Роберт Силверберг - Избранные произведения. II том

— Возможно, — неопределенно ответил Дуайер.

— Я, избранный Верховный Жрец, преемник вашего отца, не обладаю тайной. Вероятно, он доверил тайну вам, и вы как правоверный жрец Храма должны по закону передать ее мне.

— Вам?

— Да!

Дуайер подозрительно взглянул на Хольспа. Что-то здесь не так.

Было общеизвестно, что Хольсп станет преемником отца, когда тот умрет. Рес знал об этом, и его отец знал об этом. Тогда почему же отец не передал тайну Молота Хольспу? Отец часто говорил о существовании тайны, хотя и не касался ее сути. Рес не знал тайны, но всегда считал, что Хольсп знает ее, однако…

Дуайер понял: у отца были веские причины не разглашать тайну. Или Молот в самом деле был просто мифом, хотя это в высшей степени невероятно, или Хольсп почему-либо не заслуживал доверия.

— Ваше молчание слишком затянулось, — сказал Хольсп. — Вы откроете мне тайну?

Дуайер печально улыбнулся:

— Это такая же тайна для меня, как и для вас, Хольсп.

— Что?!

— Отец не считал меня достойным такого знания, и я всегда думал, что он раскрыл секрет вам.

— Это невозможно! Вейл Дуайер никогда не допустил бы, чтобы тайна умерла с ним. Он обязан был рассказать ее вам. Я приказываю открыть ее!

Дуайер пожал плечами:

— Вы могли бы с таким же успехом приказать мне зарезать Императора или остановить бег планет. У меня нет тайны, Лугуар.

Хольсп вскипел от ярости. Он вскочил с трона и ударил рукой по столу:

— Вы, Дуайеры, упрямы сверх всякой меры! Что ж, искусство пыток известно не только людям Императора!

— Лугуар! — вскричал Рес. — Вы сошли с ума?

— Сошел с ума? Нет, мне просто не повинуется младший жрец, и я силой вырву признание.

— Я не знаю тайны, Хольсп!

— Очень хорошо, — прошипел Верховный Жрец. — Мы клещами вытащим ее из тебя.

Проконсул Феллемон Дарюэль провел лучшую часть этого утра занимаясь нудным делом — составлением отчета для Императора. Он подробно описал инцидент с Дуайером, рассказал о пытках и молчании жреца и закончил выводом о существовании тайных сил у людей внешних миров, которым многие патриоты Империи могут только позавидовать.

Закончив диктовать, проконсул перемотал ленту назад и прослушал запись. Концовка показалась ему несколько оскорбительной и высокомерной, он стер ее и продиктовал следующее: «Упрямство этих религиозных фанатиков не поддается описанию». Дарюэль нажал кнопку выдачи послания, и через мгновение из отверстия специального устройства выскочила кассета с записью размером с мизинец, готовая к пересылке. Он снял с полки кристаллическую капсулу, вложил в нее кассету и запечатал капсулу именным клеймом, затем опустил ее в сумку дипкурьера, который вылетал в столицу Империи через три часа.

Что ж, Император будет иметь полный отчет об интересующем его вопросе. Старик останется довольным его оперативностью и должен оценить ее.

«Все, я умываю руки», — подумал проконсул, взяв страницу с нежными стихами давно погибшей цивилизации. Его увлекли строки любимых стихов, к нему возвратилось спокойствие.

Однако те, кто получил капсулу с отчетом, совсем не чувствовали себя спокойно. Звездолет перенес дипкурьера через гиперпространство от Элдрина к Дервону одним прыжком. То есть в этот же день, спустя восемь часов, кассета вместе с тремя тысячами иных кассет от других проконсулов, разбросанных по всей Галактике, была доставлена в компьютерную сеть для обработки в бюро информации.

Отчет Дарюэля провалялся почти целый час в груде кассет, пока клерк не нашел его. Кассета быстро последовала наверх по инстанциям через чиновников все более высокого ранга, и наконец заместитель секретаря министра внешних сношений передал ее секретарю, а тот в свою очередь — самому Коруну Говлеку.

Говлек был первым среди администраторов, обладающих достаточными полномочиями, чтобы раскрыть кассету. Прослушав отчет, он незамедлительно попросил аудиенции у Его Величества.

Дервон XIV слушал новые музыкальные записи с планеты Зоастро. Говлек имел привилегию входить к Императору без предварительного разрешения.

Министр вошел в тронный зал, наполненный лязгом металла. Император взглянул на него устало и с упреком:

— Что, Говлек?

— Послание от проконсула Элдрина, сир.

— Вы прослушали его? — спросил Император.

— Да, сир.

— И что же?

— Они ничего не выяснили. Верховный Жрец Храма Солнц умер под пытками, не выдав тайны Молота, сир.

Император нахмурился:

— Какая неудача. А о каком Молоте вы говорите?

Говлек мысленно чертыхнулся, но тактично освежил память старика. Когда он закончил, Дервон сказал:

— О да, тот Молот. Это неплохая идея, жаль, что она не осуществилась.

— Восстание на Дикране, сир…

— Займитесь сами этим восстанием! Нет, я имею в виду совсем не то. Я что-то сегодня не в духе, полагаю, виновата эта проклятая музыка. Что же с восстанием, Говлек?

— Пока что все остается по-старому. Судя по донесению с Дикрана, взрыв может произойти в любой момент. А теперь еще и эта смерть жреца с Элдрина. Вся система может восстать.

— Дело принимает серьезный оборот, — мрачно заметил Император. — Обычно восстания распространяются от системы к системе. Мы должны остановить этот процесс. Пошлите специалистов-следователей в систему Элдрина. Пусть подробно передают сообщения о происходящем. Позаботьтесь об этом, Говлек. Чтобы не случилось большой беды.

— Конечно, сир, — сказал Говлек. — Я сразу же займусь этим.

— Сделайте музыку погромче, — попросил Император. — Я почти не слышу ее.

Подземелье Храма Солнц было холодным и сырым, стены от многовековой сырости покрылись зеленоватой плесенью. Рес Дуайер вспомнил, как играл здесь еще ребенком, хотя отец и журил его за это, вспомнил даже, как его приводили сюда в наказание за то, что он слегка выпил на свое тринадцатилетие.

Теперь же он шел между двумя жрецами Храма, а Лугуар Хольсп следовал сзади.

Они спустились в подземелье.

— Здесь, внизу, все уладится, — сказал Хольсп. — Рес, не будь упрямым. Скажи, где Молот.

— Я уже говорил, не знаю. Не знаю.

Верховный жрец пожал плечами:

— Как хочешь. Под пыткой ты вспомнишь.

— Несколько старомодно, не так ли? — спросил Дуайер.

— Не думаю. Вспомни агентов Империи. Когда нужна информация, ее добывают любым способом.

— Да, так поступили с моим отцом, но ничего не добились.

— Может быть. Однако его поведение уверило всех в существовании тайны. И ты нам ее расскажешь.

Дуайер молчал. Появились два младших жреца с веревкой, чтобы связать его, и он, не протестуя, позволил им приблизиться. Но затем резко отпрянул назад.

— Нет! — крикнул он.

— Свяжите его, — приказал Хольсп.

— Я расскажу, где находится Молот!