Светлана Дильдина - Песня цветов аконита

— Нравится он тебе? — Каэси спросил. — Луну в ладонях не спрячешь.

— Он был со мной раньше.

— Вот как. Молчи об этом.

С усмешкой, многозначной, как переливы перламутровой раковины:

— А что, есть дело кому?

Каэси прошелся по комнате. Свежий, почти весенний ветерок ворвался в окно.

— Он ведь не хочет тебя знать.

— Посмотрим. — Ялен недобро выгнула брови, встряхнула головой — зазвенели подвески.

— Вот дурочка. Он слишком много имеет, чтобы из-за тебя — терять.

— Раньше не больно-то нос задирал.

Каэси забавляла эта дикая кошка, от злости вздыбившая шерсть. Таких использовать хорошо — они сами в любую пропасть полезут, только намекни, что это им не под силу.

— Так то раньше.

Зрачки ее сузились. Вот-вот за дверь выскочит, ненужное натворит.

— Погоди. Не кипи, словно гейзер горячий. Нам это прошлое на пользу пойдет.

— Чем же, скажите?

— Не знаю пока.

Когда принесли известие о смерти Кими, младшего Зимородка, стояли теплые дни первого месяца лета. Каэси прочел письмо, гонца выслушал — и все. Только в сердце защемило на миг. Что же, Кими хорошо выполнил свою задачу — младший брат Благословенного, его возможный наследник, испытывал самые теплые чувства к Дому Мийа и не любил Лисов. Эх, как не вовремя умер брат… Воздух морской не по нему оказался. И не виноват никто — кроме старшего, пожалуй, который Кими туда отправил.

А больше ничего не изменилось вокруг. В доме Каэси давно не было следов присутствия брата, словно и не жил никогда на свете, словно не задавал вопросов об устройстве мира и о несправедливости.

А Лисы времени зря не теряли. Нужно возводить крепости — не вечно будет тянуться мирное время. Самая сильная связь — семейные узы. У Мийа есть девушка, сестра самого главного противника Лисов. А у Асано — Тами. Не то чтобы мальчишка горел желанием породниться с заклятыми врагами, но его можно заставить. Конечно, пожертвовать кем-то из младшей ветви было бы предпочтительней, однако не слишком надежно.

От предполагаемой невесты Тами был не в восторге, сказал только «хорошенькая», при этом состроил такую мину, словно кислых яблок наелся. Отец и старший брат недолго его уговаривали — и сам умел соображать. А Ханари лишь наблюдал с усмешкой, сочувствуя Тами.

В комнате было трое. Каэси, дядя его и двоюродный брат. Младшая ветвь. Официально одетые, в сине-зеленом, чуть ли не со знаками Дома явились сегодня. И разговор вели тихий — со стороны показалось бы, что просто беседует за обедом родня. За столом, как известно, не принято обсуждать дела. Но ради такого можно и пренебречь обычаями.

Голос Каэси, как будто немного усталый, отчетливо слышен двум другим, но отойди на три шага — и не разберешь ничего. Из слуг только один — глухонемой, который настолько знает требования господина, что слышать и говорить ему и не нужно.

— Жаль, что смерть унесла господина Кими, — это двоюродный брат. И не хватает ума не лезть с сожалениями!

— В конце концов, он делал, что мог — а это могло не понадобиться. Нельзя ставить жизнь на игральную доску, если не уверен, кто играет с тобой.

— Но Лисы ведут себя нагло! — гудит голос дяди.

— Лисы ведут себя умно. Вернее, старший Асано — и Шену. Если они получат мою сестру, мы должны будем смириться с их стремлением вверх, с тем, что Лисы стараются получить как можно больше должностей и устроить выгодные браки младшей родне. Ведь если нам удастся свалить их Дом, жизнь сестренки тоже покатится вниз. А она у меня осталась — единственная.

Ненавязчиво подчеркнул, что остальная родня в его глазах не ровня с сестрой единокровной. Дети — младенцы совсем. А про жену и вообще забыл. Кору — не близкий человек, скорее, соратник в интригах.

— Если повелитель прикажет, я не смогу пойти против его воли. Это будет еще глупее, чем просто отдать сестру.

— Тогда что же? Смириться?

— Нет. Сделать этот брак невозможным. Мы принадлежим к Высокому Дому и имеем право отдавать своих женщин в подобные же Дома. Если Благословенный приказал бы отдать Кайтэ одной из низших ветвей Асано, мы могли бы протестовать — ведь повелитель все еще расположен к нам и не станет без нужды позорить Дом.

Он говорил, и пренебрежение по отношению к второстепенным родственникам слышалось в его голосе — и молчали двое, стоявшие ниже.

— А Тами?

— Если смерть унесла моего младшего брата, — холодно проговорил Каэси, — то почему она не может сравнять счет и посетить Лисов? А Ханари нам не опасен — он скорее ускачет на край света, чем свяжет судьбу с моей сестрой.

—Тами… — задумчиво протянул дядя. — Он единственный достоин теплых чувств среди Лисов. Не хотелось бы доводить до такого.

— И я этого не хочу. Однако сейчас мы еще можем противостоять Асано. Я не хочу отказаться от последней возможности — и не хочу погубить жизни сестры.

— Нас обвинят в этом.

— Не обвинят. Он недавно приобрел жеребца… к нему боятся подходить опытные конюхи. Если его убьет жеребец?

— Неважно, что произойдет на самом деле? А раскроется?

— Ни в коем случае.

Больше ни слова об этом не произнесли. О новостях говорили, о достоинствах скакунов, о вернувшейся моде — вплетать в гриву бубенчики. Потом простились, тепло, как положено любящим родственникам.

Тами предпочел бы оказаться где угодно, хоть посреди лунной долины, лишь бы не просить разрешения повелителя на этот брак. По обычаю, это должен был сделать старший в роду, однако отец Тами почувствовал себя плохо и вынужден был снова покинуть Столицу. А Шену рассудил так — Благословенный относится к младшему Лису с особой симпатией, по душе повелителю его нрав и умение держаться в седле. Значит, лучше всего слегка отойти от предписанного традициями и, снабдив младшего письменной просьбой отца, отправить добиваться желанного Дому и нежеланного самому Тами.

В белом и красном — цветах Дома Лисов, украшений нет, зато дорогие ткани, во взгляде решимость и обреченность — Тами, увидев себя в зеркале, рассмеялся. Словно в логово дракона собрался … герой. Если бы не долг перед Домом, вскочил бы на любимого вороного — только и видели. Нет же, нельзя. Оставалась надежда — откажется повелитель видеть его. Не отказался. Явиться велел сразу после полудня и ждать.

Теперь уж пути назад нет.

Конечно, Лисенок не ожидал, что его примут сразу — ведь не названо точное время. Но полагал, что ожидать будет в одиночестве. Не тут-то было. Занавеска шелохнулась едва, вспорхнули вышитые соловьи — и появился тот, о ком Тами совсем позабыл.

Тами посмотрел на человека, который шагнул ему навстречу, и удивление сменилось досадой. Как ни мимолетны были эти чувства, Йири заметил и то и другое. Поклонился учтиво.