Евгений Лукин - После нас - хоть потом

- таким, наверное, Гриша будет лет в пятьдесят…

Секунду мы смотрели друг на друга: аккуратные, подтянутые ангелы в чистеньких комбинезончиках и я - расхристанный, грязный, одна нога - босая, в руке - тусклый от пыли пистолет.

- Что, чижики? - выдохнул я наконец. - Не ждали?..

Они выхватили оружие одновременно. Я увидел две тусклые мертвые линзы, и губы мои повело в злобной усмешке. Так стальные листы ведет после отжига.

Им хватило доли секунды понять, что машинки их сдохли и что они оба стоят передо мной безоружные. Я сделал шаг, и ангелы попятились.

Припадая на босую ногу, я подошел к плоскому, как стол, пульту в центре рубки и с маху грохнул белесый от пыли пистолет об его чистенькую гладенькую поверхность. Сел в капитанское - или какое там? - кресло и, подавшись вперед, бешено уставился на пожилого.

- Доигрались? - с ненавистью выговорил я. - Допрыгались, ангелочки?..

Я знал, что живым мне отсюда не уйти. А еще я знал, что начну вот с этого самого пульта в центре рубки. Жаль только - ничего тяжелого нет под рукой. Ладно! Кулаками буду расшибать, головой, чем попало!..

- Как вы проникли сюда? - с запинкой спросил пожилой ангел по-русски.

- Не твое собачье дело! - прохрипел я.

- Простите?..

На их смуглых лицах стыли растерянность и страх. И я понял вдруг, что на корабле нас всего трое: я и они. А остальные, видно, в разбеге - Гришу ищут…

- Слушай, ты! - сказал я пожилому. - Если кто-нибудь из вас хоть пальцем Гришку тронет - не жить тебе, понял? И ангелочкам твоим - не жить! Так им и растолкуй!..

Он не слушал меня. Он смотрел на мою растопыренную пятерню, упершуюся в приборную доску.

- Я прошу вас не трогать пульт!

В голосе его была тревога. Я поглядел на клавиши, и что-то остановило мое внимание. Что-то очень знакомое… Вот оно! Четыре квадратные черные кнопки впритык друг к другу. Те самые кнопки, которые Гриша нацарапал когда-то прутиком на асфальте. Меня обдало со спины такой волной озноба, что я даже выпрямился в кресле…

Следя за тем, как у пожилого меняется лицо, я наклонился к пульту и надавил первую кнопку.

Верхнюю левую - раз, нижнюю правую - два раза, верхнюю правую и нижнюю левую - одновременно… Теперь осталось - верхнюю левкою…

Мой палец остановился в сантиметре от кнопки.

- Нажать?.. - сипло спросил я.

Пожилой был бледен.

- Вы тоже погибнете, - быстро предупредил он.

- Ага… - Словно вся пыль щебкарьера осела у меня в горле. - С тобой за компанию… А народ-то твой весь - в поле… А вернуться-то им будет - некуда… Вот такие дела, дядя…

Смуглое лицо пожилого ангела окаменело. Несколько огоньков на пульте бились, как в истерике, исходя прерывистым мушиным звоном. Надо полагать, с того самого момента, как я нажал в камере коллектора спусковую клавишу моего пистолета.

- В общем, так… - сказал я. - Слушай сюда… Вы сейчас собираете манатки…

- Простите?..

- Собираете манатки! - яростно повторил я. - И исчезаете отсюда к ангельской вашей матери! Слушай сюда! - заорал я, заметив, что он опять хочет переспросить. - И если я еще раз увижу здесь ваши одинаковые морды… или услышу эту вашу гуделку!..

Дальше я говорить не мог - перехватило дыхание.

- …пожалеете, гады!.. - просипел я из последних сил.

- От чьего имени вы говорите?

- Какая тебе разница!

- Я прошу вас уточнить. Вы представляете государство?

- Да! - нагло выговорил я, глядя ему в глаза. - Представляю государство.

Я закинул ногу за ногу и качнул перед ним грязной босой ступней. А что мне было терять?

- Я прошу правильно понять нас, - сказал пожилой. - Мы не имеем целью вмешиваться в вашу жизнь.

- А какого ж тогда черта вмешались?

- У вас пребывает наш человек. Мы имеем целью вернуть его обществу.

- Перебьется ваше общество!

- Простите?..

- Гришу вы не получите. Все! Точка!

На этот раз, видать, он Гришкино имя расслышал хорошо.

- Григорий Прахов? - отрывисто переспросил он.

- Да, - сказал я. - Григорий Прахов.

У пожилого ангела был ошарашенный вид.

- Надеюсь, вы не имеете целью удерживать его здесь силой? - встревоженно спросил он. - Я прошу правильно понять нас: это несчастный и совершенно бесполезный для вас человек… Уровень его информированности…

- Что?! - Меня подняло с кресла, и ангелы отшатнулись. Вот так, наверное, и мы втроем вживались в глинистую стену пещерки, когда на нас надвигалось жужжание их ангельского локатора… - Силой?! Это мы его - силой?..

- Конечно, он заслуживает наказания, - торопливо проговорил пожилой,

- но, право, не столь сурового. Поймите, оставить его здесь, у вас…

Тут он запнулся, с недоумением глядя, как я, потеряв от бешенства дар речи, беззвучно открываю и закрываю рот.

- Он что? - вытолкнул я наконец. - Обратно просился?

Ангел опешил.

- Нет, но… Мы полагаем, что он успел осознать невозможность своего пребывания…

- А ты его об этом спрашивал?

- Мы не можем его спросить, - возразил ангел. - Мы предприняли две попытки войти с ним в контакт - и без успеха.

- Ну так меня спроси! - огрызнулся я и снова сел в кресло, рука - на кнопке.

Молоденький ангелочек вздохнул коротко и начал было тихонько переступать вдоль стеночки.

- Куда? Стой где стоишь!

Ангелочек замер.

- Иными словами, - озадаченно сказал пожилой, - вы хотите нам что-то сообщить от его имени?

Я открыл рот и с наслаждением выговорил все, что я хотел им сообщить от Гришкиного имени. Подробно и с указанием дороги.

Ангел соображал.

- И вы на этом настаиваете?

- Да! - бросил я, не задумываясь, а на чем это я, собственно, настаиваю: на тех этажах, которыми его только что покрыл, или еще на чем?..

Ангел молчал. У него было изможденное лицо. Он как-то сразу растерял всю свою моложавость и словно дряхлел на глазах.

- Мы принимаем ваши условия, - услышал я его усталый до безразличия голос.

- Условия?..

- Вернуть на корабль наших людей. Покинуть планету. Не возвращаться. Разве я неправильно вас понял?

Что-то громко брякнуло об пол, и я чуть было не нажал кнопку. Ангелочек, виновато на меня глядя, поднимал оброненный пистолет. Может, разоружить их на всякий случай?.. И тут до меня наконец дошло.

- Повтори… - хрипло потребовал я.

Пожилой повторил все слово в слово. Я смотрел на него не отрываясь. Ангел не шутил. Ему было явно не до шуток. И он предлагал мне… Черт возьми, он предлагал мне жизнь!

- А… а Гришка?

- Теперь за него отвечаете вы.

Ни с того ни с сего я вспомнил вдруг, что не знаю, сколько сейчас времени, и, может быть, вечеринка еще не кончилась, и Наташка, растерянно улыбаясь, бродит среди гостей…

Уйти с корабля живым! Живым…

- Ну вот что… - тоскливо выговорил я. - Никуда я отсюда не уйду, понял? Буду сидеть и буду держать палец на этой вот кнопке. Пока ты мне все как есть не выложишь! А там посмотрим…