Алексей Зарубин - Круги на песке

– Вьюка добром не отдадут, - сказал я. - Ночью разве что попробовать, но если они будут настороже, кулаками не обойтись. Ножи у них длиннее и крепче наших огрызков, да и топор, знаешь ли, острый.

– У них ножи и топор, у нас Лепс, - горячий шепот Керби обжигал ухо. - К тому же у Гинтара рука еще плохо действует. Навалимся внезапно, мужиков перережем, женщин себе возьмем, пусть служат, чем могут. А то без баб трудновато, Лепс нервничает…

Короткий смешок техника мне не понравился, но смысл в его словах был. Когда речь идет о выживании, тонкая шелуха запретов и страхов цивилизованного гражданина осыпается пылью. Годы скитаний привели к тому, что законопослушный гражданин во мне уже исчез, хотя хищник еще не родился. Но я уже был готов стать охотником, а не добычей, нападать, а не защищаться. Жена и дочь за моей спиной не сковывали руки, напротив, ради них я готов был даже, чтобы мои пальцы обросли шерстью и увенчались острыми когтями, пригодными для того, чтобы хватать или разрывать.

Тряхнув головой, чтобы отогнать неприятное видение, я попросил Керби не торопить события, благо мы почти вышли к дороге. Отдохнем, выждем еще ночь.

Мы выбрались на широкую, очень широкую полосу из мелкой гальки, кусков известняка, утрамбованного, вбитого в грунт мусора, местами виднелись проплешины, залитые какой-то растрескавшейся массой, похожей на старый пластик, словно раньше здесь была площадь большого города, исчезнувшего в песках тысячелетий. На самой дороге ничего не росло, а края в изобилии обрамляли цветы-мочалки.

Беспалый со своими людьми расположились прямо у обочины. Они развели костерок, в нашу сторону потянуло рыбным духом. Лепс сразу же задремал. Керби взобрался на возвышение. Вернулся, сказал, что машин еще не видать. Потом спросил, почему, интересно, дорогу не засыпает во время песчаных бурь? Одни бури наносят песок, другие уносят, ответил я.

Леонора уговаривала дочь поесть, та отворачивалась от размоченных галет, а я ломал голову, как мы будем расплачиваться с караванщиками. Во время поспешного бегства самым главным было убраться подальше от Райской Рыбалки. У меня еще осталось немного продовольственных сертификатов, но вряд ли кому-то они нужны в пустыне. С другой стороны, как только мы окажемся в столице, появится шанс их выгодно обналичить.

Керби вдруг замер, приложив ладонь козырьком ко лбу. Тут и Саам подошел к нему и взобрался на груду камней. Они стояли рядом, как два памятника впередсмотрящим из поэмы о героях Юга, которую мы зубрили в школе в благословенные времена моего детства. Потом Беспалый крикнул что-то, и Дадух, что был у него в услужении, засуетился, но вместо того, чтобы погасить костер и быстро собрать вещи, принялся устанавливать навес.

– Ну что, идут машины? - спросил я техника.

– Идут. Далеко еще, но идут.

Кряхтя от боли в натруженных ногах, я встал и побрел к каменной горке. Саам все еще всматривался в даль. Там, где светлая линия дороги исчезала за горизонтом, клубилось еле заметное облачко, словно пыль, поднятая воздушной тягой.

– Скоро будут здесь, - сказал я.

– Не скоро, - ответил Беспалый. - К вечеру подойдут, не раньше.

– Машины у вас старые, я знаю, но не такие же развалины, чтобы плестись со скоростью пешехода.

– Какие машины? - тупо спросил рыбак.

– А-а… - я махнул рукой и вернулся к своим.

Дикарь, что с него взять, кроме вшей. Отвык от цивилизации. Да и откуда в Райской Рыбалке машины. Торговцы и чиновники из города прибывают морем, в соседние деревни добираются на своих ногах, а те, кто побогаче - на вьюках. Любая машина здесь недолго протянет, особенно в пустыне. Может, поэтому и караваны идут редко. Пока соберут технику в колонну, пока подготовят двигатели для марш-броска по пустыне, да еще и поломки в пути дело обычное… Я рассчитывал при благоприятных обстоятельствах попасть в столицу через пару-тройку дней, но вполне допускал, что дорога через континент может затянуться на неделю, а то и на полторы.

То, что времени на все наше путешествие потребуется несколько больше, чем неделя, я заподозрил ближе к вечеру, когда жаркое закатное солнце осветило всю пустыню, а источник пыли стал ближе. Темная масса, похожая на распластанную грозовую тучу, а не на колонну машин, приближалась медленно и неуклонно. И вот уже постепенно в нарастающем гуле, который я принял было за шум двигателей, можно было различить крики погонщиков, детский плач, сливающиеся в монотонный шелест разговоры не десятков и даже не сотен людей.

Мы уже стояли посередине дороги, а рядом с нами люди Беспалого, готовые к походу, когда я разглядел наконец, из чего, а вернее - из кого был составлен караван.

– Да это же орда! - ахнула Леонора, прижимаясь ко мне.

– Где же машины? - растерянно пробормотал я.

Машин не было. Тысячи людей растекались вширь, не разбирая дороги. Много позже я сообразил, что она всего лишь указывала направление. Шли стада некрупных мохнатых животных - пучеглазые головы одних были увенчаны закрученными рогами, а другие, безрогие, трясли плоскими утолщениями вместо хвостов, скрипели повозки, запряженные цугом вьюками, дюжие носильщики несли паланкины на плечах. Я успел заметить еще детские головы, высовывающиеся из платков, привязанных к спинам родителей, но тут людская волна каравана поглотила нас.

Миновал второй месяц нашего бесконечного путешествия, и я уже не представлял себе, как мы будем жить вне каравана.

Когда мы очутились среди тысяч людей, меня, да и наших попутчиков из Райской Рыбалки, впервые увидевших такое обилие народа, обуял страх. В первые минуты после того, как нас втянуло в рыхлую, но вязкую плоть бредущей толпы, я лихорадочно пытался понять, почему эти люди с замотанными синими тряпками головами и лицами идут через пустыню, и еще - куда исчез караван машин?

Сориентировался быстро, сообразив, что никакой транспортной техники и в помине не было. Страх потерять друг друга среди людей и животных тоже быстро прошел. Бывшему городскому жителю, пусть и отвыкшему от скопления человеческой массы, все же легче заметить, что это не плотная толпа, готовая снести все на своем пути, а довольно-таки редкие потоки небольших групп людей, старавшихся держаться хотя и вместе, но все же на некоторой дистанции от таких же групп. Рыбакам с непривычки пришлось труднее. Они не отходили от нас ни на шаг, а одна из женщин предложила Леоноре с дочкой усесться на вьюка.

Постепенно начала проступать структура этой медленно ползущей орды. Оказалось, что в беспорядочных перемещениях юрких и, на первый взгляд, беспризорных ребятишек есть смысл - они разносили по группам, сообществам и племенам сплетни, слухи и, главное, распоряжения старшин. Но меня все больше беспокоило то, что вода иссякала быстрее, чем еда. Беспалый же не забивал себе голову такими заботами. Мало того, он лишь равнодушно кивнул, когда я заметил, что больших емкостей с водой ни у кого нет.