Борис Батыршин - Игра по чужим правилам

– Предлагаете считать Пришельцев эдакими межзвёздными крестоносцами? – генерал задумчиво позвенел ложечкой в чашке с чаем. – Ну, хорошо, предположим. Но для нас-то какой из этого вывод?

– Очень простой. Вы, Константин Петрович, когда-нибудь слышали о религиях, которые не порождали бы секты, ереси, раскола?

– Хм… пожалуй, что нет… – теперь генерал смотрел на собеседника с нескрываемым интересом. – Так вы полагаете…

– „Десантник-Инсургент“, отправивший нашего друга в прошлое и есть типичный „еретик“. - с торжеством произнёс Виктор. – И только этим можно объяснить его стремление сорвать замыслы „соотечественников“. Согласитесь, в философии бездумно плодящегося муравейника для подпольных протестов места нет – размножайся и плодись, вот тебе и вся сверхзадача. Но стоит предположить, что Пришельцами движут религиозные мотивы – и всё становится на свои места. Например: в недрах такой „теократии“ возникло течение, полагающее благом ограничить бесконтрольное распространение их цивилизации по Галактике. Не буду сейчас фантазировать, почему именно. Важно другое: эти „еретики“, углядев возможность нанести „крестоносцам“ поражение, ухватились за неё и используют в своих целях. Например, чтобы обвинить действующих правителей в нерасторопности и занять их место. И в этом случае, согласитесь, наш взгляд на происходящее требует кардинального пересмотра!

Я слушал, и в голове у меня неотвязно вертелась песенка, которую сочинять лет через тридцать фанаты одной популярной настольной игры [5] Warhammer 40,000 – настольная игра-варгейм, действие которой происходит в мрачной технофэнтезийной Вселенной. :

Меня передёрнуло. Вдоль спины словно пробежали сотни крошечных ядовитых мурашей. Межзвёздный крестовый поход мертвецов – жуть какая! Нет, даже не мертвецов – „немёртвых“, „неупокоенных“, самой натуральной нежити, undead-ов, как их называют по-английски… Картина Вторжения впервые предстала передо мной в таком чудовищном свете. Неужели Виктор прав, и сбываются самые чёрные, самые мрачные видения писателей-фантастов?

– Лихо закручено… – генерал покачал головой. – Что ж, Виктор Иннокентьевич, считайте, что сумели меня заинтриговать. Попрошу изложить всё вышесказанное в виде короткого доклада, и сделать это, не откладывая. К среде управитесь?

Виктор, чуть помедлив, кивнул.

– Вот и хорошо. – генерал посмотрел на часы. – О, уже половина одиннадцатого, засиделись мы что-то, пора… Женя, тебя довезти до дома или переночуешь здесь?

– Переночую, дядь Костя. – отозвался я. – Хотел бы с Виктором ещё поговорить, есть несколько вопросов…

Вот и ладно. – он поднялся, со стуком отодвинув стул. – Кармен утром тебя отвезёт. И не вздумайте засиживаться до утра, знаю я вас, энтузиастов!

Я проводил дядю Костю до калитки, постоял, глядя вслед рубиновым огонькам его „Волги“. А ведь выходит, что Виктор действительно подтвердил кое-какие мои мысли насчёт неуловимого „шефа“ Десантников.

Впрочем, торопиться пока некуда. Сформулирую мысли поотчётливее – вот тогда…

Конечно, межзвёздный крестовый поход неупокоенных Пришельцев – это серьёзно. Серьёзнее некуда. А все же, звучал где-то на краю сознания добродушный басок Ильи Муромца из бородатого анекдота про великого полководца Хань Ляня с его пятимиллионным войском:

„…да вашу ж китайскую мать! Где мы вас хоронить-то будем?!..“

Дверь на веранде скрипнула.

– Попросить Кармен разжечь ещё самовар, или расходимся баиньки? – крикнул Виктор.

– Не стоит, сам как-нибудь справлюсь. – отвечаю. – А чай сейчас, точно, не помешает, и чтобы покрепче. У меня к вам ещё тысяча вопросов. Вот, к примеру: что вы думаете, о…

1979 г., 26 августа,

Москва.

День свободы

Каникулы у нас или где? Нет, я всё понимаю? важнейшая миссия, долг перед всем человечеством, каждый день, каждый час на счету… но хоть немного отдохнуть мы имеем право?

Вот мы и топаем вниз по Тверской (простите, по улице Горького) мимо Елисеевского гастронома, мимо памятника Юрию Долгорукому, Камергерского переулка. Наша цель – кафе „Космос“, где подают самое вкусное – самое-самое , слышите? – мороженое в Москве. А значит, и во всём мире. Как человек, распробовавший и „Баскин-Роббинс“ и белковые подделки от „МакДональдса“, и много ещё чего, могу утверждать это со всей ответственностью.

Сейчас первая половина дня, очереди на входе в кафе-мороженое нет. Хотя подождать, пока официантка подойдёт, чтобы принять заказ, пришлось минут десять – мамаши с отпрысками, выбравшиеся в город, закупать форму и прочие причиндалы для неумолимо приближающегося учебного года, нет-нет, да и завернут сюда. Мы с Астом устроились на балконе второго этажа, за столиком возле стены, снизу доверху выложенной стеклянными шариками – синими, зелёными, бесцветными. Этот своеобразный декор придавал помещению некоторую загадочность, „космическую“ прозрачность – помню, каждый раз, как я тут оказывался – пытался незаметно выковырять шарик из цемента стены. Не преуспел ни разу, хотя кое-кому это, судя по отдельным пустым гнёздам, удавалось…

Шарики эти то и дело мелькали на протяжении всего моего детства – они служили для игр, в качестве дворового средства обмена, их просто таскали в карманах „на счастье“. И всё время спорили, откуда они берутся – знали только, что находить стеклянные сокровища можно на железнодорожных путях, возле товарных станций, да и то, если очень повезёт. Это потом, много позже, я узнал, что прозрачная легенда моего детства на самом деле, всего лишь банальное сырьё для изготовления стекловолокна.

– …в общем, они копаются на месте. – рассказывал я, цепляя ложечкой коричневый шарик, политый вишнёвым вареньем и щедро обсыпанный толчёным орехом. – А когда зашёл разговор о „детекторе Десантников“, Виктор скривился, словно надкусил лимон, и заявил. Что давно бы уже всё закончили, если бы у них не отобрали единственного оператора.

– Оператора? – удивился Аст. – Это ещё что такое?

– Вот и я спросил. Оказывается, с детектором не может работать кто попало. То есть работать-то может – кнопочки там нажимать, верньеры крутить, – но проку не будет. А вот чтобы получить вменяемый результат, оператор должен быть, во-первых, комонсом, а во-вторых, обладать какими-то особыми способностями, вроде экстрасенсов.