Сергей Алексеев - Сборник Сокровища Валькирии. Компиляция. Книги 1-7

— Послушайте, Майкл, вы говорите, как налоговый инспектор!

— Я говорю, как деловой человек, которого пытаются провести! — отрезал Мамонт. — Представляю примерное развитие событий. Допустим, я принимаю ваше предложение и легально работаю на Урале, пользуясь финансовой поддержкой фирмы. А после того как я открою сокровища, вы мне предъявляете счёт, потому что вам тоже предъявят его те, кто даст деньги. Меня не интересует, обдерут ли вас, а что вы обдерёте меня — это несомненно. Потому что я не вкладывал средства, но использовал и растрачивал свою интеллектуальную собственность! Которая, увы, мистер Фрич, в России никак не ценится! И поскольку фирма территориально расположена в этой стране, то на меня будут действовать её законы. И я остаюсь с носом!

— Не волнуйтесь, мистер Прист, с вашей хваткой вы никогда не останетесь с носом. Вы попросту возьмёте своё силой, как уже брали.

— Брал и буду брать, пока я работаю нелегально, — отпарировал Мамонт. — Но всякое вхождение в рамки закона обяжет меня платить долги, налоги, таможенные пошлины. Извините, мне не хочется в русскую тюрьму и у меня нет такой поддержки в среде государственных чиновников, как у вас.

— Хорошо, — вдруг согласился Фрич. — Пятьдесят один процент вкладываемых капиталов — это мои деньги. Остальные принадлежат партнёрам.

Мамонт отодвинул чашку с кофе и сел на столик перед Кристофером.

— Не знаю ваших партнёров, но допускаю, что это так. Однако, извините, господин Фрич, ваших денег в «Валькирии» не может быть. Вы не вступили ещё в право наследства, а это значит, все банковские счета заморожены.

— Это деньги моего отца…

— В это я готов поверить. Объясните же тогда, кто подписывает расходные счета? Он? Ваш отец? Тогда почему я не нашёл ни его подписей, ни самих счетов? Только не говорите мне, что уже нашли арийские сокровища и берёте оттуда по семнадцать миллионов!

Кристофер неожиданно бросил пластиковую папку на стол, в точности повторив движение Мамонта, и встал:

— Я не могу открыть вам тайну источника финансирования! И не требуйте у меня этого!

Это прозвучало довольно решительно, однако для убедительности не хватало страсти. Его подавленность начала проявляться в том, что он ощущал недостаток в какой-то двигательной энергии. У него было состояние, сходное с посленаркотической ломотой, и Мамонт вдруг подумал, что Кристофер попросту наркоман. К этому выводу не было каких-то характерных предпосылок, как и признаков «похмельного синдрома»; всё вроде бы нормально, однако настораживала его эмоциональная депрессия, которую Мамонт объяснил вначале озабоченностью собственной судьбой. При первой встрече в гостинице он был совершенно иным человеком, хотя ситуация для него складывалась ничуть не легче.

Он по-прежнему будто не замечал Дару. На него не действовало ни её очарование, ни смуглые, красивые колени, что успевал отмечать сам Мамонт.

Неуверенно двигаясь, Кристофер остановился у стены с дешёвенькими обоями.

— Если вы не верите мне… если сомневаетесь в порядочности — пожалуйста, мы можем оценить вашу интеллектуальную собственность и оформить это соответствующим контрактом.

— Не контрактом — золотом, — спокойно сказал Мамонт, глядя ему в затылок.

Кристофер медленно повернулся:

— Чем? Вы сказали — золотом?

— Да, я сказал — золотом. Реальным, которое будет у меня в руках как залог вашей порядочности.

— Надо понимать, эквивалент?..

— Нет, металл.

Кристофер вернулся к столику своей ходульной походкой, отпил кофе и вдруг швырнул чашку в угол.

— Не хочу этого пойла! — куражливо, по-детски возмутился он. — Меня не возбуждает кофе!

— Ведите себя прилично, — железным, ледяным тоном неожиданно проговорила Дара, так что и Мамонту стало холодно.

— Простите, — сорванным голосом проронил Кристофер. — Я не пью кофе… Это гадость.

Похоже, у него начиналась истерика, причём странная, незнакомо-бесстрастная.

— Простите, — ещё раз повторил он, — я должен приготовить себе напиток… — и удалился на кухню.

Дара пересела поближе к Мамонту и молча взяла его руку, ладонь к ладони. Он подумал, что она хочет что-то сказать ему, сообщить свои выводы и наблюдения, однако Дара молчала, глядя ему в глаза спокойно и невозмутимо.

От её руки исходило приятное тепло, и ничего больше.

На кухне взвыл миксер, через некоторое время хлопнула дверца холодильника: богатенький мальчик умел обслуживать себя сам.

— Наркоман? — одними губами спросил Мамонт. Дара отрицательно качнула головой, отняла руку на мгновение раньше, чем появился Кристофер. Он пил что-то наподобие взбитых сливок с какао из высокого стакана для коктейля, делая маленькие и частые глотки. В этом ощущалась жадность сильного голодного и жаждущего человека.

Он не мог стоять на месте, всё время двигался, пока не осушил стакан. Движения его становились энергичными и законченными, он оживал, выбирался из состояния неуверенности, как из трясины. И это его единичное питие не воспринималось как обыкновенная невоспитанность, а создавало впечатление ритуальности, как если бы мусульманин в присутствии христиан стал совершать намаз в положенный час.

— Сколько вы хотите получить за свою интеллектуальную недвижимость? — спросил он, как-то заманчиво улыбаясь. — В долларовом эквиваленте.

У него появилось чувство юмора…

— Меня интересует только металл, и только в слитках, — жёстко ответил Мамонт.

— Понимаю… Так сколько?

— Пятьдесят миллионов. Любая недвижимость в России очень дорого стоит.

— Надеюсь, сюда же входит сумма, которую я предложил в качестве уступки? — В нём просыпалась знакомая Мамонту самоуверенность.

— Нет, мне не нужны ваши уступки, — спокойно проговорил он. — Плюс к этой сумме руководство головной фирмой «Валькирия».

— Но зачем это вам? — изумлённо воскликнул богатенький мальчик. — Впервые вижу человека, который сам выбирает себе такую обузу!

— Мне важно держать ситуацию под контролем, — сказал Мамонт. — Я лучше вас знаю, что такое Россия и что происходит здесь с богатенькими мальчиками через несколько месяцев. Не забывайте горький опыт своего отца.

— Простите, мистер Прист, это ваша жена? — вдруг спросил он. — Вы не представили…

— Да, это моя жена, — с удовольствием ответил Мамонт.

— О, я знаю, как её зовут! — воскликнул Кристофер. — Её зовут мисс Очарование!

— Пусть будет так, — согласился Мамонт. — Не отвлекайтесь, Кристофер. Мы не закончили обсуждения всех проблем.

— Ах да, проблемы, — вздохнул он, глядя на Дару. — Они заключаются в том, мистер Прист, что вы не можете руководить фирмой «Валькирия». Нет, я верю в ваши организаторские таланты, и при некоторых условиях вы бы смогли управлять ею. Уверен, достигли бы колоссальных результатов. Но мои партнёры будут не согласны с вашей кандидатурой.