Джон Уиндем - Отклонение от нормы

– Иди сюда! – крикнул я ей. – Тут полным-полно рыб!

Она отбросила, наконец, все свои опасения и страхи и, радостно хохоча, бросилась ко мне. Когда мы устали носиться по лужицам и набрали почти полный сачок рыбешек, мы присели на обломок камня, вытянув ноги, и стали греться на солнце.

– Они ведь не такие уж страшные, правда? – спросила Софи, указывая на свои маленькие ступни.

– Они совсем не страшные. Когда я смотрю на них, мне кажется, что моим чего-то не хватает, – искренне ответил я. Она так и просияла.

Несколько дней спустя мы снова ловили рыбу в этом месте. Сачок мы укрепили возле камня и то и дело подбегали к нему, чтобы кинуть в него новую порцию улова. Мы так увлеклись, что ничего не замечали вокруг, пока вдруг у меня за спиной не раздался голос:

– Привет, Дэвид!

Я оглянулся, ничуть не испугавшись, потому что совсем не думал в тот момент о тайне Софи.

Мальчишка, окликнувший меня, стоял на берегу рядом с камнем, на котором лежали наши башмаки. Я хорошо знал его. Это был Алан, сын Джона Эрвина, кузнеца. Он был на два года старше меня. И только в этот момент я вспомнил, что Софи босая.

– Привет, Алан! – ответил я без особой радости, подошел к камню и поднял башмаки Софи.

– Лови! – крикнул я и кинул ей башмаки, стараясь, чтобы они упали к ней как можно ближе.

Один она поймала сразу, а второй упал в воду, но она быстро нагнулась и вытащила его.

– Чем это вы тут занимаетесь? – спросил Алан.

Я объяснил, что мы ловили мелких рыбешек, стараясь избегать его вопрошающего взгляда: кое-что я о нем знал, и у меня был все основания не особенно радоваться этой встрече.

– Рыбешек? – презрительно хмыкнул он. – И этих-то головастиков вы называете рыбешками?

Он перевел взгляд с меня на Софи, которая медленно взбиралась на берег, держа башмаки в руках.

– А это еще кто? – спросил он.

Я замешкался с ответом, натягивая ботинки, и когда поднял голову, увидел, что Софи уже успела спрятаться в кустах.

– Кто это? – повторил Алан. – Что-то я ее никогда раньше…

Внезапно он умолк на полуслове: что-то привлекло его внимание позади меня. Я быстро обернулся и увидел отпечаток маленькой босой ножки на мокром песке – небольшой отмели посреди ручья. Софи ступила туда, ловя второй башмак. След был совсем свежий, и на нем ясно были видны шесть пальцев.

Я схватил сачок и выплеснул все его содержимое на это место. Горсть рыбешек вместе с водой тут же стерли отпечаток ножки Софи, но в тот же миг я понял, что все мои старания скрыть правду были тщетны: я опоздал.

– Вот это да-а!… – протянул Алан, и в глазах его промелькнуло выражение, которое мне очень не понравилось. Очень…

– Кто она? – уже с ноткой требовательности спросил он в третий раз.

– Моя подружка, – произнес я, стараясь выговорить это как можно тверже и независимее.

– Ну, и как же зовут эту твою подружку? – насмешливо спросил он.

Я промолчал.

– Ну что ж, скоро мы это разузнаем, – зловеще пообещал он.

– А тебе-то какое до этого дело? – огрызнулся я.

Но Алан, не обращая больше внимания на меня, вскочил на обломок скалы и стал пристально вглядываться в заросли кустарника – туда, куда спряталась Софи.

Не колеблясь больше ни секунды, я бросился на него с кулаками. Он был намного здоровее меня, но я застал его врасплох, и мы кубарем скатились с камня. Я не очень хорошо умел драться, но злость придавала мне силы. У меня была только одна цель: дать время Софи надеть башмаки и скрыться. Если она успеет это сделать, он никогда не найдет ее, я был в этом уверен. Придя в себя от моего неожиданного наскока, Алан здорово врезал мне пару раз по физиономии. Это заставило меня на время забыть про Софи и удвоило мою злость. Хрипя и отплевываясь от попадавшего в рот песка, мы катались по берегу, но вскоре силы мои стали сдавать, и он это сразу почувствовал. Все же мне удалось на время отвлечь его и не дать сразу броситься вслед за Софи. В конце концов он уселся на меня верхом и все, что я мог теперь делать, – это защищать от ударов голову. Вдруг Алан издал странный вопль, скорее даже стон, и удары прекратились. Тело его обмякло, я легко выбрался из-под него, протер глаза, огляделся и увидел… Увидел Софи, стоящую рядом с тяжелым острым камнем в руке.

– Это я его стукнула! – с гордостью воскликнула она. – Как ты думаешь, он умер?

Стукнула она его здорово. Он лежал без движения с побелевшим лицом, залитым кровью, однако было слышно его хриплое, прерывистое дыхание, так что она его не убила.

– О Господи! – вдруг всхлипнула Софи и выронила камень из рук.

Мы посмотрели на Алана, потом друг на друга. И у нее, и у меня было естественное желание как-то помочь лежащему на песке парню. Но мы очень боялись.

– Никто и никогда не должен узнать об этом! – множество раз твердила нам миссис Уэндер. – Никто и никогда!

Парень, лежавший у наших ног, знал это. Страх сковал нас намертво, страх этот мешал нам подойти к Алану ближе и попробовать привести его в чувство.

Наконец я поднялся на ноги, взял Софи за руку и твердо сказал:

– Пошли.

Джон Уэндер внимательно слушал наш торопливый, сбивчивый рассказ.

– Вы уверены, что он видел? Может быть, он просто заинтересовался Софи, потому что никогда раньше ее здесь не встречал?

– Нет, – твердо ответил я. – Он видел след.

– Понимаю, – кивнул Уэндер. Меня поразило его спокойное и задумчивое лицо. Он внимательно посмотрел на нас обоих: на расширенные от страха и возбужденные глаза Софи, на мою заляпанную грязью, в ссадинах и кровоподтеках физиономию. Потом перевел взгляд на жену.

– Боюсь, это случилось , родная, – мягко сказал он.

– Джонни… – миссис Уэндер побледнела, руки ее беспомощно опустились.

– Мне очень жаль, Мэри, но это так, ты знаешь. Мы всегда знали, что когда-нибудь это произойдет. Слава богу, что все случилось, когда я здесь. Сколько времени тебе нужно, чтобы собраться?

– Очень мало, Джонни. Ты… ты прав, я всегда… всегда ждала этого и всегда была наготове.

– Ну что ж, надо торопиться, – Джон Уэндер встал и подошел к жене. Наклонившись, он обнял ее и бережно поцеловал. Слезы навернулись ей на глаза.

– Ох, Джонни… Ты… ты всегда был так добр ко мне! Ты никогда, ни словом… ни в чем не упрекнул меня за то горе, которое я принесла тебе!…

Он закрыл ей рот своими губами, и несколько мгновений они пристально смотрели друг на друга, а потом оба перевели взгляд на Софи. К миссис Уэндер вернулась ее обычная ласковая улыбка. Она быстро накрыла на стол.

– Скоренько умойтесь оба и садитесь есть, – сказала она нам. – И поешьте как следует, ничего не оставляйте.

Умыв лицо и кое-как приведя себя в порядок, я взглянул на миссис Уэндер и неожиданно для себя задал вопрос, который уже давно вертелся у меня на языке: