Андрей Круз - Земля лишних. Том 3

– Родмана с нападением связывают?

– Пока нет, но идея уже зреет. Первая группа атаковавших аэродром прилетела на его самолете, а куда улетал он - неизвестно никому. В полетном плане значился Порто Франко, но там он не появлялся.

– Значит, мы с вами делаем все правильно.

"С вами" - это для того, чтобы девушки не забывали, кто участник событий, а кто - активный соучастник.

Через десять минут машина заехала во двор арендуемой мною виллы. Там было тихо, пусто, лишь возле крыльца сиротливо стоял "девяностый" - близнец того, на котором мы приехали. Так его и не забрали до сих пор. Ну и к лучшему. Пригодится теперь. Катя припарковала свой вездеход рядом, вышла из машины, огляделась.

– Никого вроде бы.

– Подожди, проверю все же.

Я выскользнул справа из двери, взял наизготовку "Гюрзу". Обошел весь дом по кругу, по веранде, оглядывая двор и заглядывая в окна. Никого. Тишина. Не "спалили хату", "явка не провалена" и так далее. Я отпер входную дверь, а Катя вытащила из задней двери "Лэндровера" тяжелую сумку. Я бросился ей помогать, но она сказала:

– Ты заходи, раненый. Я сама дотащу.

Я прошел в гостиную и первым делом кинулся к стоявшей у дивана спортивной сумке. В ней хранилась моя гражданская одежда, которую должна была забрать вместе с машиной Катя и затем спрятать до лучших времен, до следующего моего приезда. Никак не удавалось утащить ее с собой после боевой операции, а теперь так замечательно получилось. Есть во что переодеться и переобуться.

Я прошел в ванную, попутно снимая с себя камуфляжную пропитавшуюся кровью майку, оставшись голым по пояс. По пути подхватил в баре сразу два высоких табурета, и поставил их вплотную к умывальнику. Включил дополнительное освещение вокруг зеркала, а заодно подтащил поближе к ране вогнутое зеркало с круговой подсветкой на кронштейне.

– Катя, где ты?

– Здесь.

Она зашла в ванную с изрядного размера сумкой на длинном ремне - полевым набором военного фельдшера. То, что надо.

– Катя, мой тебе совет - свою одежду сними, надень банный халат. Потом мы его выбросим. Может брызнуть кровь, не стоит пачкаться.

– Хорошо.

Она зашла мне за спину, сняла мужскую рубашку, затем стащила через голову майку. Спина у нее была красивая - тонкая талия, прямые плечи, и хорошо развитые мышцы. Спортивная девушка, а на первый взгляд и не скажешь. Затем она сняла с вешалки белый купальный халат, накинула его на себя и затянула пояс.

– Готова.

– Хорошо. Садись рядом. Теперь разворачивай весь набор на столике.

Раковина была вделана в обширный стол из керамической плитки, и на нем Катя развернула-раскатала весь набор. Много инструментов, все стерильное, упакованное в пакеты. Отлично.

– Теперь бери ножницы и разрезай бинт у меня на плече. Затем разматывай его, пока не дойдешь до подушки.

– Поняла.

Я наблюдал в зеркало, как она подцепила ножницами завязку бинта, щелкнула ими и начала разматывать длинную белую ленту с повторяющимся и увеличивающимся с каждым витком кровавым пятном. Вскоре бинт закончился, и осталась лишь лежащая на ране прокладка из сетки и на ней ватно-марлевый тампон. Не знаю, присохло все это к ране или нет, но проверять неохота.

– Теперь возьми флакон с перекисью водорода, срежь с него носик, и не скупясь полей тампон на ране перекисью.

– Жечься же будет!

– Ничего, от перекиси сильно не жжется, это не йод и не зеленка. Давай, лей шибче.

Катя полила тампон тонкой струйкой антисептика из пластикового баллончика. Тампон мгновенно впитал в себя перекись, я почувствовал, как она зашипела под тампоном от контакта с кровью, затем отяжелевший тампон скатился с руки в раковину. Не присох, не обманули те, кто придумал эту сетку в ИПП. Я правой рукой легко снял с раны сетчатую обертку, бросил в урну под раковиной. Приблизил зеркало к ране, осмотрел. Рана чистая, безусловно. Возможно, хлорид серебра с сетчатой прокладки сработал, а может, просто повезло. Но саму рану прочищать придется - там могут нитки оказаться, кусочки ткани и бог знает что еще. Да и сам осколок там.

– Катя. - я говорил медленно, тоном лектора. - Теперь анестезия. Берешь ампулу с новокаином, набираешь в шприц. Справишься?

– Я не настолько уж безрукая, с этим справлюсь. - слегка возмутилась Катя.

– Вперед.

После того, как в объемистом шприце уместились пять кубиков новокаина, я показал на несколько точек вокруг раны и сказал:

– Коли сюда, сюда, сюда и вот сюда по кубику. И сюда еще один.

Если честно, я понятия не имею, какая доза новокаина необходима для местной анестезии при таких ранах, но я решил, что кашу маслом не испортишь. Я еще не слышал, чтобы кто-нибудь умирал от новокаина, так что скупиться нечего. А может это мало? Значит, я подожду минут десять, и если мне покажется, что чувствительность места операции недостаточно снизилась, то все повторим заново. Новокаина в наборе хватало.

Катя воткнула шприц возле раны, и у меня волосы дыбом встали. Такое ощущение, что в самой ране что-то загорелось. Но ничего, это всегда так поначалу, опыт у меня есть. Уже второй укол прошел чуть-чуть полегче. Когда она втыкала иглу в пятый раз, плечо уже начинало неметь. Сама Катя выглядела испуганной, но решительной. Нижняя губа закушена, на лбу испарина, но руки не дрожат. Умница.

– Молодец. Теперь ждем, пока подействует. Надевай перчатки, потом открой флакончик со спиртом, с йодом, вскрой вот этот скальпель, достань вон тот пинцет, подлиннее который, еще зажим, вон тот, большой, несколько ватных тампонов и дренажные трубки. И сеточку приготовь вот эту, серебристую. Ага, эту самую. И все, ждем.

Через пять минут я перестал чувствовать свое плечо. Я слегка нажал пальцем возле раны, нажал сильнее - никакой реакции. Подействовало. Новокаиновая блокада, так это называется, кажется. Или так что-то другое называется, но без разницы, в общем-то. Из меня хирург…

– Катя, начинаем. Готова?

Катя глубоко вздохнула, и кивнула головой.

– Готова.

– Смотри сюда. Тебе надо сначала обработать все это пространство йодом. Смочи в нем тампон, захвати зажимом и все тщательно извозюкай, не скупись.

– Поняла.

А точно йодом надо? Или спиртом все же? А черт с ним, тоже без разницы. Катя быстро и уже вполне сноровисто покрасила кожу на несколько сантиметров от раны в золотисто-коричневый цвет.

– Прекрасно, умница, очень красиво получилось. Теперь бери скальпель. Бери его как ручку, как будто ты писать собралась. И теперь тебе надо сделать разрез.

Я чувствовал, где находится осколок. Он ушел по касательной на пару сантиметров вглубь мышцы и там остался. Как вынимают осколки из таких ран, я не имел ни малейшего представления, и решил пойти по пути наименьшего сопротивления. Сделать скальпелем разрез от входного отверстия раны до самого осколка. Тем самым дать себе возможность вытащить его наружу, а заодно обработать весь раневой канал. Может быть так и надо, может быть нет, но ничего другого мне в голову не приходило.