Майкл Мэннинг - Доминирование Сэнтиров

Ленни мог бы его понести, но это было бы неудобно, и, учитывая отсутствие у Ленни хорошего контроля над мышцами, наверняка что-нибудь да случилось бы. Вместо этого она потратила несколько минут, создавая заклинательного зверя, наделив его причудливой конфигурацией рук и ног. Он был четвероногий, похожий на лошадь, но с двумя торчавшими под странными углами руками, которые дотягивались ему до спины, чтобы удерживать пассажира, потерявшего сознание Барона. Она добавила спереди человекоподобный торс с двумя руками, на случай если ему понадобится сражаться или что-то для неё держать.

В конце концов получилось нечто похожее на мифического кентавра, если бы у кентавров были дополнительные руки на спине, и если бы их спины были слегка впалыми посередине, чтобы на них можно было лежать.

— Окей, это бы напугало беднягу Уота до смерти, если бы он увидел его до… — её голос утих. «До чего?». Она не знала толком, как назвать то, что она с ним сделала. «Его «адаптации»?».

Она отложила эту мысль в сторону.

— Так, теперь надо тебя назвать, — сказала она, разговаривая сама с собой. — Пал? Как сокращение от «паланкин»? Нет, не пойдёт. — Чуть погодя она остановилась на «Стрэ́тч», что было сокращением от «стрэтчер [1] англ. «stretcher» — носилки (здесь и далее — прим. перев.) ». Она намеренно оставила разум Стрэтча простым, чтобы сэкономить время, но он, наверное, всё равно был умнее Ленни. По крайней мере, Стрэтч мог разговаривать.

Она встала, и вместе с Ленни помогла Стрэтчу загрузить бессознательного дворянин на его мягкую, вогнутую спину. Хотя Стрэтч был настоящим заклинательным зверем, то есть состоял полностью из эйсара, он был вполне осязаемым, и был мягким и тёплым на ощупь. Она влила в него, наверное, четверть своего эйсара, чего должно было хватить минимум на полнедели, если бы им пользовались как куклой, но в этом случае, скорее всего, магии хватило бы лишь на день. Крупные существа, полностью состоявшие из магии, быстро её тратили.

Когда она шагнула прочь от Стрэтча, её окатила волна слабости. Мойра испытывала искушение создать второго заклинательного зверя, исключительно для собственной защиты, но она волновалась, что скоро ей может грозить бой. Её эйсар быстро восстановится, и поэтому сделанный заранее заклинательный зверь будет большим преимуществом, но если она будет вынуждена сражаться, пока она ещё усталая, то это с тем же успехом может ей помешать. Она решила не рисковать. Как только она почувствует, что потраченные на создание Стрэтча силы возвратились, она подумает о том, чтобы создать защитника — а до тех пор ей придётся полагаться на поддержку Ленни и её друзей-пленников.

Вернувшись в караулку, она обнаружила, что там всё по-прежнему примерно так, как она и оставила. Уот похоже был рад снова её видеть, но его глаза расширились, когда он увидел Стрэтча:

— А это что?

— Мой новый друг, Стрэтч. Не волнуйся на его счёт, он — просто толика магии, созданная, чтобы помочь мне нести Барона, — объяснила она.

— О, — просто сказал Уот, хотя в его взгляде всё ещё присутствовала некая доля любопытства.

«Час назад Стрэтч бы заставил его бежать сломя голову, а теперь ему лишь любопытно», — самодовольно подумала она. Изучая остальных, она осознала, что допустила ошибку, парализовав их. Всё ещё будучи в сознании, недавно выпущенные ею друзья-пленники были в состоянии чрезвычайного ужаса, если вообще не паники. «И вот поэтому-то Отец обычно заставляет людей уснуть, а не замирать на месте».

Мойра не могла точно знать, сколько ещё у них было времени, но она становилась всё более уверенной в своей способности обращаться с людьми. Она начала с мужчины, которому сломали стопу во время нападения на караулку. Приглушив его боль, она быстро срастила сломанные кости его правой стопы. Отёк и чувство дискомфорта никуда не денутся, но ходить он сможет. Прежде чем освободить его, она коснулась его разума, успокаивая его, и удаляя память о предыдущей половине часа. Её слегка удивило, насколько легко это было делать.

Более близкое знакомство улучшало её способность манипулировать воспоминаниями. Помедлив секунду, она изменила также некоторые из его ранних воспоминаний, чтобы сделать его менее боящимся магии и необычных вещей, свидетелем которым он скоро станет. Однако Стрэтч был особым случаем. Её похожее на кентавра создание было слишком странным — Мойра не верила, что простое удаление страха перед магией позволит им принять его.

Вместо этого она сформулировала ложную память, простую, которую она могла вставить в их разумы без подгонки под индивидуальные различия. Она подошла к следующему человеку, и ему тоже изменила воспоминания, убирая его страх магии, и добавляя свою новую память о Стрэтче.

Как только она начала, дело это оказалось гораздо более простым, чем она когда-то полагала. Три или четыре минуты на каждого человека — и никто из них больше не боялся магии. У них также были тёплые воспоминания о странном детском друге по играм, выглядевшим очень похожим на Стрэтча.

«Имея больше времени, я могла бы сделать из этих людей почти что угодно». Эта мысль была странно успокаивающей и одновременно тревожащей. «И кто я после этого такая?». Перед своим мысленным взором она увидела видение самой себя, окружённой морем кукол, марионеток, которые могли есть и пить, ходить и говорить, но под поверхностью они были не более чем её игрушками. «Если любого можно изменить согласно моим прихотям, то что вообще реально?».

Она закрыла глаза, сморщила лицо, и усилием воли выбросила этот мысленный образ из головы. «Это неправда. Я не могу изменить разум другого волшебника — только не без боя». И что из этого следовало? Значило ли это, что лишь маги были истинно независимыми личностями? Было ли остальное человечество лишь скотом, ресурсом, который только и ждал, пока им воспользуется кто-то обладающий силой? Чем она тогда отличалась от металлических тварей, управлявших подданными Короля Дарогэна.

— Я — не как они, — сказала она себе. — Люди — не игрушки. — Но крохотный голосок в дальнем углу её разума шептал: «Но могут ими быть». Мойра покачала головой — такие мысли вели к безумию.

— Ты готова? — спросил Уот.

Она сосредоточилась на его лице, усилием воли избавляясь от нежеланных мыслей.

— Да. — Снова раскинув свои чувства, она изучила местность, лежавшую за дверью, которая вела прочь из караулки в остальную часть дворца.

За дверью был короткий коридор, оканчивавшийся ступенями, что вели обратно на наземный уровень замка. Там был вход в казармы, и ещё один коридор, который вёл к кухням и прачечной. Дальше был входной зал, и, в зависимости от направления, оттуда можно было попасть либо в главный двор, либо обратно в зал для формальных аудиенций.