Джин Кавелос - Закат Техномагов: Отбрасывая Тени

Келл всегда использовал этот символ на ассамблеях, как это делали многие другие в его честь. Келл верил, что падающая звезда была у каждой разумной расы воплощением идей магии и науки. Разве представители каждой разумной расы не смотрели вверх, гадая, что это за загадочный знак – сверкающий объект, несущийся по ночному небу? Разве не пытались потом объяснить его природу?

Келл носил простой черный балахон и короткую белую меховую пелерину поверх него. Он опирался на посох из слоновой кости с вырезанным на нем замысловатым узором. Пелерину Келл получил в качестве награды несколько лет назад от Шана с Зафрана 8. Келл служил у него советником. В знак уважения к Кодексу Келл брил голову наголо, но всегда носил бородку, подстриженную так, что она приобретала форму руны знания. За последние годы бородка поседела.

За Келлом следовали два его ученика – Элизар и Разил. Они, также как и Гален, были членами группы из пятнадцати учеников в стадии кризалиса, кому на этой ассамблее предстояло пройти посвящение в техномаги. Это были брат и сестра – оба темноволосые, с нежной кожей. Они попали к Келлу еще детьми в качестве платы за услуги: таким способом многие техномаги находили себе учеников. На них была чрезмерно яркая одежда: богатые бархатные одежды, золотые цепи и кружева, что, по мнению Элрика, не подобало ученикам. Но они жили в другом мире и были в большей степени втянуты в происходящие в галактике события. Не каждый выберет образ жизни, подобный образу жизни Элрика.

Келл обнял Элрика.

– Рад тебя видеть. Какое благоприятное время для нас обоих, не правда ли? Мы наконец-то освободимся от своих неуправляемых неучей, – выверенным жестом Келл указал на Элизара и Разил. Его голос был силен и энергичен. – А где Гален? Ты что, заставил его подсчитывать число атомов на булавочной головке?

– Нет, кое-что другое, – ответил Элрик.

– Какой воздух. Какой удивительный запах, – Келл повернулся к Элизару. – Чувствуешь? Свежий воздух.

– Разве вы не хотите рассказать ему о ящиках? – в тоне Элизара послышался намек на вызов.

Келл внешне никак на это не отреагировал.

– Конечно, – произнес он, снова поворачиваясь к Элрику. – Я захватил с собой кое-что освежающее для праздничного пира. Если хочешь, ящики в моем корабле.

– Благодарю тебя, – ответил Элрик, прекрасно зная, что находится в ящиках. – На случай, если вам захочется расслабиться, мы устроили в лагере помещение для банкета.

– У меня для тебя в запасе несколько удивительных историй, – сказал Келл.

– У меня для тебя тоже, – ответил Элрик.

Келл снова обнял его.

– Мы скоро поговорим.

Он широким шагом направился к палаткам, Элизар и Разил – за ним. Его шаги были медленнее, чем раньше.

Элрик пришел в ужас от мысли, что настанет день, когда Келл покинет этот мир. Элрик боялся не просто потерять Келла, он страшился того, что станет после этого с техномагами. Келл был тем, кто объединял их, не позволяя мелким ссорам и политическим разногласиям взять верх. Во многом орден не раскололся из-за того, что техномаги хотели быть в ордене, членом которого был Келл. Никто из Круга, включая Элрика, не обладал такой же притягательностью, как Келл. Потеря Келла грозила стать серьезной угрозой их единству. Элрик боялся, что маги могут навсегда расколоться на различные группы, и власть Круга и Кодекса будет утрачена. Такое уже случалось в прошлом, хотя в тех случаях впоследствии всегда удавалось зарастить трещины.

Элрик надеялся, что тревога напрасна. Келл мог жить и служить техномагам еще много лет, а за это время, возможно, Элизар вырастет и сможет занять место Келла.

Подошли другие члены Круга. Самой старшей среди них была Инг-Ради, которой было почти двести лет. Она была достаточно стара даже для кайтау, ее расы, но почти не выказывала признаков старения. Она протянула все свои четыре оранжевые руки ладонями вверх, положила ладони одну поверх другой и склонила голову. Потом наклонилась, чтобы в знак приветствия обнять Элрика. От ее оранжевой кожи исходило ощущение комфорта, которое чувствовалось даже сквозь балахон. Инг-Ради была лучшей целительницей из всех техномагов, и Элрик часто считал ее самой искусной из них. Она исцеляла даже там где, казалось, не было видно ран.

– Добро пожаловать, – произнес Элрик.

– Расслабься. Здесь, – она коснулась задней стороны его шеи. Мускулы расслабились, напряжение исчезло. Ее длинные узкие зрачки внимательно уставились на него.

– Ты занят. Мы поговорим позже.

– Буду рад поговорить.

Она улыбнулась Элрику.

– Я рада наконец-то увидеть твой дом. Он очень похож на тебя.

Она еще раз слегка поклонилась и двинулась дальше.

Следующей была Херазад со своим учеником Федерико. Она слыла самой либеральной среди членов Круга, и это отражалось в ее внешнем виде. Она носила элегантное сари, ее густые волосы были длинными. Пока они обменивались приветствиями, с неба спикировал золотой дракон, пронесшись над их головами. Элрик полюбовался отлично смоделированной чешуей и элегантно изогнутыми когтями. Олвин определенно внес улучшения.

Когда Элрик опустил глаза, перед ним стоял Блейлок.

– Кажется, прибыл твой друг, – произнес он.

– Кажется.

Олвин никогда не упускал случая подколоть Блейлока – самыми разными способами. Лучше всего это удавалось ему благодаря знаменитой страсти Олвина к вину, женщинам и песням.

Блейлок был единственным среди магов, рядом с которым Элрик ощущал себя прожигателем жизни. Уступая своим влиянием лишь Келлу, Блейлок верил, что аскетичный стиль жизни – единственно подобающий для техномага. На его теле вообще не было волос, он удалил даже брови, от чего его бледное лицо и высокий лоб казались впечатляюще голыми на фоне черной, сшитой точно по его голове, войлочной шапочки. Шапочка закрывала ту часть головы Блейлока, на которой могли бы расти волосы. Он считал, что сбрил все свои волосы в знак почитания Кодекса, но выглядело это признаком высокомерия. Его худая фигура в простом черном балахоне всегда, казалось, укоряла остальных магов.

Блейлок верил, что маги лишь тогда смогут обрести истинное единство с биотеком, имплантированным в их тела, когда откажутся от всех физиологических удовольствий, сосредоточившись только на своей внутренней жизни. Он проповедовал идею, что техномаги должны стать отшельниками, изолировать себя от других. Ожидая, когда же остальные техномаги проникнутся этой идеей, он и его многочисленные последователи научились накладывать заклинания, которые отключали различные центры восприятия: вкус, осязание, слух и даже зрение. Перед едой они полностью нейтрализовали свое восприятие вкуса и запаха. Если им доводилось видеть что-либо прекрасное, они отключали зрение. Блейлок внушал своим последователям, что биотек – это благословение, это ключ к основам могущества Вселенной. Цель каждого техномага, по мнению Блейлока, – достижение полного духовного единения с биотеком, а через него – со Вселенной.