Роберт Силверберг - Избранные произведения. I том

— Док! — закричал Кинверсон, высовываясь из люка. — Иногда она захлестывает на палубу!

— Знаю, — отозвался Лоулер, не в силах оторвать взор от разворачивающейся перед ним картины.

Мощь подступающего вала очаровывала его и удерживала у ограждения. Гейб пожал плечами и исчез в трюме. Вальбен остался один на опустевшей палубе. Он понимал, что могут задраить люк и оставить его здесь на произвол судьбы. Бросив последний взгляд на величественнейшее порождение природы, Лоулер поспешил укрыться в трюме.

Все внизу, кроме Хендерса и Делагарда, собрались поблизости от трапа, ведущего на палубу, и приготовились к неминуемому столкновению. Гейб захлопнул люк за Вальбеном и тщательно задраил его. Странный скрежет донесся откуда-то из глубин судна. Он шел со стороны кормы.

— Ага, включается магнетрон, — тихо сказала Сандира.

Лоулер повернулся к ней.

— Вам уже приходилось переживать подобное?

— Даже слишком часто… Но эта волна не так уж сильна.

Скрежет стал громче. Магнетрон направлял вниз силовой импульс, который, «упираясь» в шар расплавленного металла ядра планеты, создавал своеобразный рычаг, способный приподнять корабль на метр-два над водой или даже больше, если это необходимо, чтобы преодолеть пик напряжения во время прохождения огромного вала. Магнитное поле смещения было тем единственным достижением супертехники землян, что люди Гидроса сумели взять с собой, покидая другие миры Галактики. Данн Хендерс как-то сказал о магнетроне: «Это мощное устройство может найти себе иные способы применения, значительно более полезные для обитателей островов, чем удержание судна на плаву при встрече с морскими ураганами…» Естественно, он был прав, говоря так, но Делагард фактически присвоил магнетроны себе, укрыв их в трюмах своих кораблей. Они являлись его частной собственностью, бриллиантами в королевской короне Делагардов, властителей морской империи, основой семейных богатств.

— Мы уже наверху? — с тревогой поинтересовалась Лис Никлаус.

— Когда прекратится этот скрежет, — ответила Нейяна Гольгхоз, — значит, достигли верхней точки. — Неожиданно воцарилась тишина. — Ну, вот и все… Судно перевалило через вершину волны.

Всего одно мгновение… Какой бы мощью ни обладал магнетрон, но он не всесилен. Эти доли секунды тянулись бесконечно. Но волна прошла, корабль благополучно миновал ее пик и мягко опустился с противоположной стороны вала. Вернувшись к своему нормальному положению, судно стало раскачиваться с бока на бок и содрогаться. Сотрясение от приводнения оказалось значительно более сильным, чем ожидал Лоулер, и ему пришлось вцепиться в выступ переборки, чтобы не упасть.

Неожиданно все кончилось, и они очутились на ровной спокойной глади моря.

Появился Делагард, выбираясь из люка грузового отсека, и широко самодовольно улыбнулся.

— Ну, вот и все, ребята, — провозгласил судовладелец. — Возвращайтесь на свои места. Плывем дальше.

Море, пережившее бурю, вело себя немного неспокойно и раскачивало корабль, словно люльку с непослушным младенцем. Вернувшись на палубу, Лоулер увидел, как приливная волна уходит на юго-восток, рассеиваясь рябью на пенистой поверхности; затем он разглядел желтый флаг «Золотого Солнца», красный вымпел «Трех лун», зеленые с черным — «Богини Сорве»; еще дальше вырисовывались очертания других судов, по всей вероятности, целых и невредимых.

— Не так уж и страшно, — поделился Вальбен своими впечатлениями с Дагом Тарпом, который поднялся на палубу вслед за ним.

— Подождите, — многозначительно произнес тот в ответ, — все еще впереди.

