Сергей Алексеев - Сборник Сокровища Валькирии. Компиляция. Книги 1-7

Пилот посадил машину, выключил двигатели и сообщил, что, по всей вероятности, они приземлились на какую-то взлётно-посадочную полосу: на выровненной земле виднелись следы странных, похожих на велосипедные, колёс. На пасеке и в избе никого не оказалось. Оставалось сидеть и ждать, когда появится хозяин. Для пилота такие командировки были развлечением — он тут же собрал спиннинг и отправился на речку, предупредив, чтобы ему дали знать сигнальной ракетой. Кроме своей зарплаты, он получал хорошую надбавку в кронах от фирмы и был доволен судьбой, готовый совершать посадки хоть на крышу дома.

Часа через два в небе появился дельтаплан и стал кружить над пасекой — сначала высоко, затем ниже, пока с его борта не послышался крутой забористый мат. Иван Сергеевич догадался, что пилот требует освободить полосу, и запустил в небо ракету. Ещё минут пятнадцать оранжевая птица вертелась над головами, оглашая окрестности человеческим возмущённым голосом, затем взяла курс на запад и пропала за лесом. Пилот же не появлялся, и Иван Сергеевич отправил на розыски референта. И тому пришлось идти. Когда они остались вдвоём с Августой — сидели на крыльце и пили из большой бутыли кока-колу, — она вдруг потянулась, как кошка, и с тоской проговорила:

— Остаться бы здесь навсегда! И жить… Здесь место чудесное. От земли исходит благодать… Кажется, сто лет бы прожила тут!

«Ещё бы! — хмыкнул про себя Иван Сергеевич. — А ведь чувствует! Можно вместо кристалла использовать…»

Даже зная координаты «перекрёстка», без инструментальной привязки либо без кристалла КХ-45 отыскать его было невозможно.

— А ещё что тебе кажется? — спросил он осторожно.

— Ещё бы я здесь родила двоих мальчиков! — засмеялась она. — Двух богатырей! Одного бы назвала Ваня, а другого — Юзеф.

«Очень тонкий намёк, — оценил он. — Только ты в таком благодатном месте через несколько месяцев взвоешь и убежишь в свою Варшаву. Или Париж!»

— Мечтать не вредно, — заметил он. — Только у тебя не мальчики, а два хозяина.

Ему очень хотелось уколоть её, отомстить за то, что она провела его, старого чекиста, каковым он считал себя. Эта поселившаяся в нём неприязнь разрасталась пропорционально её нежности. Он опасался, что скоро может и возненавидеть свою личную секретаршу.

А между тем пропал и референт. Иван Сергеевич начинал беспокоиться — швед к Уралу не приучен, хотя и опытный человек, мог где-нибудь навернуться с обрыва. Он выстрелил из ракетницы ещё раз и, глядя на Августу, с не присущей ему мстительностью, тем более в отношении женщины, подумал: «Минут через пятнадцать тебя пошлю! Погуляй в туфельках по благодатному месту!» Однако пришлось идти самому, да ещё руку подавать секретарше, чтобы не опрокинулась на камнях. Они дошли до баньки на самом берегу, и тут Иван Сергеевич увидел странную картину: референт карабкался на берег и волок за собой пилота. Тот едва держался на ногах и матерился как последний забулдыга.

Иван Сергеевич спустился и помог втащить пилота на берег. Тот, вусмерть пьяный, едва признавал окружающих.

— А пошли вы все! — заорал он, кружась. — Мать вашу… Шведы, не шведы… Мне хоть вашего екарного короля! Всех — к такой-то матери!

Он развалился на солнышке возле бани и идти никуда не хотел.

— Ты где так наелся, брат? — миролюбиво спросил Иван Сергеевич.

— А ты кто такой? — уставился он на руководителя фирмы. — Лысый, как… Вот с тобой бы я пить не стал!

Переводчик волновался от плохо скрываемого гнева и разочарования. Конечно, отрываться в этот день от земли нечего было и думать. Значит, придётся ночевать здесь, пока пилот не проспится, — а это никак не входило в планы. Для него не было странным, что можно напиться среди гор и тайги: в тесной Швеции народ был повсюду. Он никак не мог смириться с мыслью и осознать, как можно вообще выпивать на службе, тем более пилоту? Обслуживающему персоналу? Похоже, этот факт потряс его не меньше, чем взрыв снаряда.

«Это, брат, Россия!» — думал Иван Сергеевич и терялся в догадках, кто мог в такой короткий срок накачать пилота до отказа и умышленно вывести из строя?

Надо было готовиться к следующим неожиданностям — пилота спаивали не зря!

И эти неожиданности не заставили себя ждать. Через час на дороге появился бородатый разгневанный старик с толстой палкой в руке. Незваные гости виновато стояли на крыльце.

— Эх! Вашу растак-перетак! — сквозь зубы выдавил он. — Если бы не женщина, я бы вам сказал, курвы вы эдакие! На хрена мою полосу заняли? Кто такие?!

Иван Сергеевич выступил вперёд и попытался найти дипломатический подход. Но никакие уговоры, никакие уступки не действовали. Старик попытался приземлиться на дорогу — заканчивалось горючее! — и потерпел серьёзную аварию. Сам остался жив чудом, вылетев из своего самолётика, когда тот кувыркался по старому лесоповалу. Он тут же выгнал со двора «Патроль-нисан», велел всем сесть в машину и повёз на место аварии. Зрелище было печальное: от дельтаплана осталась причудливая конструкция из гнутых трубок, перевитая клочьями оранжевого крыла. Он уже не подлежал восстановлению, и старик поставил вопрос ребром:

— Пока не доставите мне новый дельтаплан… ты, — указал на Августу, — останешься у меня в заложницах! И никаких претензий не принимаю!

Перепуганная стариком Августа бросилась к Ивану Сергеевичу:

— Я не могу остаться! О нет! Здесь ужасно! «Ага! Сразу стало ужасно! — восторжествовал тот. — Ничего, я тебя специально оставлю! Посидишь сутки, комаров покормишь, чтоб Россия тебе мёдом не казалась…»

— Мы приносим глубокие извинения, — встрял референт, выдавая свой шведский акцент. — И немедленно возместим убытки, о да! Вы можете не сомневаться!

— Ах, вы ещё и не наши?! — возмутился старик. — Ну, с вас я сдеру! Три шкуры спущу! У вас денег много! За моральный ущерб! С риском для жизни!..

— Заплатим! — поклялся референт. — Только не оставляйте у себя женщину! Разве можно женщине оставаться у вас?!

— Мне что, тебя оставить? Не-ет! Ты удерёшь, вон какой шустрый! — Старик погрозил. — Знаю! Меня хрен проведёте! Женщина никуда не побежит, и вы её скорее выкупите!

Спорить с ним было бесполезно. Ко всему прочему, неизвестно, сколько там было на реке таких гонористых и ещё подвыпивших. Мог возникнуть серьёзный скандал. Референт уже всеми силами старался погасить конфликт — с первого дня настраивать против себя население не входило ни в какие расчёты. Вдвоём с Иваном Сергеевичем кое-как уговорили Августу остаться на пасеке ровно на сутки. Личная секретарша плакала и грозилась уехать из России. Потом референт отвёл её в сторону, долго убеждал — похоже, заставлял шпионить за стариком — и уговорил-таки: от службы Августа отказаться не могла.