Филип Дик - Человек в высоком замке

— Это мне ясно, — сказал генерал Тадеки.

— То, что творят чернорубашечники, своей жестокостью превосходит действия вермахта. Но у них нет власти. Нам следует размышлять на основе реальной обстановки фактической власти, а не на основе этических норм.

— Да, мы должны быть реалистами, вслух сказал мистер Тагоми.

Оба и мистер Бейнес, и генерал Тадеки посмотрели на него.

Обращаясь к мистеру Бейнесу, генерал сказал:

— Что вы предлагаете конкретно? Следует ли нам установить связь с СД здесь, в тихоокеанских Штатах? Вступить в переговоры непосредственно с…

Не знаю, кто здесь является шефом СД. Какой-нибудь мерзавец, я думаю?

— Местная СД ничего не знает, — возразил Бейнес. — Здесь шефом Бруно Краус фон Меер, партийный бонза прежних времен. Айн альтпартайнгеноссе.

Дурак, каких мало. Никто в Берлине и не подумает о том, чтобы сказать ему хоть что-то, он просто выполняет текущие поручения.

— Что же вы предлагаете?

Голос генерала звучал уже сердито.

— Консул здесь, или посол Рейха в Токио?

«Эти переговоры завершатся провалом, — подумал мистер Тагоми, — вне зависимости от того, что стоит на карте. Мы не можем погрязнуть в чудовищном шизофреническом болоте междоусобных интриг нацистов. Наш разум просто не допустит этого. Он не сможет к этому приспособиться».

— Все должно быть сделано чисто, — сказал Бейнес. — Через цепь посредников, через кого-то близкого к Гейдриху, который находился бы вне Рейха, в нейтральной стране. Или кого-нибудь, кто часто курсирует из Токио в Берлин и обратно.

— У вас есть кто-нибудь на примете?

— Итальянский министр иностранных дел граф Чиано. Интеллигентный, заслуживающий доверия, очень смелый человек, всецело преданный идее международного взаимопонимания. Однако у него нет никаких контактов с аппаратом СД. Но он мог бы работать через кого-то в Германии, например, через таких промышленников, как Крупп, или генералов, как Шпейдель, или даже через лиц из флотской СС. Флотские эсэсовцы наименее фанатичны, они в наибольшей степени соответствуют основному направлению немецкого общества.

— А ваше учреждение, абвер — было бы, наверное, бесполезно подобраться к Гейдриху через вас?

— Чернорубашечники на каждом шагу оскорбляют нас. Они уже двадцать лет пытаются заполучить одобрение партии на ликвидацию нас вообще.

— Не подвергаете ли вы сейчас себя излишней опасности? — спросил генерал. — Насколько мне известно, здесь, на Тихоокеанском побережье, они весьма активны.

— Активны, но неумелы, — заметил мистер Бейнес. — Представитель же Министерства Иностранных Дел Рейсс весьма способен, но противится СД.

Он пожал плечами.

— Мне хотелось бы получить ваши фотокопии, — сказал генерал Тадеки, — чтобы передать их моему правительству. Любые материалы, которыми вы располагаете, имеющие отношение к этим спорам в Германии. И…

Он задумался.

— Доказательства объективного характера.

— Конечно, — сказал мистер Бейнес.

Он сунул руку в пиджак и вытащил плоский серебряный портсигар.

— В каждой сигарете вы найдете полный контейнер с микрофильмом.

Он передал портсигар генералу.

— А как же быть с самим портсигаром? — спросил генерал.

Он осмотрел вещь.

— Он выглядит слишком дорогим предметом, чтобы просто дарить его.

Он принялся старательно вынимать из него сигареты.

Улыбаясь, мистер Бейнес сказал:

— Портсигар тоже.

— Спасибо.

Также улыбаясь, генерал положил портсигар во внутренний карман пиджака.

На столе зажужжал интерком.

— Сэр, на нижней лестнице в вестибюле группа людей из СД. Они пытаются захватить здание. Охранники с ними дерутся.

Откуда— то издалека послышался звук сирены, снаружи, с улицы, далеко внизу под окном мистера Тагоми.

— Военная полиция уже спешит сюда, плюс Кемпейтай Сан-Франциско.

— Благодарю вас, мистер Рамсей, — сказал мистер Тагоми. — Вы поступили благородно, столь спокойно сообщив нам обо всем этом.

Мистер Бейнес и генерал Тадеки выслушали сообщение. Они застыли в решительных позах.

— Господа, — обратился к ним мистер Тагоми. — Мы несомненно перестреляем этих головорезов из СД прежде, чем они доберутся до нашего этажа.

Обратившись к мистеру Рамсею, он сказал:

— Отключите электропитание лифтов.

— Слушаюсь, мистер Тагоми.

Мистер Рамсей отключился.

— Мы подождем, — сказал мистер Тагоми. Он открыл один из ящиков стола и извлек из него ящичек красного дерева. Отперев его, он вытащил прекрасно сохранившийся кольт сорок четвертого калибра образца 1860 года, реликвию времен Гражданской войны США, бесценное сокровище для любого коллекционера. Внутри ящичка была коробка, из которой, он достал порох, пули и гильзы и стал заряжать револьвер. Мистер Бейнес и генерал Тадеки следили за его действиями, широко раскрыв глаза.

— Это моей личной коллекции, — пояснил мистер Тагоми. — Много времени потрачено зря в тщеславных попытках быстро подготовить это оружие к стрельбе. Конечно, в свободное от работы время. Признаюсь честно, что добился неплохих результатов в сравнении с другими энтузиастами: мы соревновались на время. Но до сих пор серьезное использование этого умения откладывалось за ненадобностью.

Держа револьвер по всем правилам, он направил его ствол в сторону двери и стал, сидя, ждать.

Фрэнк Фринк сидел за верстаком в подвале, поближе к шпинделю. Он держал наполовину завершенную серебряную серьгу возле вращающегося с шумом круга, на который была наклеена полоса из хлопчатобумажной ткани. Искры сыпались на его очки и почерневшие руки.

Серьга в форме спиральной раковины от трения стала горячей, но Фринк упорно еще сильнее прижимал ее к кругу.

— Зачем тебе, чтобы она так уж слишком сверкала? — вмешался Эд Мак-Карти. — Просто подравняй выступы, а впадины можешь оставить, как они есть.

Фрэнк Фринк буркнул:

Серебро покупают лучше, когда оно не очень сильно отполировано, — сказал Эд. — Серебряные вещи должны иметь такой вид, будто они старинные.

«Рынок сбыта», — подумал Фринк, вздыхая.

Они еще ничего не продали. Если не считать сдачи на комиссию в «Американские Художественные Промыслы», никто больше ничего у них не взял, хотя они и побывали в пяти магазина.

«Мы еще ничего не заработали, — сказал себе Фринк. — Делаем все больше вещей, а они просто скапливаются вокруг нас».

Застежка серьги зацепилась за колесо, и серьга выскочила из рук Фринка и полетела сначала на полировочный круг, а затем упала на пол. Он выключил мотор.

— Смотри, не теряй эти штуки, — сказал Мак-Карти, не отрываясь от паяльной лампы.

— Господи, она же не больше горошины, в руку не захватишь.