не шевелятся. А вот что это такое – мы до сих пор не можем понять.

Мы выяснили, что оно неподвижно, невидимо, не имеет запаха, не регистрируется радарами, не отражает звука, оказывает мгновенное воздействие по крайней мере на млекопитающих, птиц, рептилий и насекомых; очевидно, не вызывает последствий – по крайней мере прямых, хотя люди из автобуса и другие, пробывшие там какое-то время, чувствуют себя не очень хорошо. Но это все, что нам известно. Честно говоря, мы пока даже не догадываемся, что это такое.

Бернард задал ему несколько вопросов, уточнил некоторые детали, и мы отправились на поиски полковника Лэтчера. Вскоре мы нашли его в компании пожилого человека, который оказался начальником полиции Уинтоншира. Оба они, вместе с несколькими нижними чинами, стояли на небольшой возвышенности, осматривая местность; группа напоминала гравюру восемнадцатого века, изображающую генералов, которые наблюдают за ходом не слишком удачного сражения, только в данном случае сражение было невидимым. Бернард представился сам и представил меня. Полковник внимательно посмотрел на него.

– А! – сказал он. – Да. Вы тот самый человек, который звонил мне и просил держать все это в тайне.

Прежде чем Бернард успел ответить, вмешался начальник полиции:

– Держать в тайне! Ничего себе! Эта штука полностью накрыла территорию диаметром в две мили, а вы хотите, чтобы это осталось в тайне…

– Таковы инструкции, – сказал Бернард. – Безопасность…

– Но о чем, черт побери, они думают…

Полковник Лэтчер прервал его:

– Мы сделали все возможное, чтобы представить происходящее как тактические учения. Это конечно, шито белыми нитками, но надо же было сказать хоть что-то. Беда в том, что это вполне могут оказаться наши собственные штучки, вышедшие из-под контроля. В наши дни стало столько этой проклятой секретности, что никто ничего не знает. Все эти ученые из закрытых лабораторий скоро от военной науки камня на камне не оставят.

– Журналисты уже примчались сюда, – проворчал начальник полиции. – Некоторых мы выпроводили, но вы же знаете, что это за народ, – будут рыскать вокруг, везде пролезать и совать нос повсюду. И как нам тогда заставить их молчать?

– Пусть это вас не беспокоит, – сказал Бернард. – Уже есть распоряжение министерства внутренних дел. Они к этому очень болезненно относятся. Думаю, продержимся. Все зависит от того, обнаружится ли здесь что-нибудь действительно сенсационное.

– Гм, – сказал полковник, снова оглядывая сонный пейзаж. – А я полагаю, это зависит от того, сочтут ли газетчики «спящую красавицу» сенсацией – или нет.

В течение следующих часа или двух появилось множество людей, представлявших интересы самых разных учреждений, гражданских и военных. Возле дороги на Оппли поставили большую палатку, и в ней назначили на 16:30 совещание. Полковник Лэтчер открыл его, кратко обрисовав ситуацию. Это не заняло у него много времени. Когда он заканчивал, вошел мрачного вида капитан ВВС и положил на стол перед полковником большую фотографию.