Владимир Михайлов - Время Разителя

— В путь?

— С богом, — сказала она как обычно, когда мы отправлялись куда-то вместе. Не так уж много было в нашей жизни таких случаев. Тем приятнее было мне сейчас.

Единственное, что мне сейчас оставалось сделать, это нажать клавишу «Старт». Что я и сделал. Нужный маршрут был заложен в памяти автопилота. И можно было расслабиться хотя бы на несколько минут — в предвкушении того большого расслабления, какое ожидало нас на Ардиге.

Должно было ожидать, во всяком случае.

Пилот уже набрал скорость, когда я автоматически, боковым зрением отметил еще один скользун Службы, промелькнувший нам навстречу. «Да, — подумал я лениво, — что-то действительно заботит Службу, лихо раскатались они сегодня по городу. Но это не наше дело. Никак не наше».

Я чувствовал себя как-то необычно. Весело и расслабленно. Давно уже, очень давно не было у меня такого настроения. Источник его был ясен: впервые за уж не знаю сколько лет я покидал свой мир не ради выполнения какого-то задания, а по своей воле, и не из-за ссоры с Лючаной, а напротив — в полном согласии с нею и даже больше: вместе с нею. Вот она безмятежно сидит рядом, глядит вперед, полузакрыв глаза. Неплохо начинается отдых, моя хорошая… Я закрыл глаза, пытаясь представить себе то, что ожидало нас в самом скором будущем: теплое море, тончайший песок, мягкие солнечные лучи — благодать.

— Слушай, Ра…

В голосе Лючаны прозвучала, как мне почудилось, нотка тревожного недоумения.

— Я здесь, милая. Никуда не девался и не денусь.

— Проснись. Открой глаза.

Я повиновался.

— Уже смотрю в оба. Что тебя заботит?

— По-моему, мы едем куда-то не туда. До Иваноса рукой подать, а нас увезли уже достаточно далеко. Не понимаю…

Пришлось напрячься, чтобы от мечтаний о будущем вернуться к восприятию окружающей обстановки.

И в самом деле — скользун уносил нас вовсе не в направлении Службы. А куда? Сейчас выясним и внесем коррективы.

Протянув руку, я вывел на дисплей автопилота план города — той его части, где сейчас находились мы, светившиеся на экране в виде красной, медленно перемещавшейся точки.

— Ага, вот они мы. Проверим…

Я перевел взгляд на то, что мелькало за окошками скользуна. Прочесть название улицы, по которой нас везли, не удалось — мы скользили по скоростной, крайней левой полосе, и линию домов заслоняла в этот миг тяжелая грузовая коляска-фургон о шести осях. Зато впереди над проезжей частью нависал указатель, не прочесть который было просто невозможно.

— Похоже, нас решили доставить прямиком в космопорт.

— Это что-то новое, — нахмурилась она. Я поспешил успокоить:

— Иванос проявляет заботу и выполняет обещание: он ведь взялся нас туда препроводить — и, похоже, успел организовать. Ладно, поблагодарим, когда вернемся.

— Ты уверен, что это так?

— Проконтролируем, если хочешь.

Я нажал клавишу диалога с пилотом:

— Назови конечный пункт поездки.

Неживой голос ответил:

— Космовокзал дальних рейсов. Шестнадцатый портал.

— Ну а там что? — не унималась Лючана. — Он нас высадит, а у нас ни малейшего представления, куда идти, что делать…

— Надо полагать, нас встретят и проводят. Иванос обещал. Ты ведь знаешь: если он что-то делает, то учитывает все детали. Да в Службе и нельзя иначе.

— М-да, конечно, — согласилась она. Однако (подумалось мне) без должной уверенности. Такой, какую испытывал я.

Но получалось вроде бы по-моему. Во всяком случае, когда пилот затормозил, лег на грунт у шестнадцатого портала и услужливо распахнул дверцы, к машине сразу же подошло двое молодых людей — в цивильном, разумеется.

— Вы едва не опоздали, — упрекнул один из них. — Посадка на челнок уже идет. До старта четверть часа. Позвольте ваш багаж. Нужно торопиться.

— Вы уверены, что ждали именно нас? Кто вас прислал?

— Служба.

Ага, значит, все-таки я прав.

— Генерал Иванос?

— Видите, вы сами знаете — кто.

— Но у нас нет ничего — никаких документов на проезд, мы даже не знаем…

Говорить это приходилось в затылок парню — он, держа в каждой руке по чемодану, продвигался, пересекая зал, весьма прытко. Его коллега, отягощенный обоими рюкзаками, составлял арьергард, мы с Лючаной держались в середине процессии.

— Все у меня. Передам вам, пока багаж будет проходить досмотр.

Стойка была уже перед нами. Встречавший опустил чемоданы на ленту контролера и облегченно перевел дыхание, стараясь, чтобы это получилось не очень заметно. Из внутреннего кармана своей куртки извлек два продолговатых конверта, положил на стойку перед проверявшим.

И одновременно Лючана большим пальцем руки ткнула меня в бок. Как бы невзначай. Я не сказал ни слова. Но внутренне сразу же привел себя в состояние собранности. Боевой готовности.

Потому что такой двойной тычок был одним из вариантов сигнала тревоги. И, еще не поняв опасности, я уже был уверен в том, что она реальна: Лючана никогда не объявляет тревоги попусту. В этом я ей доверяю целиком и полностью.

Я повернул голову к ней. Поднял брови. Она взглядом указала наверх — туда, где над стойкой на табло светилась надпись:

«Рейс 16–48. „Чемпион Эры“. Старт 18.10».

Только тут я понял.

Рейс. А на Ардиг рейсовые корабли не ходят.

— Все в порядке, — сказал контролер. — Можете идти на посадку.

— Спасибо, — проронил я. — А не скажете, когда мы прибудем на место?

— На Серпу? Ну, если…

Он не договорил, да в этом и не было нужды. Я перебил его единственным словом:

— Сразу!

Встречавший, тот, что нес чемоданы, стоял справа от меня. Так что вырубать его пришлось левой рукой, но надеюсь, что он этого даже не заметил. Во всяком случае, не успел взять защиту: скорее всего, расслабился раньше времени. Второй встречавший, что стоял позади, оказался на полу за мгновение до моего: Лючана успела занять позицию повыгоднее и смогла работать обеими руками.

— Уходим! — скомандовал я.

— Ну уж нет! — ответила она. — Я не стану бросать наши вещи. Инспектор, мы отказываемся от посадки и забираем багаж!

Но у инспектора были свои представления о том, что нам сейчас полагалось делать. Он успел нажать кнопку тревоги, и полицейские уже бежали сюда с трех сторон. Вступать с ними в схватку я не собирался. Но полицейских опередил вокзальный врач. Его, правда, занимали не мы, а оба распростертых на полу субъекта. Он склонился сперва над тем, что оказался на его пути первым, — над парнем, которого сработала Лючана. Нашел пульс, заглянул, подняв веко, в зрачок.

— Ты не пересолила? — спросил я жену, стараясь выглядеть совершенно спокойным.

— Ровно столько, сколько нужно, — ответила она. — Оказывается, еще не разучилась. Хотя имелись сомнения.

— Ты молодец, — снова не удержался я от похвалы.