Саймон Грин - Мир Призраков

В одном месте коридор оказался забит скоплением серой паутины. Исследователям пришлось прокладывать себе путь с помощью мечей. Это была медленная, изнуряющая работа – прочная паутина пружинила под ударами клинков. Несколько раз Сайленсу казалось, что в темноте он видит странные вспышки света, но никто другой их не заметил, поэтому капитан решил не торопиться с тревожными выводами. Экстрасенс с каждым шагом становилась все задумчивее. Иногда она останавливалась и внимательно разглядывала наросты тканей пришельцев.

– Кажется, она начинает вспоминать, – прошептал Кэррион на ухо Сайленсу. – Я понаблюдаю за ней.

Когда они свернули за угол, Дайана остановилась как вкопанная и закричала. Кэррион и Фрост бросились вперед, чтобы заслонить ее от возможной опасности. Девушка преодолела желание закричать второй раз, у нее буквально подкашивались колени. Сайленс подбежал к ней и с трудом заставил себя не отвернуться в сторону. Теперь стало ясно, что произошло с персоналом Базы № 13.

По всей стене, оплетенные порослью и механизмами пришельцев, были развешаны части тела и органы людей. Тела были расчленены и вновь собраны воедино по какому-то странному принципу. Материалы и устройства пришельцев были перемешаны с человеческой плотью, хорошо знакомые кости человеческого скелета опутаны нитями нервов и пучками проводов. Что самое жуткое – каждый орган и кусок плоти оставался живым, выполняя какую-то функцию в чудовищном агрегате пришельцев. Сайленс слепо уставился на колышущуюся серебристую паутину. Его глаза отказывались верить, рот дергался.

– Они до сих пор живут, – тихо сказал Кэррион. – Мое биополе подсказывает, что они живы. Невероятно, но это так.

– Как на корабле пришельцев! – поняла Фрост. – Живые и неживые ткани объединены вместе в конструкции наподобие киборга. Биомеханическое существо, которое обладает принципиально иными качествами, чем положенные в его основу компоненты. Все это работает, капитан; у каждого органа есть четкая цель, для которой он существует.

Сайленс посмотрел на Дайану. Ее рот был безвольно приоткрыт, глаза ничего не выражали. Капитан перевел взгляд на живую стену.

– Теперь мы по крайней мере знаем, что произошло с пехотинцами. Их захватили и… расчленили на части, прямо на глазах у Дайаны. Ничего странного, что после этого она потеряла память.

Он опять взглянул на девушку и отвернулся. Ее невидящие глаза говорили больше, чем любой самый выразительный взгляд.

– Но почему они не поступили так и с Дайаной?

– Экстрасенсы обладают уникальным механизмом самозащиты, – холодно пояснил Кэррион. – В случае опасности они могут защититься своим биополем и стать невидимыми для психоэнергетического излучения. Услышать, увидеть их становится невозможно. Можно столкнуться с ними лбом – и не узнать об этом. По-видимому, такой же способностью обладают и пришельцы. Когда Дайана очнется, ты можешь спросить ее об этом. Надеюсь, она когда-нибудь придет в себя…

– Если она не в состоянии двигаться, придется оставить ее здесь, – заметила Фрост.

– Да, понимаю, – медленно произнес Сайленс. – Я понимаю.

Они пошли вдоль стены, стараясь получше разглядеть ее отдельные участки. Кэррион взял Дайану за руку и повел за собой. Ее лицо по-прежнему было белым как простыня. Над их головами по-прежнему парил фонарь, его беспощадный свет открывал все ужасные подробности живой стены. Части человеческого тела и внутренние органы были без каких-либо швов вмонтированы в конструкции пришельцев. Полушарие мозга, влажное и блестящее, выпячивалось из серебристо-серой решетки, рядом с ним была вмонтирована обескровленная рука, пальцы которой сжимались и разжимались. Среди сплетения медных трубочек, покрытых капельками влаги, тускло светилось одинокое глазное яблоко. Сотни метров человеческих кишок, переплетенных золотыми и серебряными проводами, медленно покачивались и сокращались. Фрост рассматривала все это с холодным азартом. Сайленс с трудом заставлял себя не отводить взгляд. Кэррион в основном заботился о Дайане, которая едва ли могла бы передвигаться без его помощи.

Одна стена сменилась другой, не менее жуткой, чем предыдущая. Когда исследователи углубились в коридор третьего уровня, соединения человеческих тканей и техники пришельцев стали ошеломлять своей сложностью и причудливостью. До вторжения пришельцев на Базе № 13 работали сто двадцать семь мужчин и женщин. Части тела каждого из них были использованы пришельцами.

– В чем дело? – не выдержала Фрост. – Как объяснить все это? Какую цель они преследовали? Если здесь они смогли проделать эту жуткую работу, то почему не стали ремонтировать свой корабль?

– Наверное, повреждения корабля оказались слишком серьезными, – предположил Кэррион. – А может быть, именно для создания этой конструкции они и прилетели сюда. Нам нужна дополнительная информация, без которой мы не воссоздадим картину в целом. А сейчас мы только гадаем.

– Нам нужно найти самих пришельцев, – упрямо повторил Сайленс. – Нельзя допустить, чтобы они захватили отсюда все то, что мы видели.

– Капитан, – в ухе Сайленса послышался голос Одина. – Я разобрался с кристаллом памяти, найденным на корабле пришельцев. Наконец-то мне удалось расшифровать заложенную в нем информацию. Я привел ее в удобную для восприятия форму и настоятельно рекомендую вам ознакомиться с ней.

– Хорошо, – согласился Сайленс. – Сначала передай ее мне, потом ее посмотрят Кэррион и разведчица, а я буду следить за обстановкой. А ты будь готов переключиться на выполнение других заданий.

– Я вас понял, капитан. Оставайтесь на связи.

Изображение перед глазами Сайленса стало покрываться рябью, и вдруг на его месте возникли странный картины мира пришельцев, ретранслированные Одином из кристалла памяти с погибшего корабля…

…Под блестящим, как ртуть, небом возвышались огромные башни, облицованные стеклянными и перламутровыми панелями. Вокруг яркого солнца, на которое было невозможно смотреть, медленно клубились серебристые облака. Башни стояли посреди бескрайней пустынной равнины. Непонятные впадины у основания башен были, по-видимому, входами в них. Возле оснований извивались какие-то живые организмы, их широкие зубчатые лепестки распускались в направлении к нестерпимо сверкавшему солнцу. Изображение плыло, как будто его было видно через раскаленное дрожащее марево.

Эта картина повторялась вновь и вновь, менялись лишь какие-то незначительные детали. Башни старели, но не разрушались, под влиянием времени их облицовка дрожала и смещалась. Равнина покрывалась новыми башнями. Возле входов в башни и поодаль от них постоянно извивались какие-то непонятные существа. Возникало впечатление, что одну и ту же фотопленку в течение долгого времени экспонировали множество раз, отчего возникала иллюзия непрерывного движения. Слышалась какая-то неясная речь. Во всей этой информации, безусловно, был скрыт какой-то неведомый для землян смысл.