Роберт Силверберг - Избранные произведения. I том

— Здравствуй… папа!

— Привет, Блейд!

Он сгреб мальчика, оторвал от земли, легко подбросил вверх, поймал и опустил на землю. После этого повернулся к Лайре и поцеловал ее. Однако встреча была лишена настоящего тепла. Одна странная мысль не покидала его: «На самом ли деле я Бэрд Эвинг? Тот ли я человек, который родился на Корвине, женился на этой женщине, построил дом и стал отцом этого мальчика? Или настоящий Эвинг умер там, на далекой Земле, а я всего лишь его копия, ничем не отличающаяся от оригинала?»

Ему стало больно от этой мысли. Умом он понимал, что глупо терзать себя из-за этого. У него тело Бэрда Эвинга, в нем заключена вся память, душевный мир и жизненный опыт Бэрда Эвинга, неповторимость его личности. Что еще может быть в человеке, кроме его физических проявлений, образа мысли и склада натуры, которые можно назвать душой?

«Я и есть Бэрд Эвинг», — убеждал он себя, пытаясь развеять возникшие сомнения.

Все смотрели на него с надеждой. Он старался оставаться спокойным, чтобы не показать борьбы, происходящей у него внутри.

Повернувшись к премьеру Дэвидсону, он сказал:

— Вы получили мое донесение?

— Все три. Их было только три, не так ли? Мы получили три ваших донесения.

— Да, — кивнул Эвинг. — Я прошу извинения за предпоследние.

— Мы по-настоящему разволновались, когда получили сообщение о том, что вы возвращаетесь с пустыми руками. Мы очень рассчитывали на вас, Бэрд. А затем, примерно через четыре часа, поступило еще одно донесение.

Эвинг натянуто улыбнулся, хотя ему вовсе не было весело:

— Кое-что произошло в самую последнюю минуту. Теперь мы сможем спасти себя от нападения клодов, — он неуверенно посмотрел вокруг. — Какие здесь новости? Что слышно о клодах?

— Они покорили Бергман, — сказал Дэвидсон, — на очереди мы. Полагаем, это может произойти в течение года. Они изменили маршрут своего нашествия после Лундквисла.

— Клоды завоевали Лундквисл? — воскликнул Эвинг.

— Теперь уже пали шесть планет. Мы следующие в их списке.

Эвинг покачал головой:

— Этого не будет. Это они окажутся в нашем списке. Я привез кое-что с Земли и думаю, клодам это не очень-то понравится.

Ему позволили провести полдня в кругу семьи, и в тот же вечер он предстал перед Советом.

С собой он взял чертежи, записи и модель, отобранные у Майрака. Эвинг подробно разъяснил, каким образом он намерен отразить нашествие клодов. Когда он закончил говорить, в зале разразилась настоящая буря.

Джасперс, представитель Северо-Западного Корвина, немедленно запротестовал:

— Путешествие во времени? Но это же невозможно!

Четверо других представителей, словно эхо, отозвались на эти слова. Премьеру Дэвидсону пришлось постучать по столу, чтобы утихомирить шумевших.

Эвинг продолжал:

— Господа! Я вовсе не прошу, чтобы вы мне поверили. Вы послали меня на Землю за помощью, и я ее привез.

— Но ведь это чистейшей воды фантастика! То, о чем вы нам только что рассказали…

— Называйте это как угодно. Но вся штука в том, что эта аппаратура действительно работает.

— Откуда вам это известно?

Эвинг сделал глубокий вдох. Ему очень не хотелось давать объяснения.

— Я испытал ее, — наконец вымолвил он. — Я совершил путешествие в прошлое и разговаривал в нем с самим собой лицом к лицу. Можете мне не верить. Но тогда сидите, как стая подсадных уток, и пусть клоды уничтожат вас так же, как они уничтожили шесть планет в нашем секторе Галактики. А я говорю вам, что у меня есть средство защиты от них, на которое можно положиться.

— Скажите нам, Бэрд, — спокойно сказал Дэвидсон, — во что нам может обойтись строительство этого вашего… оружия и сколько времени уйдет на это?

Эвинг на мгновение задумался:

— По моей оценке, понадобится шесть — восемь месяцев напряженной работы группы квалифицированных инженеров, чтобы эта штука работала в нужном режиме. Что же касается стоимости, то не думаю, что это будет стоить менее трех миллионов стелларов.

Джасперс вскочил:

— Три миллиона стелларов! Я хотел бы спросить у вас, господа…

Но ему так и не удалось задать свой вопрос. Голосом, исключающим возможность перебить, Эвинг спросил:

— А я вас спрашиваю, господа, во сколько стелларов вы оцениваете свою жизнь? И зачем вам вообще нужны будут стеллары, если через год здесь будут властвовать клоды и вся ваша экономия не будет стоить и ломаного гроша? А может быть, вы намерены победить клодов с помощью личного оружия?

— Три миллиона стелларов составляют двадцать процентов нашего годового бюджета, — заметил Дэвидсон. — А если окажется, что ваше устройство неэффективно?

— Вы ничего не поняли! — воскликнул Эвинг. — Если мое устройство не сработает, то больше уже никогда не будет никаких бюджетов, о которых нам нужно будет беспокоиться!

Ответить на это было нечем. Джасперс, ворча, уступил, после чего оппозиция рухнула, как карточный домик; изготовление оружия, привезенного Эвингом с Земли, было санкционировано. Тень приближающихся клодов заслонила звезды, а другого оружия у Корвина не было. Ничто известное людям не смогло бы остановить надвигающиеся орды захватчиков. Вся надежда только на что-то чудесное.

Прежде Эвинг был человеком, предпочитающим уединение и покой, однако теперь жизнь его бурлила. Двери его дома были круглосуточно открыты. С ним непрерывно консультировались важные советники, ответственные за новый проект. Ученые из Университета просили выступить с лекциями о Земле. Издатели уговаривали написать книгу об этой планете. Журналисты умоляли написать статью.

Но он всем отказывал. Большую часть своего времени Эвинг проводил в лаборатории, предоставленной ему в Северном Браутоне, руководя конструированием излучателя времени. У него не было специальной научной подготовки, и поэтому все работы велись под контролем инженеров. Однако он им помогал советами и предложениями, основанными на его разговорах с Майраком и на собственном опыте перемещения во времени.

Прошло несколько недель. Обстановка дома казалась натянутой и прохладной. Лайра стала почти чужой для него. Эвинг рассказал ей все, что мог, о кратком пребывании на Земле, но ни разу не упомянул о своих перемещениях во времени.

Что касается Блейда, то он снова привык к отцу. Эвинг тем не менее чувствовал себя неловко с ними обоими. Как бы глупо это ни было, но он не мог признать до конца реальность своего существования.

Бэрд считал, что именно он был первым из четырех Эвингов, а остальные — просто его копии. Однако он не мог забыть, что двое из его дублей отдали свои жизни ради того, чтобы он смог вернуться на Корвин.

С тяжелым сердцем Эвинг думал о своих «я», а также о Майраке и о Земле, которая теперь была всего лишь протекторатом Сириуса, о Земле, когда-то отославшей всех своих наиболее отважных сыновей к звездам и тем самым истощившей свою плоть.