Майкл Мэннинг - Доминирование Сэнтиров

— Верно, Па, — ответил Грэм, захихикав.

Она переводила взгляд с одного смеющегося мужчину на другого, всё больше раздражаясь по мере того, как они продолжали смеяться.

— Мобыть вам следа покумекать, шо не один энтот оболтус могёт баять иначе, коли надобно, — внезапно сказала она с сильным акцентом.

Те двое засмеялись ещё сильнее, пока Грэм не начал задыхаться.

— Что смешного? — спросила она, озадаченная.

— Пожалуйста, перестань! — взмолился Грэм. — Ты меня убиваешь.

Чад улыбнулся ей:

— Теперь я убеждён. Ни слова не молви, девочка, отныне ты — немая. Грэм может ограничиться куцыми фразами, иначе — молчать. Ты жеж робкий мальчик. Уразумел?

— Ладно, Па, — сказал молодой воин.

— Это правда нечестно, — сказала Мойра, качая головой.

— Ты можешь нас замаскировать? — спросил охотник. — Наша одежда выдаст нас раньше, чем наши голоса.

Она уже подумала об этом. Любой сможет сказать по хорошо выделанной коже и льняной ткани их одежды, что они далеко не крестьяне.

— Не волнуйся, Отец, — сказала она ему с саркастичной ухмылкой. — Я знаю как раз то, что нужно.

Несколько минут спустя они оглядывали друг друга. Мойра прошлась по ним лёгкой рукой, меняя их внешность несколькими мелкими иллюзиями. Их одежда теперь была потёртой и обшарпанной, а кожа выглядела в некоторых местах грязной. Чад был заметен отсутствием одного из передних зубов, а Грэм заработал тяжёлый случай угревой сыпи — прыщи густо покрыли его щёки и лоб.

— Не думаю, что это всё было так уж необходимо, — сказал охотник, глядя на себя в маленьком зеркальце, которое она носила с собой.

Грэм тихо смеялся, пока не заглянул мужчине через плечо, и не увидел там отражение своих прыщавых щёк. Он одарил Мойру кислым взглядом:

— Ты не выглядишь иначе, если не считать твоей одежды, — возмущённо сказал он ей.

— У тебя же должна была иметься какая-то причина жениться на бедняжке, которая не может говорить, — парировала она, с невинным видом перекидывая волосы через плечо.

— Кое-кто сказал бы, что женщина, не способная говорить — это достоинство, а не недостаток, — пробормотал Чад.

Глаза Мойры мерцали весельем:

— А ты не хочешь стать вдобавок лысым и горбатым?

Грэм засмеялся:

— Молодца, Гёрти!

— Идём, — сердито сказал Чад, — пока она не вбила себе в голову ещё какую-нибудь гадость.

* * *

Человек, ответивший на их стук, вышел на передний двор, закрыв дверь позади себя. Он подозрительно оглядел их, и его взгляд часто задерживался на широких плечах Грэма. Размеры молодого человека явно заставляли его нервничать.

— Чего вам? — спросил он.

— Извиняйте, что потревожили, — начал Чад. — Мы не хотели навязываться. Тут холодно, и мы надеялись упросить вас укрыть нас на ночь — сгодится даже сарай. Ночью ветер жалит уж зело люто.

— Вы далековато от цивилизованных мест, — ответил мужчина. Его слова имели странный акцент, который по предположению Мойры означал, что они уже были с данбарской стороны гор. — Вы кто? — добавил владелец дома.

— Чад Грэйсон, — правдиво ответил охотник, — а это — дочка моя, Гёрти, и еённый муж, Грэм. — Он протянул руку. — Рад знакомству.

Мужчина проигнорировал его протянутую руку:

— Что ты и твои родичи тут делаете?

— Ищем место в Данбаре, — ответил Чад. — В прошлом годе засуха ферму нам загубила, и сборщик подати не вошёл в наше положение… еслиты смекаешь, о чём я.

— Вы пересекли горы? — недоверчиво ответил незнакомец. — Чертовски глупый поступок. Вам повезло, что вы ходя бы досюда добрались. Есть и более умные дороги.

Чад почесал затылок, напустив на себя смущённый вид:

— Ну, мы чутка поспешали.

Молчание неуклюже тянулось с минуту, прежде чем мужчина сказал:

— Вы, наверное, сильны, если сумели пройти так далеко. Железный Бог просит нас почитать силу. Вы можете провести ночь в сарае. Есть маленький ручей, из которого можно безопасно пить, где-то в тридцати ярдах к западу. Там вы сможете найти воду. Я не могу себе позволить предложить вам никакой еды.

— Мы очень признательны, — благодарно сказал Чад, кивая.

— Украдёте у меня — пожалеете, — добавил незнакомец. — Мы здесь воров не терпим. — Он отвернулся, собираясь вернуться в дом.

— Благодарствуем, сэр, — быстро сказал Чад. — Мы не будем вам в тягость. Только имя-то я как-то не уловил…

— Кла́рэнс, — сказал мужчина, заходя внутрь. — Держитесь подальше от дома, — добавил он, захлопывая дверь. Они услышали тяжёлый звук падающего на место засова.

Сарай не был особо просторным, он состоял лишь из одного пустого стойла и маленького сеновала, куда помещалось мало сено. Мойра догадалась, что скалистая горная долина не давала летом много сена для запасов. Стойло скорее всего принадлежало ширококостному мулу, которого она ощущала вдалеке. Кларэнс, наверное, оставил его пастись самостоятельно, поскольку погода уже не была слишком холодной.

Помимо сеновала и стойла там была лишь маленькая кладовая с различными инструментами. Чад повёл их вверх по лестнице на сеновал.

— Ты меня удивил, — сказала Мойра лесничему, когда они улеглись.

— Это как? — спросил Чад.

— Никогда прежде не видела тебя таким вежливым.

Грэм засмеялся в ответ на это.

— Хах, — сказал Чад. — Я проявляю уважение, когда до́лжно. Эти люди ведут трудную жизнь, и они нам пособляют.

Сравнивая его нынешнее поведения с его обычной угрюмостью дома, она задумалась, что это значило в плане его мнения о её семье.

Её мысли, наверное, были написаны у неё на лице, поскольку он ответил на них:

— Дворяне получают больше уважения, чем заслуживают, — добавил он. — Твой отец это знает, потому и дозволяет мне говорить как мне хочется. И потому я всё ещё живу там.

— Значит, мою семью ты не уважаешь? — с вызовом спросила она.

Охотник осклабился:

— Не, я говорю, что отец твой — мудрый человек, и я почитаю его мудрость, будучи, по своему обыкновению, жопой.

Мойра нахмурилась, не будучи до конца уверенной в том, как воспринимать эту ремарку.

— Даже дворянину иногда нужна жопа, — добавил охотник.

Грэм тихо засмеялся:

— Каждому человеку нужна жопа… минимум раз в день.

Она перевела взгляд с одного лица на другое:

— Ты определённо плохо влияешь на Грэма. — Её тон был серьёзным, но её улыбка давала им знать, что юмор она поняла. — Кстати, — добавила она, в доме ещё два человека.

— Семья? — спросил Грэм.

— Полагаю, что так, — ответила она, — одна женщина постарше, и одна — помоложе, ближе к моему возрасту, наверное.

— Это объясняет, почему он держал дверь закрытой, — сделал наблюдение Чад.

— Он и впрямь казался необычно боязливым, — согласилась она.

— Он, наверное, только из-за тебя и позволил нам спать в сарае, — заметил охотник.