Море вновь переменилось. В этом районе его пересекало быстрое холодное течение, несущее свои воды с южной стороны. Оно словно выкашивало широкую полосу в зарослях желтых водорослей. Поначалу в пене на поверхности наметилась узкая ленточка чистого пространства, затем она значительно расширилась и наконец, когда флотилия Делагарда вошла в основной поток невидимой реки, вода стала чистого голубого цвета.

Кинверсон сразу же поинтересовался у Лоулера, не будет ли море в данном районе свободно от паразитов и организмов, зараженных ими. Дело в том, что путешественники уже несколько дней не ели свежей рыбы.

— Попробуйте поймать что-нибудь, и мы посмотрим, — предложил Вальбен. — Только будьте поосторожнее при подъеме улова на палубу.

Но Гейбу не пришлось остерегаться — сети оказались пусты, на крючки не попалась ни одна даже мелкая рыбешка. Конечно, воды были обитаемы, но живность предпочитала держаться от корабля подальше. Иногда с палубы люди видели целые косяки рыб, которые поспешно плыли прочь от них. С остальных судов поступали подобные же сведения. Словом, они могли бы плыть и дальше по безжизненным водам Белого моря — «успех» оставался бы на сегодняшнем уровне.

Во время общих трапез стали все чаще раздаваться недовольные возгласы по поводу однообразия пищи.

— Я не могу приготовить что-то из ничего, — огрызнулась Лис. — Жалуйтесь Гейбу.

Кинверсон выслушивал все претензии с полным безразличием.

— Каким образом я могу ловить рыбу, если она и близко не подходит к кораблю. Не нравится — прыгайте за борт и хватайте улов руками. Согласны?

Косяки рыбы по-прежнему продолжали держаться на безопасном расстоянии от кораблей, но теперь флотилия вступила в область, богатую водорослями нескольких новых разновидностей. Это оказались большие плавучие массы туго и хитро переплетавшихся между собой растений красноватого цвета, которые перемежались длинными лентами широколиственных и очень сочных водорослей сине-зеленого оттенка. Для Гхаркида настал его звездный час.

— Они будут очень приятны на вкус, — решительно заявил он. — Это я знаю наверняка. Кроме того, по питательности…

— Но если ты никогда раньше не встречал данные разновидности, как ты можешь утверждать подобное?! — решительно перебил его Лео Мартелло.

— Я знаю наверняка! Эти водоросли очень вкусны.

Гхаркид проверил правильность своего предположения на себе с тем наивным беспристрастием, которое Лоулеру казалось совершенно необычайным. «Красные водоросли, — сообщил он, — вполне подойдут для приготовления салатов, а сине-зеленые лучше употреблять с добавлением небольшого количества рыбьего жира». Натим целыми днями просиживал на вспомогательном мостике с краном, отлавливая огромные партии съедобных растений до тех пор, пока не заполнил половину палубы большими грудами запасов пищи.

Лоулер подошел к нему, когда Гхаркид, присев на корточки, сосредоточенно копался в этой осклизлой массе, с которой ручейками стекала вода. Мелкие существа, попавшие в сети вместе с водорослями, бегали и ползали среди их переплетавшихся отростков: маленькие змейки, крабики, небольшие ракообразные с ярко-красными панцирями, напоминавшими сказочные замки… Казалось, Натима совершенно не заботило то, что у какого-нибудь из этих крошечных незваных гостей может обнаружиться ядовитое жало или миниатюрные клыки, с помощью которых они способны отрывать довольно большие куски, или сии «малыши» обладают другим оружием — ядовитыми выделениями. Он смахивал их с водорослей при помощи метелки, сделанной из прутиков, а там, где «гость» оказывался покрупнее, пускал в ход руки. Когда к нему приблизился доктор, Натим широко улыбнулся, обнажив прекрасные ослепительно-белые зубы, ярко сверкнувшие на фоне смуглого лица, и произнес: