Роберт Силверберг - Избранные произведения. I том

Но затем в царившем безумии он заметил прямо перед собой угловатую желто-черную фигуру, которая в одной из щетинистых лап сжимала короткий меч, а в другой — копье. Под прикрытием всех этих галлюцинаций к ним подошли джикские силы и начали атаку.

Выхватив свой меч, король перерубил дыхательную трубу и, повернувшись, увидел слева второго джика. Саламан нанес удар по выставленной конечности и послал врага на землю. Находившийся рядом с ним Чхам отбросил еще одну пару воинов-насекомых. Один упал, второй смешался. Саламан осклабился: пусть насылают драконов! Пусть организовывают землетрясения и океаны! Когда дойдет дело до рукопашной, его войска беспощадно сметут их.

Иллюзии продолжались: гейзеры крови; фонтаны сверкающего света; целые горы, возникавшие из воздуха; неожиданные пропасти, образовывавшиеся на расстоянии руки, — казалось, их вдохновению не будет конца. «Но пока ты не обращаешь на это внимания, — подумал Саламан, — и просто сосредотачиваешься на том, чтобы повергнуть любого джика, оказавшегося в зоне досягаемости твоего оружия…»

Там! Там! Ударяй, руби, убивай!

Такой радости сражения он, наверное, никогда не испытывал. Он проложил себе путь через поле, не обращая внимания на пролетавших перед глазами извивавшихся змей; на насмехавшихся светящихся призраков, которые возникали из огненных расщелин со всех сторон; на глаза, вращавшиеся у него над головой; на обращавшихся в бегство тварей, на падавшие валуны. Его воины, предводительствуемые Чхамом и Амифином, образовали три боевых крыла и отлично себя защищали.

Но что это? Во главе одного клина Битерулв?

Эго было вопреки его приказу — мальчик не должен был так себя выставлять, Амифин это знал. Да, ему можно было позволить сражаться во втором ряду, но никак не в первом. Саламан стал в ярости оглядываться по сторонам. Где Амифин? Он должен был все время следить за братом.

Да, вот он. Через пять или шесть человек от Битерулва, энергично работает мечом.

Саламан окликнул его и показал пальцем:

— Ты его видишь? Убери его оттуда. Ты, дурак, убери его оттуда.

Амифин удивленно разинул рот и кивнул. Битерулва явно не тревожила собственная безопасность: он наносил удары по джикам с такой свирепостью, о которой Саламан даже не подозревал. Теперь Амифин развернулся и стал прокладывать себе путь во всеобщей сумятице, устремившись на защиту мальчика. Саламан тоже бросился вперед, намереваясь убить ближайшего к Битерулву джика и толкнуть юношу поглубже в фалангу воинов.

Но слишком поздно.

Саламан был еще в двадцати шагах от сына, пробиваясь сквозь зону иллюзорных монстров и мрачное черное облако, когда увидел, как перед Битерулвом с быстротой молнии возник джик, вдвое выше Фа-Кимнибола, и насквозь пронзил копьем тело мальчика.

Король издал дикий вопль. У него возникло ощущение, что его лоб пронзила железная болванка. Через мгновение он уже был на месте, где лежал Битерулв, и одним взмахом руки снес голову джику. Чуть позже в его ухо выкрикивал бесполезные извинения и объяснения Амифин, и Саламан не задумываясь обрушил на него всю овладевшую им силу ярости, тоже свалив сына ударом меча, который глубоко вошел в его грудь.

Отец… — хрипло пробормотал Амифин и рухнул к его ногам.

Саламан замер. Слева от него лежал Битерулв, справа — Амифин. Его разум был не в состоянии постичь это зрелище. Его душу пронзила немыслимая боль.

«Что я наделал? Что я наделал?»

Вокруг Него кипела битва; но король стоял тихо и неподвижно, отдалившись в одни оглушительный миг от всего этого безумства и кровопролития. До его ушей долетали стоны раненых воинов, предсмертные вскрики, свирепые крики тех, кто еще оставался в живых и сражался. Ему казалось непостижимым, что он должен был находиться в этом месте в это время, где у его ног лежали двое мертвых сыновей, где вокруг танцевали призраки и монстры, а перед носом размахивали мечами большеглазые визжавшие насекомоподобные. Почему? Для чего.

Безумие. Потери.

Он стоял окаменевший, ошеломленный, глухой от боли.

Вдруг он почувствовал пронзительный приступ иной боли, словно его плечо поразило джикское оружие. Это было удивлением, агонией. Из его глаз полились внезапные горячие слезы. Он смущено заморгал — душу окутала густая Пелена. На какое-то мгновение, в шоке от полученной раны, его глаза закатились, и Саламану почудилось, что он снова юный тщеславный воин, почти такой же умный, как Креш, который планировал выстроить великий Город и создать династию и империю. Но если это так, то почему он находится в этом дряхлом одеревеневшем теле, почему он так ранен, почему истекает кровью? А, джики! Да, джики атаковали их небольшое поселение. Харруэл уже убит. Все казалось безнадежным. Но выбора не было… продолжать сражаться.

Пелена рассеялась, и его разум прояснился. Перед ним лежали Битерулв и Амифин, и сам он умирал. И он вдруг с полной ясностью осознал бесполезность своей жизни, лет, потраченных на возведение стены и проведенных в ненависти к отдаленному и чуждому врагу, на которого, быть может, стоило вообще не обращать внимания.

Он обернулся и увидел, что его разглядывает сверкающее желто-черное создание, словно до этого оно никогда не сталкивалось с представителями Нации, — оно готовилось нанести по нему очередной удар.

— Давай, — сказал Саламан. — Разве теперь это имеет знание?

— Отец! Отходи!

Это был Чхам. Саламан расхохотался. Он указал на двух убитых сыновей:

— Видишь? Битерулв сражался в авангарде. И затем Амифин… Амифин…

Он почувствовал, как его оттолкнули в сторону. Прямо перед ним рассек воздух меч — джик упал. Над ним склонилось лицо сына — точная его копия, словно он смотрелся в зеркало, отражавшее назад сквозь время.

— Отец, ты ранен.

— Битерулв… Амифин…

— Сейчас… дай я тебе помогу…

— Битерулв….

— Что? — воскликнул Фа-Кимнибол. — Саламан здесь? И его армия?

— Все, что от нее осталось, — отозвался Эспересейджиот. — Сэр, это ужасающее зрелище. Вам лучше выехать им навстречу: у них едва ли хватит сил добраться до нас.

— А это не может оказаться уловкой? — спросила Нилли Аруилана. — Может, он так нас ненавидит, что решил выманить из лагеря и атаковать?

Эспересейджиот рассмеялся:

— Нет, леди, в нем не осталось и следа ненависти. Вы все поймете, если увидите их. Побитая кучка. Удивительно, что кто-то еще уцелел.

— Где они находятся? — спросил Фа-Кимнибол.

— В получасе езды отсюда.

— Приготовь моего зенди. Меня будут сопровождать Дьюманка, Картафирейн и десяток воинов.

— Мне тоже поехать? — поинтересовалась Нилли Аруилана.

Фа-Кимнибол бросил на нее быстрый взгляд.

— Ты должна оставаться с отцом. Говорят, что этим утром он был слишком слаб. Если близится конец, то кто-то из нас должен быть рядом с ним.