Дэн Симмонс - Олимп

– Разве мы хоть что-нибудь понимаем в технологиях? – пробормотал Боман.

– Самострелы, – подала голос Эдида. – Мы стали чертовски хорошо разбираться в изготовлении самострелов. Ни один человек не засмеялся в ответ. Несколько минут спустя Элиан проговорил:

– Расскажите ещё раз, почему это войниксы не могут забраться в жилые пузыри вашего хвалёного Моста на Мачу-Пикчу.

– Жилые пузыри висят подобно гроздьям винограда на лозе, – начала Ханна, долее всех остававшаяся в тех местах. – Они соединяются между собой и покрыты чем-то вроде прозрачного пластика. Сверху – какое-то силовое поле, созданное либо учёными Потерянной Эпохи, либо самими «постами». Серые твари с него просто скатываются.

– Чем-то похожим были покрыты окна вездехода, на котором Сейви вывезла нас из Иерусалима в Средиземный Бассейн, – вставил Даэман. – По её словам, это покрытие, лишённое трения, создавалось против дождевых капель, но помогло нам и от войниксов и калибано.

– Хотел бы я повстречать этих калибано, – проворчал Элиан. – А то и самого Калибана.

Губы и прочие черты лица лысого мужичины указывали на его силу и врождённое любопытство.

– Нет, – мягко ответил сын Марины. – Ты бы вряд ли обрадовался такому знакомству. Особенно рандеву с Калибаном. Можешь поверить на слово.

Наступившую тишину нарушил Греоджи, высказав то, о чём все думали:

– Придётся тянуть соломинки… Или что-то в этом роде. Только четырнадцать из нас полетят к Золотым Воротам. С собой захватят лишь оружие, воду, минимальный запас еды. Можно и по пути поохотиться, зато людям хватит места. Все прочие останутся здесь.

– То есть выживут только четырнадцать из пятидесяти четырёх? – проговорила Эдида. – Как-то несправедливо получается.

– Ханна полетит среди первых, – продолжал мужчина. – Если путешествие удастся, она вернётся на небесном плоту за другими.

Подруга Ады мотнула головой.

– Греоджи, ты мог бы с таким же успехом управлять этой штукой. Невелика хитрость, я научу ей любого. Так что моё участие в первом полёте вовсе не обязательно. К тому же вы догадываетесь… вы знаете, что второго просто не будет. Посудина не в том состоянии. Войниксы всё прибывают. Сетебос растёт и крепнет с каждым часом. Те, кому достанутся четырнадцать коротких соломинок или длинных соломинок – не важно, – получат надежду выжить. Остальные погибнут здесь.

– Всё решится, как только рассветёт, – заключила супруга Хармана.

– Возможно, будет бой, – заметил Элиан. – Люди рассержены, голодны, они в отчаянии. Не каждый согласится тянуть жребий по такому серьёзному вопросу. Им легче захватить плот, нежели ждать позволения сесть.

Ада кивнула.

– Даэман, отбери себе десять людей, пусть окружат летучую машину ещё до того, как я созову совет. Эдида, собери с друзьями сколько сможете бесхозного оружия.

– Сейчас большинство спят в обнимку с винтовкой, – ответила блондинка. – Даже из рук не выпускают. Бывшая хозяйка имения снова кивнула.

– Сделайте что сумеете. Я поговорю с колонистами. Объясню им, что это единственный выход.

– Проигравшие потребуют в лучшем случае перенести их на остров, – сказал Греоджи. Боман кивнул.

– Я бы с радостью. Так и сделаю, если вытащу не ту соломинку.

Ада испустила вздох.

– Не поможет. На острове, здесь ли – какая разница, где умирать. Войниксы и туда нагрянут через пару минут, едва лишь мы останемся без защиты Сетебоса. Но это придётся сделать. Сначала перевезём всех желающих на середину реки, потом отпустим лететь к Мосту тех, кому повезёт.

– Потеряем время, – вставила её подруга. – К тому же это лишняя нагрузка на плот.

Будущая мать воздела руки ладонями наружу.

– Зато наши люди не бросятся убивать друг друга. У тех четырнадцати появится надежда. Прочие сами выберут, где встретить смерть. Оставим им хотя бы иллюзию выбора.

Больше говорить было не о чем, и колонисты разошлись по спальным палаткам.

Ханна пошла проводить подругу и перед самым укрытием, в темноте коснувшись её руки, шепнула:

– Я сердцем чувствую, что Харман жив. Надеюсь, тебе повезёт, когда мы станем метать жребий. Ада блеснула зубами при свете колец.

– Я тоже так чувствую, милая. Но уж точно не буду одной из четырнадцати. Я решила не принимать участия в жеребьёвке. Мы с малышом остаёмся в Ардисе.

В конце концов все их планы пошли прахом.

С первым же утренним лучом бывшая хозяйка имения резко проснулась: холодные щупальца Сетебоса лезли к ней в голову и даже в живот.

– Мамуля, у меня твой сынишка. Он тут побудет ещё несколько месяцев, пока я поучу его разным штукам, чудесным штукам, но мне пора играть, и я выхожу!

Женщина завизжала, ощутив, как тварь из Ямы трогает разум ещё не развившегося младенца.

В ту же секунду, пока все окончательно не пробудились, она вскочила и ринулась наружу, захватив с собой две дротиковые винтовки.

Малыш Сетебос погнул прутья и теперь протискивался серой массой сквозь решётку. Его щупальца уже простирались в стороны на целых пятнадцать футов и засунули трёхпалые ладони глубоко в грязь. Из ротовых отверстий три были широко разинуты и, свесив наружу длинные мясистые придатки, жадно поглощали из почвы скорбь, ужас, историю Ардиса. Бесчисленные жёлтые глазки чудовища ярко сверкали, а несметные пальцы на крупных розовых ладонях колыхались подобно морским анемонам, попавшим под сильное течение.

– Всё в порядке, мамуля, – мысленно прошипело существо, высвобождаясь из Ямы. – Я хочу только…

Где-то за спиной с криками подбегали Даэман и другие, но Ада не обернулась. Она замерла на месте, сорвала с плеча винтовку и выпустила в отродье Сетебоса целую обойму.

Тысячи хрустальных дротиков со свистом вырвали клок из левой доли мозга. Тварь завертелась будто ужаленная. Несколько щупальцев устремились к женщине.

Покачнувшись от сильной отдачи, Ада загнала вторую обойму и разрядила её в корчащееся чудовище.

– Мамммммммаааааааааааааааааааааааааааааа…

Когда и второй магазин опустел, Ада отбросила винтовку, вскинула на плечо другую, сделала три шага вперёд среди змеящихся щупалец и выпустила полную обойму между жёлтых глаз на передней половине мозга.

Отродье Сетебоса громко завопило всеми своими настоящими ртами – и повалилось обратно в Яму.

Женщина подошла к самому краю, зарядила ещё один магазин и принялась палить, не обращая внимания на крики у себя за спиной. Потом она вставила третий, прицелилась в окровавленную серую массу на дне ловушки и снова выстрелила. И снова. И снова. Расколов мозг на мягкие полушария, словно тыкву, Ада каждое из них растерзала тучами дротиков. Длинные стебли с розовыми ладошками ещё содрогались, но тварь, без сомнения, уже умирала.