Роберт Силверберг - Избранные произведения. I том

Хотели они этого или нет, но грянул шторм.

Море превратилось в огромное вздыбленное пространство взбесившейся воды. Мелкие брызги наполняли воздух, подобно белому дыму. Ветер нанес по судну мощнейший удар, словно грохнул молотом, обжигая лица людей и оставляя после себя устрашающе гулкое эхо. Паруса укоротили, но канаты все равно отвязывались от нагрузки, и тяжелые мачты раскачивались из стороны в сторону, словно тоненькие былинки под дуновением ребенка.

Все, кто только мог работать, вышли на палубу. Мартелло, Кинверсон и Хендерс осторожно перемещались по корабельным снастям, страхуясь при помощи веревок, чтобы их не сбросило в воду. Остальные натягивали канаты, а Делагард яростно выкрикивал приказы. Лоулер работал вместе со всеми: во время подобного урагана никому не делалось скидок.

Небо совсем потемнело, море стало еще мрачнее, кроме тех мест, где его подергивала белая пена или когда громадная волна поднималась рядом с кораблем, словно гигантская стена из зеленого стекла. Судно влетело в нее, врезавшись носом в нижнюю часть вала. Оно погружалось в темные гладкие углубления в этой сплошной водяной преграде, а затем с жутким чмокающим звуком отлетало прочь, когда его настигал штормовой удар с подветренной стороны, потом вновь неслось к стене, и на палубу обрушивались целые водопады.

В подобной ситуации магнетрон оказывался совершенно бесполезным: порывы ветра налетали со всех сторон, сталкивались, окружая их хаотическими и неуправляемыми потоками воды. На кораблях задраили все люки, все, что только можно, перенесли в трюм, но захлестывавшие на борт волны находили любой забытый на палубе предмет: ведро, скамейку, багор, котелок с пресной водой — и все с грохотом катили по ней до тех пор, пока находка не исчезала в темной бушующей пучине. Корабль погружался носом в пенящиеся валы, затем выныривал и вновь погружался… Кого-то рвало, кто-то истошно вопил, некоторые принялись истово молиться.

Лоулер заметил один из кораблей их флотилии. Он не понял, что это за судно, так как на мачте отсутствовал флаг. Его захлестнула огромная то поднимавшаяся, то опускавшаяся волна, и корабль, следуя за ней, то взмывал вверх, словно намереваясь рухнуть к ним на палубу, то устремлялся вниз и скрывался из поля зрения, будто окончательно пропав в бушующей бездне.

— Мачты! — заорал кто-то. — Они ломаются! Спускайтесь! Немедленно спускайтесь!

Но они выдержали, хотя каждую секунду казалось, что громадные опоры, несущие паруса, вот-вот вылетят из своих гнезд и будут унесены в море. Их отчаянное содрогание сотрясало весь корабль.

Лоулер почувствовал, что инстинктивно схватился за кого-то — это была Тила, — и когда Лис Никлаус потеряла равновесие и начала скользить по палубе, подгоняемая ураганным ветром, они оба схватили ее и подтащили к себе, как рыбу, пойманную на крючок. В любое мгновение — Вальбен прекрасно понимал это — мог начаться сильнейший ливень, и его очень расстраивало, что экипаж из-за чудовищного ветра не соберет ни капельки пресной воды. Но порывы шторма, тем не менее, не несли с собой живительной влаги.

Лоулер бросил взгляд за борт и в отблесках морской пены увидел множество сверкающих пристальных глаз, целый океан маленьких пристальных глаз. Фантазия? Галлюцинация? Вряд ли. Это появились драккены, целая армия, мириад легионов. Их длинные злобные морды высовывались со всех сторон. Миллионы острых зубов, только и ждущие того мгновения, когда «Царица Гидроса» перевернется и тринадцать человек ее экипажа окажутся в воде.

Ураганный ветер не стихал ни на секунду, а корабль продолжал дергаться и содрогаться, несмотря на все усилия команды. Люди потеряли всякое ощущение времени. Для них уже не существовало ни дня, ни ночи, вокруг — только ветер и бушующее море.

Оньос Фелк потом высчитал, что сие испытание продолжалось трое суток; возможно, вычисления не очень-то сильно расходились с действительностью.

Шторм прекратился так же неожиданно, как и начался. Темные и мрачные тучи поднялись от поверхности океана, порывы ветра стали тише; затем, словно по мановению волшебной палочки, ураган затих, и вокруг «Царицы Гидроса» установились покой и тишина.

Удивленный этими переменами, Лоулер медленно бродил по палубе посреди странного и внезапного покоя. Настил усеивали куски водорослей, груды медуз, группки мелких злобно барахтающихся существ.

У Вальбена страшно болели ладони, в которых мозоли от канатов пробудили давно утихшую боль от ожогов, причиненных живой «сетью». Про себя, мысленно, он начал пересчитывать всех находившихся на борту: вот Тила, Гхаркид, отец Квиллан, Делагард… Тарп, Гольгхоз, Фелк, Никлаус… Мартелло? Ага, вон там, наверху. Данн Хендерс? Да, он тоже здесь.

Сандира?

Ее нигде не видно!

И вдруг Лоулер заметил Тейн и сразу же пожалел об этом: она стояла рядом с носовым кубриком, насквозь промокшая, одежда настолько прилипла к ее телу, что потеряла всякий смысл, а рядом — Кинверсон. Они вдвоем рассматривали какую-то глубоководную тварь, найденную Гейбом.

Это оказалась разновидность морской змеи, длинное и комично обвисшее создание с широкой, но кажущейся вполне безобидной пастью и с рядами округлых зеленоватых пятен, разбросанных по всему, сейчас безвольному, желтоватому телу, придававших существу клоунское обличье.

Кинверсон ткнул этой змеей Сандиру, почти ударив ее по лицу противной тварью. В ответ Тейн буквально взвыла от смеха, отмахиваясь от его грубых заигрываний. Гейб держал глубоководное создание за хвост, с удовольствием наблюдая, как оно из последних сил корчится и свивается в кольца, пытаясь вырваться. Сандира провела пальцем по всей длине этого жадного лоснящегося тела, словно лаская и успокаивая морскую тварь в ее нынешнем униженном состоянии. Затем Кинверсон швырнул свою находку обратно в море. Закончив развлекаться, Гейб положил руку на плечо Тейн, и они тут же скрылись с глаз.

«Как им легко друг с другом! Их отношения свободны от всякого напряжения… Они так близки… Им радостно и весело вдвоем», — с завистью подумал Лоулер и отвернулся.

Появился Делагард и сразу же спросил:

— Вы не видели Дага?

Вальбен махнул рукой в сторону правого борта.

— Вон там…

Радист сидел на корточках у ограждения, напоминая груду лохмотьев, его голова дрожала, он никак не мог свыкнуться с мыслью, что остался жив.

Нид отбросил намокшие пряди волос, свисавшие ему на глаза, и оглянулся.

— О! Даг! Даг!! Иди скорей к своему чертову электронному ящику! Мы потеряли весь наш богом забытый флот!

Лоулер с замирающим от ужаса сердцем принялся лихорадочно оглядываться по сторонам. Делагард прав! Ни одного корабля! «Царица Гидроса» пребывала в полном одиночестве на обширной водной равнине, простиравшейся до самого горизонта.