Владимир Михайлов - Время Разителя

— Хороший совет. Спасибо. Ну а по-твоему — чьим может быть этот корсар?

У меня не было желания огорчать его, но дело оставалось главным.

— Я думаю, что это действительно флагманский корабль нашей эскадры, Ива. Если только на Армаге все крейсеры этого класса налицо. Потому что только у этих двух миров такой класс вообще имеется.

Генерал хмуро кивнул. И развил мою мысль:

— А если это наш корабль и эскадра находилась возле Улара, значит — это их рук дело. А?

— По логике — так. Я уверен, что на «Ярославе» не было нашего экипажа. Во-первых, потому, что профессионалы не дали бы «Стрижу» ускользнуть: времени для задержания было с лихвой. И во-вторых, будь у них такая возможность, тексты подписали бы именем капитана, но для этого нужно знать капитанский кодовый номер, а похоже, он им неизвестен.

— Даже не капитанский, а адмиральский: «Ярослав» — флагман. Но каким способом можно захватить целую эскадру, вполне боеспособную, даже не повредив кораблей? И к тому же — так молниеносно, что они не успели сообщить о происходившем — или еще только угрожавшем — ни слова, ни звука никому на свете: ни своему командованию, ни… да кому угодно!

Я кивнул… Потому что всем — и мне в том числе — было прекрасно известно: ХТС являлась крупнейшей и единственной частной ВВ-системой, держателем всех, или почти всех, патентов, и так далее. Но еще в пору становления ВВ-связи право безвозмездного и бессрочного пользования патентами было передано Федерации, что же касается ВВ-транспорта, то он, хотя об этом говорить не любят, вырос из союза с военной промышленностью, в основе своей принадлежавшей государству. Так что помимо общегражданских ВВ-систем, принадлежавших ХТС, существовали еще и федеральная правительственная, и федеральная военная ВВ-структуры, не говоря уже о локальных ВВ-сетях отдельных миров. Поэтому отключить эскадру от связи с Федерацией Улар никак не мог — во всяком случае, насколько это было нам известно. Разве что какой-то из тайных экспериментов дал корпорации новые возможности в таких делах?

— Да, — согласился я. — Как и что могло помешать их выходу на связь?

— Вот это мы очень хотели бы понять. А твои предположения?

— Знаешь, я с детства был недоразвитым ребенком…

— Слышать такое от тебя — по меньшей мере странно.

Я невольно провел ладонью по лбу, по глазам.

— Прости. Я и в самом деле сморозил глупость. Если говорить прямо — я не знаю такого способа. Там же не любители были, я имею в виду — на эскадре, и так просто с ними никто бы не справился. Но это не главное. Если бы сейчас я мог спокойно думать, я бы в первую очередь стал размышлять о другом. Можно — пусть с какими-то натяжками — объяснить, откуда взялись люди, сырье, даже первоначальное оборудование. Но не вижу пока возможности объяснить: каким образом они нашли время для такого стремительного развития? Время нельзя награбить, пиратствуя, и невозможно обнаружить в перехваченных ВВ-перебросках. Вот действительно повод для серьезных раздумий или хотя бы догадок. Но извини (я развел руками для выразительности) — на меня не рассчитывай. Я сейчас не в том состоянии. Сам понимаешь почему. Для тебя сейчас, естественно, существует лишь одна проблема. А у меня их две. И Лючана — первая из них и главная.

— Да, — кивнул он. — Так ты считаешь. На самом деле это одна и та же проблема — только с разных точек зрения. Я сказал тебе, что Лючана исчезла, когда бросилась вдогонку за тобой. И если бы даже все происходило именно так, она все равно оказалась бы привязанной к Улару. Просто была бы перехвачена при ВВ-транспортировке — как и многие другие. Но — ты уж прости — в действительности все обстояло несколько иначе.

— Я так и думал, — сказал я, — что ты врешь. Слишком уж надежно ты заблокировал свои извилины от моего вторжения. У тебя кора гладкая, как глобус, чуть ли не отполирована.

— Я ведь не знал, как повернется разговор.

— Теперь-то ты спокоен?

— Думаешь, с тобою это вообще возможно? Даже когда ты спишь…

— Ива, время идет.

— Да. Ей действительно нужно было отвлечься. Не хочу гадать, что вы там друг с другом сотворили, но состояние у нее было, прямо сказать… Если бы такое возникло у моей жены — не знаю, чего не сделал бы, чтобы только ее из него вывести. Она очень просила (я, правда, этим словам Иваноса не поверил: «очень просить» было не в характере Лючаны. Хотя, конечно, люди меняются вместе с обстоятельствами…). А у нас как раз возникла ситуация, когда нужен был хороший, даже очень хороший оперативник для серьезной работы. Да-да, не скрою: связанной со всеми чудесами, о которых мы тут с тобой рассуждали. Скажу откровенно: сперва подумали о тебе. Искали. Но не нашли. Действительно, имелись данные, что ты улетел на Трешку. Странно: оттуда не подтвердили…

— Что, поучить тебя, как уходить от поиска?

— Об этом я сам в свое время написал учебник; просто мы не подумали, что у тебя вдруг возникнет потребность в полном исчезновении. Как обычно в таких случаях, решили, что виноват очередной фортель ВВ-транспорта. Вот тут и возникла твоя жена.

— Спасибо, Ива. Не утерпел, чтобы не воспользоваться женой ближнего своего — пусть и не в постели…Твой должник на всю жизнь..

Он не обиделся. Сказал лишь:

— Для нее это было лучшим выходом. Она все равно бы кинулась — не знаю куда. И что бы из этого получилось?

— Мог бы удержать…

— Разве что за решеткой. Да и то она сбежала бы.

Я понимал, что он прав. Но все равно было обидно.

— Ладно. Так куда вы ее закинули? Давай адрес.

Но Иванос молчал. Достаточно долго, прежде чем ответить:

— Ра, я ведь говорил уже, да и сам ты понял: уровень секретности — не твой. Извини, но…

— Я же не прошу изложить суть операции, вообще никакие ваши хреновы тайны меня не интересуют. Но ведь вы наверняка дали ей один из блуждающих номеров — по которому местопребывание засечь нельзя. Мне этого достаточно. Я хочу услышать ее голос, понимаешь — ее живой голос. И сказать ей — в немногих словах — очень многое. То, что поможет ей вернуться в норму куда быстрее, чем самые головокружительные ваши задания. Есть ведь блуждающий номер?

— Ну есть, — признал Иванос нехотя.

— Давай сюда!

— Это ни к чему, — проговорил он хмуро после небольшой паузы. Проговорил так, что мне сделалось не по себе.

— Что ты хочешь сказать?

— Да есть номер. А вот Лючаны — нет. Не откликается, понял? Что-то у нее там не заладилось. И мы не можем понять — что именно.

— Постой, постой. Но можно ведь запросить резидентуру, навести перекрестные справки…

— Если бы! Но нельзя.

— Да почему!..

— Просто потому, что там никого, кроме нее, и не было. Ни резидента. Ни сети. Белое пятно. Сплошное белое пятно.