Рэки Кавахара - Титан конца света

Конечно, в Токио есть питомники для домашних животных, где с радостью подержат сову, но Хоу соглашается принимать еду только из рук Утай. Несмотря на то, что вчера это впервые получилось у Рейны, а до этого пару раз у Харуюки, сова всё равно ела только после увещеваний Утай. Без неё Хоу даже не посмотрит на предложенный корм.

Но взять его с собой в путешествие — тоже невыполнимая задача. Из-за своего печального прошлого Хоу стал ужасно нервным и даже к новой клетке привык далеко не сразу. Поездка в ящике-переноске, да ещё на такое расстояние станет для него чудовищным стрессом. И ещё неизвестно, понравится ли ему в гостях у дедушки Харуюки.

Когда Утай указала на эти сложности, он сразу догадался: девочка считает, что ей придётся остаться в Токио.

Но это будет ужасно несправедливо. Поездка в Ямагату виделась им долгожданной наградой за победу в тяжёлой, изнурительной войне против Общества Исследования Ускорения и Белого Легиона. Харуюки уже успел позвонить и спросить, можно ли ему взять с собой человек пятнадцать друзей, и дедушка радостно согласился. Скорее всего, он и бабушка очень удивятся, когда увидят, что среди этой толпы друзей всего один парень, а Харуюки не сможет объяснить, как они все познакомились. Впрочем, поездка всё равно обещала быть весёлой.

Но только потому, что Легион собирался ехать вместе.

Утай участвовала и в товарищеском сражении против Зелёного Легиона, и в битве за территорию Белого Легиона, и даже сыграла ключевую роль во вчерашней схватке с Генбу. Харуюки казалось, что без неё нет смысла куда-либо ехать, но он знал, что Утай вряд ли с ним согласится. Она будет до последнего настаивать, чтобы остальные поехали сами и не беспокоились о ней…

Харуюки уже повесил было голову, вспомнив об утреннем разговоре, но тут голос Нико раздался снова:

— В общем, я пока не знаю, что из этого выйдет, поэтому решила при Мейден ничего не говорить, но мы можем попросить помощи у нашей Порки.

— У Порки? Тистл Поркюпайн? — переспросил Харуюки, вспоминая аватара-дикобраза с редчайшей меховой бронёй.

— Ага, — Нико кивнула. — Она как-то говорила, что в реале держит огромную птицу.

— Что? Но она дикобраз!

— Да не в этом дело! — воскликнула Красная королева, заставив Харуюки опомниться.

— Огромную птицу? Неужели сову?..

— Вот тут уж я понятия не имею, но слышала, она кормит её мясом, так что та наверняка какая-то хищная. Попугаи ведь мясо не едят, да?

— В-вроде бы, — он наконец-то понял, к чему идёт разговор, и повернул голову к Нико. — Э-э… то есть Тистл может подержать Хоу у себя?

Девочка тут же замотала рыжей головой.

— Не забегай вперёд, это ещё не точно. Я ещё не спрашивала у Порки. Более того, я с ней ни разу в жизни не встречалась.

— Что, правда?

— Обычное дело, — Нико пожала плечами, прикрытыми блузкой с коротким рукавом. — Это только в Негабью какие-то психи, поголовно знакомые в реальности. Хотя… мне в последнее время кажется, что нам не мешало бы поближе сойтись с основными легионерами Проми… теперь уже бывшего Проми.

— Да, было бы неплохо, — Харуюки быстро закивал.

— Но сразу скажу, — Нико покосилась на него, — что просить её мы пойдем вдвоём.

— Что-о?!

— А как иначе, ты же председатель комитета! Но перед этим, конечно, надо выяснить, что у Порки за птица, и обсудить эту мысль с Мейд… с Уи. Порки, может, и не против, но будет ли Хоу у неё есть?

— Угу…

Действительно, Хоу вряд ли согласится принимать пищу из рук незнакомой Тистл, если рядом не будет Утай, к тому же он может не сойтись характерами с “огромной птицей”. Впрочем, окончательное решение за суперпредседателем Утай.

— Спасибо, Нико, — сказал Харуюки мысленным голосом.

Девочка пожала плечами.

— Кстати, следующая остановка не твоя?

— Что? А, точно!

Выглянув в окно, Харуюки увидел, что автобус уже проехал улицу Оуме и приближается к надземному переходу. Он еле успел вскинуть кнопку и нажать на виртуальную кнопку остановки * 9 В городских японских автобусах все остановки по требованию. .

Пятнадцать минут девятого.

Харуюки добрался до дома в то самое время, когда основная часть жителей отправлялась на работу. Кое-как протиснувшись сквозь валящую навстречу толпу, он залез в пустой лифт. Во время поездки делать было особенно нечего, поэтому он прокручивал в голове разговор с Нико. “Кстати, надо Трилида тоже пригласить в Ямагату”, — посетила его мысль. Трилид Тетраоксид не встречался с другими легионерами в реальности и отказывался даже обсуждать реальный мир, но ещё один парень в поездке был нужен как воздух.

Харуюки вышел из лифта и пошёл по коридору в свою квартиру. Полагая, что мать ещё спит, он бесшумно вошёл внутрь и на цыпочках прокрался в зал.

Однако тут же наткнулся на неё — она как раз выходила с кухни.

— Я вернулся, — сказал он, пару раз моргнув от неожиданности. — Доброе утро, мам.

— Доброе утро и с возвращением, — ответила, кивнув, Арита Сая, держа в руках чашку из белого фарфора.

До сих пор одетая в блестящую ночнушку, она прошла мимо Харуюки и села за стол. Едва разместившись, она отпила чая и начала возиться с виртуальным рабочим столом.

Харуюки тем временем зашёл в кухонный угол, помыл руки и открыл холодильник. Достав бутылку холодного чая, он оценил запасы еды. Позавчерашние тортилья-роллы, канапе и лазанья исчезли без остатка. Похоже, они стали для матери не только вчерашним завтраком, но и ужином.

Налив чай в стакан и утолив жажду, Харуюки снял с плеча сумку и достал из неё биоразлагаемый пластиковый контейнер. Изначально он собирался поставить его в холодильник, но теперь передумал и бросил через плечо:

— Мам, онигири будешь?

Мать оторвала взгляд от рабочего стола и посмотрела с недоумением.

— Онигири? Ты их внизу купил?

— Нет, друзья слепили после ночёвки.

Хотя Харуюки скрывал от матери всё, что касалось Ускоренного Мира, сейчас он сказал правду. У Фуко остались лишний рис и лосось, поэтому она сделала онигири, и ему достались три штучки.

— Хм… С чем?

— С лососем.

— Тогда один съем. Можно ещё мисо, хотя бы растворимый?

— Сейчас.

Харуюки включил электрочайник правой рукой, а левой достал миску под суп и квадратное блюдце. Он насыпал в миску вакамэ, лук и кубик мисо, затем добавил кипяток. Наконец, он принёс матери миску супа и блюдце с онигири, а потом тоже сел за стол и сделал вид, что щёлкает по виртуальному рабочему столу, хотя на самом деле следил за выражением лица матери.

Та отпила суп, затем укусила онигири. По выражению её лица трудно было что-то понять, но она не отложила онигири в сторону, а продолжила есть. Стало быть, он ей понравился.

“Кстати, у неё ведь скоро день рождения”, — вдруг вспомнил Харуюки.