Дэн Симмонс - Олимп

И вот уже молодые женщины в слезах обнялись. Ханна рыдала так, словно у неё разрывалось сердце. Наконец, отстранившись, чтобы взглянуть на подругу, она выдохнула:

– А где Ардис-холл? Что случилось? С Петиром всё в порядке?

– Петир погиб, – ответила Ада, уже не удивляясь хладнокровию, прозвучавшему в собственном голосе. Так много ужасного произошло за столь короткий срок, что душа у неё онемела, будто после долгих побоев. – Когда вы улетели, на нас напали войниксы, огромное множество. Частокол их не задержал: забросали камнями особняк, а потом сожгли. Эмма умерла. Реман умер. Пеаен тоже… – Она продолжала перечислять общих друзей и старых знакомых, погибших во время и после резни.

Ханна слушала, зажав рот ладонью от ужаса. При свете факелов женщина выглядела ещё худее обычного.

– Идём к огню. – Ада коснулась руки Никого и вновь обняла подругу за плечи. – Рассвет скоро. Какой у вас измученный вид… Представите своих товарищей, а потом расскажете мне всё-всё.

Они сидели у костра, пока зимнее солнце не поднялось над горизонтом, и обменивались новостями, стараясь держаться и говорить как можно спокойнее. Ламан сварил на завтрак жирный бульон и разлил по оловянным кружкам крепкий чёрный кофе, сваренный из быстро тающих запасов из полусгоревших амбаров.

Колонисты познакомились с новичками. Вожаком среди них считался Элиан, совершенно лысый мужчина почтенного возраста, вероятно, ровесник Хармана. Кроме него, были ещё Беман, Стеф, Ияйи и Сьюзан. Каждый имел более или менее серьёзные раны, которыми прямо во время разговора занялись Том и Си-рис, принеся остатки лекарств и бинтов.

Ада скупыми словами поведала вдруг повзрослевшей подруге и молчаливому Никому сагу об ардисской резне, о днях и ночах на вершине Тощей Скалы, о том, как отказали факс-узлы, как начали собираться войниксы, как вылупился детёныш Сетебоса и на что он похож.

– Я его почуял ещё до посадки, – негромко вставил седобородый грек-великан, даже в такую стужу одетый в одну тунику.

Когда Ханна начала свой рассказ, великан поднялся, отошёл к Яме и внимательно уставился на пленника.

– Через неделю после того, как Ариэль похитил Хармана, Одиссей вышел из временного ковчега, – говорила темноволосая молодая женщина со сверкающими очами. – Войниксы всё время пытались пробиться к нам, но он меня успокоил: мол, не прорвутся, пока работает поле нулевого трения. Ну, мы поели, поспали… – Она потупилась на минуту, и Ада смекнула, что парочка занималась не только сном. – Думали, Петир вернётся за нами, как обещал; потом уже, через неделю, Одиссей принялся строить летательную машину из запасных частей соньеров и прочих аппаратов, которые стояли в гаражах… в ангарах… забыла название. Я взяла на себя основную сварку, а он собрал монтажную плату и двигательную установку. Когда запчасти иссякли, я обшарила другие пузыри Золотых Ворот и разные потайные комнаты.

И вот он поднял машину в воздух и немного покружил по ангару. Главным образом аппарат состоит из двух посудин, которые называют небесными плотами, раньше на них летали сервиторы, правда, лишь на короткие расстояния. Пришлось попотеть над системами управления и наведения. В конце концов Одиссей частично демонтировал часть ИскИна, который обслуживал одну из кухонь Моста, и научил его заниматься вопросами навигации. В общем, летать на столь неповоротливой машине вообще не сахар, так она ещё всю дорогу пыталась приготовить обед и Доставала нас разными рецептами.

Супруга Хармана и остальные только рассмеялись над её словами. Слушателей собралось около дюжины, включая Греоджи, однорукого Ламана, Эллу, Эдиду, Бомана и двоих врачей. Пятеро перебинтованных новичков хлебали горячий бульон и молча слушали. С неба тихонько сыпал снег, запах которого Ада ощутила несколько часов назад. Впрочем, на земле он пока не задер-Живался, быстро таял. Солнце уже начинало проклёвываться сквозь рваные, гонимые ветром облака.

– Потом, когда мы точно убедились, что Ариэль не собирается возвращать Хармана и что Петир не прилетит за нами и не Пришлёт кого-нибудь ещё, – нагрузили плот запасами, оружием из одного большого тайника, раскрыли двери ангара и устремились на север, надеясь, что удержимся в воздухе, а примитивная система навигации приведёт нас как можно ближе к Ардису.

– Когда это было, вчера? – спросила хозяйка разорение имения.

– Нет, девять дней назад, – ответила Ханна. Увидев, как вытянулось лицо подруги, она пояснила:

– Да, эта штука летает очень медленно, самое большее пятьдесят-шестьдесят миль в час, да ещё со всякими трудностями. Мы остались почти без еды, когда чуть не утонули в море – как сказал Одиссей, на месте бывшего Панамского перешейка. К счастью, сработали надувные камеры, и на несколько часов машина стала самым настоящим плотом, пока мы сбрасывали груз и чинили поломанные системы.

– А Элиан и другие были уже с вами? – поинтересовался Боман.

Ханна покачала головой, пригубила кофе и съёжилась над горячей кружкой, обхватив её ладонями, точно пыталась согреться от напитка.

– Мы совершили вынужденную остановку на берегу за морем Перешейка, – сказала она, – и наткнулись на уцелевшую общину… Хьюз-таун. По-моему, ты её знаешь, Ада. Там ещё высокий небоскрёб, весь в плюще.

– Да, там отмечали чью-то Третью Двадцатку, – отозвалась подруга, припоминая вид на море с террасы, расположенной на вершине башни (девушке тогда не исполнилось и пятнадцати лет; примерно тогда же она познакомилась с пухлым «кузеном» по имени Даэман), и первые ростки чувственности, только распустившиеся в её душе.

Элиан прочистил горло. Лицо и руки мужчины покрывали бледные шрамы, а его одежда больше смахивала на груду отрепьев, но держался вожак с подлинным достоинством.

– Два месяца назад нас оставалось двести с лишним в общине, – приглушённым, но глубоким голосом начал он. – Безоружных. К счастью, Хьюз-таунская башня слишком высокая даже для таких прыгунов, как войниксы, и поверхность у неё покрыта чем-то отталкивающим: твари не могли ни держаться, ни карабкаться, а нависающие террасы здорово облегчили защиту, лучшего места для укрытия было не найти. Мы забаррикадировали все лестницы (лифты, само собой, отключились в ночь Великого Падения) и вооружились кто во что горазд: рабочими инструментами сервиторов, железными прутьями, наделали примитивных луков и стрел из металлических тросов и рессор от ландо и дрожек. Тем не менее войниксы расправились почти со всеми. Разве что полдюжины человек пробились к павильону и факсовали за подмогой, да мы вшестером заперлись в пентхаусе башни, в которой бушевали пять сотен безголовых тварей. Мы просидели пять суток без пищи и два дня без воды, когда над заливом показался небесный плот Никого и Ханны.