Гарри Гаррисон - Запад Эдема

– Нинсе (безответные), – сказала она, каждым своим движением выражая презрение. – Ийлейбе (плохо говорящие)

Безответные – значит, немые, Керрик понял это достаточно ясно. Они не могли ни говорить, ни понимать того, что говорили другие. Этдирг больше ничего не могла сказать про них, и Керрик на время отложил этот вопрос вместе с другими, на которые хотел получить ответы.

Амбесед была такой большой, что дальняя сторона ее терялась за бурлящей толпой, которая расступилась, чтобы пропустить процессию. Она прошла сквозь нее к солнечной стене, где Малсас вместе со своими советниками полулежала на платформе, задрапированной мягкими тканями. Она вся сверкала от золотой и серебряной краски на лице и руках, и золотых колец, покрывавших ее толстое тело без талии. Она разговаривала с помощниками, не замечая появления процессии до тех пор, пока та не оказалась перед ней, считая, что небольшое ожидание не оскорбит, но напомнит о ее высоком положении. Затем она повернулась, и увидела Вайнти и выступила ей навстречу.

Традиции обязывали их приветствовать друг друга.

Керрик смотрел с интересом вокруг, не обращая внимания на то, что говорится, и поэтому был поражен, когда двое ийлан подошли и схватили его за руки. Когда они потащили его, он испуганно посмотрел на Вайнти, а та сделала ему знак не сопротивляться и идти с ними. Впрочем, выбора у него не было.

Они с силой тащили его за собой, и он подчинился, позволив увести себя вместе с Инлену, которая покорно шла следом.

Недалеко от амбесед был вход куда-то, довольно странного вида. Между стволами виднелись полупрозрачные хитиновые панели, тянувшиеся в обе стороны. Посредине была крепкая дверь из того же самого материала, без ручки или отверстия на ее поверхности. Все еще держа руку Керрика, один из ийлан потянулся и вдавил в дверь что-то похожее на луковицу. После недолгого ожидания дверь открылась и выглянула фарги.

Затем Керрика втолкнули внутрь вместе с Инлену, следовавшей за ним, и дверь закрылась.

– Сюда, – сказала фарги, игнорируя Керрика и обращаясь к Инлену, затем повернулась и пошла вперед.

Это было весьма необычно. Короткий коридор из того же самого материала привел их к другой двери, затем еще к одной. Следующее помещение было меньше, и здесь фарги остановилась.

– Опустите глазные мембраны, – сказала она Инлену, затем, вытянув, руки попробовала сделать то же самое с веками Керрика.

– Я слышал тебя, – сказал он, отталкивая ее. – Оставь свои грязные пальцы для себя.

Фарги уставилась на него, шокированная тем, что он говорит, и только через некоторое время пришла в себя.

– Важно, чтобы глаза были закрыты, – сказала она, наконец, затем опустила свои собственные мембраны и вдавила в стену красную луковицу какого-то растения.

Керрик держал глаза открытыми, пока сверху на них не обрушилась теплая вода. Некоторые струйки, попавшие ему в рот, были жгучими и горькими, и он плотно сжал губы. Потом все кончилось, но фарги повторила:

– Глаза не открывать.

Повеявший теплый ветер быстро испарил воду с их тел.

Керрик подождал, пока его кожа полностью высохнет, затем осторожно открыл глаза. Мембраны фарги скользнули вверх, и, заметив, что его глаза открыты, она толкнула его через последнюю дверь в длинное низкое помещение.

Это было совершенно непонятно для Керрика – никогда прежде он не видел ничего подобного. Пол, потолок, стены – все из того же самого твердого материала. Солнечные лучи падали через полупрозрачные панели вверху и пятнали пол тенями листьев. Вдоль дальней стены возвышалась плоскость из того же материала, на которой стояли совершенно незнакомые ему предметы. Ийланы занимались с ними и совершенно не заметили его появления. Фарги, ничего не сказав, покинула их. Во всем этом Керрик не видел никакого смысла, а Инлену, как всегда, нисколько не беспокоилась о том, где она была и что происходило вокруг. Она повернулась и удобно уселась на свой хвост.

Затем одна из работающих заметила их и обратилась к сидевшему на корточках ийлану, который смотрел на маленький квадратик какого-то материала так, словно это было очень важно. Она повернулась, увидела Керрика и, затопав ногами, остановилась перед ним. Одного глаза у нее не было, зато второй был так сильно навыкате, словно стремился работать за двоих.

– Посмотрите на это, Эссаг, – громко воскликнула она, – посмотрите, что нам прислали из-за моря.

– Это странно, Икемент, – вежливо ответила Эссаг. – Но это напоминает мне один из видов устозоу.

– Верно, только этот почему-то не покрыт мехом. А почему он закутан в эту ткань? Убери ее.

Эссаг направилась вперед, и Керрик приказал ей:

– Не трогай меня. Я запрещаю тебе это делать.

Эссаг попятилась назад, а Икемен радостно воскликнула:

– Он говорит, устозоу, который говорит! Хотя нет, что я говорю. Он просто выучил несколько фраз. Как твое имя?

– Керрик.

– Вот видишь! Его хорошо обучили.

Керрик испытывал все возрастающий гнев на этих тупиц.

– Это неверно, – сказал он. – Я могу говорить не хуже вас и гораздо лучше фарги, которая привела меня сюда.

– В это трудно поверить, – сказала Икемен. – Но предположим на мгновение, что ты действительно говоришь, а не повторяешь заученный урок. Если это правда, значит, ты можешь ответить на мои вопросы.

– Я готов.

– Как ты появился здесь?

– Я прибыл с Вайнти, Эйстаи из Альпесака. Мы пересекли океан на урукето.

– Верно. Но это тоже может быть заученной фразой. – Икемен долгое время размышляла. – Но должны же они кончиться! О чем не мог знать твой дрессировщик? Ну вот, скажи мне, что произошло за дверью, пропустившей тебя сюда?

– Мы были вымыты очень горькой водой.

Икемен восхищенно затопала ногами.

– Великолепно. Ты действительно животное, которое может говорить. Как удалось достичь этого?

– Меня научила Энги.

– Да, если кто-то и годился для этого, так это она. Однако хватит говорить. Сейчас ты будешь делать то, что я скажу. Иди к этому рабочему месту.

Керрик прекрасно видел, что они делают, но не понимал, зачем это. Взяв губку, Эссаг смочила подушку его большого пальца, затем Икемен проткнула ее каким-то острым предметом. Керрик удивился, что он ничего не почувствовал даже тогда, когда Икемен выдавила из пальца крупные капли крови. Эссаг поймала их небольшим контейнером, который закрылся, когда она нажала на его макушку. Затем его руку положили на стол и потерли другой губкой, от которой стало прохладно, а затем она онемела.

– Посмотри туда, – сказала Икемен, указывая высоко на стену. Керрик взглянул туда, но ничего не увидел. Когда он перевел взгляд обратно, то увидел, что за это время она, пользуясь струной-ножом, срезала тонкий слой его кожи. Боли он и сейчас не чувствовал. Мелкие капли крови, которые начали появляться, были закрыты адгезивной повязкой ныофмейкела.