Роберт Силверберг - Избранные произведения. I том

В боку огромного сияющего корабля открылся большой люк, отклонился в сторону, превратившись в платформу, на которой хватило бы места для всех троих, и заскользил вниз. Леопардс первым взгромоздился на нее, за ним Карлайл-Макавой и Полковник. Как только последний из них оказался на платформе, она беззвучно поползла вверх и остановилась, поравнявшись с темным отверстием в боку корабля. Внутри все так ослепительно сияло, что кружилась голова.

— Ну, вот мы и здесь, — сказал Леопардс— Три мушкетера.

В голове Полковника теснились бесчисленные вопросы, которые он хотел бы задать Пришельцам. Все они были вариациями на тему: откуда вы пришли, и зачем вы здесь, и что собираетесь делать с нами? Но к ним цеплялось множество других, связанных с общей концепцией, хотя и не всегда напрямую. Являются ли Пришельцы представителями галактической Конфедерации Миров? Если да, возможно ли вступление Земли в эту Конфедерацию, сейчас или когда-то в будущем? Намерены ли Пришельцы вести более конструктивный диалог с людьми? И понимают ли они, что самим фактом своего присутствия здесь, своим воздействием на человеческие организации и функционирование человеческой экономической жизни стали причиной величайших бедствий для обитателей мирной и, по их понятиям, цивилизованной планеты? И так далее, и тому подобное. Множество вопросов, которых в прежние времена он даже и вообразить себе не мог.

Но, конечно, еще неизвестно, будет ли Полковнику предоставлена возможность задать все эти вопросы.

Однако все они вылетели у него из головы, стоило им оказаться в своего рода вестибюле чужеземного корабля. Полковника буквально захватил мир ослепительного света, из которого возникли две громадные фигуры чужеземцев и грациозно поплыли к ним между трепещущими завесами совсем уж немыслимой яркости. Они скользили в сияющем ореоле, и вокруг них мерцало холодное пламя.

Когда Полковник смог разглядеть их более отчетливо, а они позволили ему это лишь спустя некоторое время, он испугался, обнаружив, что они прекрасны. Устрашающие? Да. Огромные? Да. Но в переливчатом опаловом мерцании их блестящей полупрозрачной оболочки, в грациозных движениях, создающих вокруг маленькие световые вихри, и в мягком взгляде огромных глаз ощущалась такая могущественная, невыразимая и даже утонченная красота, что она воздействовала словно мощный удар.

Можно было утонуть в сияющих желтых озерах этих глаз. Можно было раствориться в ярком пульсирующем излучении мощного интеллекта, окутывающем их, словно сотканные Из света плащи, — аура, в которой чувствовалось даже что-то божественное. Это ошеломляло. Это заставляло испытывать чувство смирения. Это порождало сложное ощущение одновременно и ужаса, и любви.

Властители вселенной, вот кто они такие. Владыки мироздания. И новые хозяева Земли.

— Ну вот мы и здесь, — хотел сказать Полковник. — Мы счастливы, что нам предоставилась возможность…

Но он не сказал этого, не сказал вообще ничего. Не говорили ни Карлайл-Макавой, ни Леопардс, ни сами чужеземцы, по крайней мере в том смысле, какой мы вкладываем в слово «говорить».

Эта встреча в вестибюле космического корабля, была знаменательна главным образом тем, что во время ее НЕ происходило.

У трех делегатов человечества НЕ спросили имен и НЕ дали возможности сообщить их. Равным образом НЕ представились и оба Пришельца. НЕ было ни милых коротких приветственных речей со стороны хозяев, ни выражения благодарности за приглашение со стороны делегатов. Никаких тебе коктейлей и бутербродов с икрой. Никакого обмена церемониальными дарами. И никто НЕ показывал гостям корабль.

НЕ было задано ни одного вопроса, и НЕ было получено ни одного ответа.

Фактически, НЕ было произнесено ни слова ни на одном из человеческих или чужеземных языков.

Что же, в таком случае, происходило? Полковник и его спутники стояли бок о бок в благоговейном молчании перед двумя неземными великанами, и это длилось долго, неопределенно долго, и на протяжении всего этого времени, казалось, ничего не происходило. А потом, постепенно, каждый из трех человек почувствовал себя так, точно стал съеживаться внутри, испытывая мучительное ощущение уменьшения, а потом и полного обесценивания чувства собственной важности, которое он усердно культивировал в себе в течение всей жизни, пока тяжко трудился, учился и делал все прочее, что было ему предназначено. Рядом с этими фантастическими гигантами Полковник почувствовал себя карликом, и не только в физическом смысле. И ощущение было таким, как будто из него выкачали все силы, а сам он съежился и усох. Уменьшился во всех смыслах.

Как будто он снова стал ребенком и стоял перед огромными, суровыми, непостижимыми, всемогущими и совершенно определенно нелюбящими родителями. Полковник чувствовал себя полностью раздавленным. Он был ничем. Он был никем.

Именно это переживание получило название Прикосновения у тех, кто испытал его. Оно состояло в безмолвном телепатическом проникновении разума Пришельцев в человеческое сознание.

Впоследствии Полковник спрашивал себя: неужели Пришельцы действительно намеревались так унизить своих гостей? Может быть, именно это и было единственной целью встречи: утверждение своего превосходства? С другой стороны, этот факт и без того уже ни у кого не вызывал сомнений. Зачем нужно было еще раз напоминать об этом, да еще и таким способом? Стоило ли вдалбливать это людям, которые знали, что Пришельцы сумели за одну ночь захватить мир, даже не пошевелив щупальцем? Нет, похоже, угнетающий эффект этой встречи был всего лишь ее побочным, хотя и совершенно неизбежным следствием: Пришельцы были тем, кем были, и люди были тем, кем были, и, стоя перед ними, люди неминуемо должны были почувствовать себя чем-то вроде малозначащего побочного продукта — так велика была несоразмерность между теми и другими с точки зрения могущества и способности выполнять поставленные задачи. Скорее всего, решил Полковник, они вовсе не стремились к тому, чтобы после этой встречи мы чувствовали себя настолько погано.

Вслед за Прикосновением, как Полковника предупреждали, обычно следовало Подталкивание. Своего рода ментальный нажим, оказываемый сознанием Пришельца на человеческое с целью добиться чего-то такого, что Пришельцу требовалось.

Так оно и произошло. Делегаты Калифорнийской Армии Освобождения стали объектами Подталкивания.

Полковник ощутил что-то… он не мог точно сказать, что, но несомненно почувствовал это, почувствовал именно как легкий толчок, нет, не совсем так. Как будто его притянули к себе, а вслед за тем мягко, но решительно подтолкнули, он не понял куда, — и потом все исчезло. Нахлынуло и ушло, прекратилось. Но в тот краткий миг, пока это нечто имело место, его цель оказалась достигнута. Полковник понял это совершенно отчетливо. Никаких сомнений, все они уже стали не теми, кем были до этого. И еще он понял, что весь смысл встречи сводился именно к Подталкиванию, последовавшему за Прикосновением. Это была встреча разумов, в самом буквальном смысле, но делегатов Земли она не очень удовлетворила. Не было ни каких-либо дискуссий, ни обмена заявлениями, ни обсуждения целей и намерений и, уж конечно, никаких переговоров. Заседание закончилось, практически не начавшись. Такое, по крайней мере, осталось впечатление у Полковника.