Владимир Михайлов - Избранные произведения. Том 3

– Что же, обменяемся сразу же информацией, – предложил Уве–Йорген. – Если верно то, что некто дышит нам в затылок, то, может статься, и не все из нас доберутся до финиша. Значит, то, что хотел знать Мастер, должно быть известно каждому. Если уцелеет один, он передаст все, что мы смогли выяснить.

– Он не сообщит ничего веселого, – сказал Питек. – Не знаю, обидится Мастер или нет, но он, по–моему, весьма переоценил возможности этого человечества. Им сейчас не до расселения в широком пространстве. Похоже, что они заняты прежде всего тем, чтобы выжить здесь. Во всяком случае, такие выводы я делаю из того, что видел сам.

– Давай по порядку, – предложил Рыцарь.

– Мне удалось побывать в четырех из пяти больших портов Ассарта, – в тех, конечно, что находятся на планете; орбитальные придется исследовать, пользуясь кораблем. Впечатление: все постепенно приходит в негодность. Я говорю о торговых портах. Сообщение весьма скудное, торговля ведется по минимуму: Ассарту нечего продавать и не на что покупать. Старые корабли живут от ремонта до ремонта. Старые экипажи. Была возможность поболтать с пилотами в непринужденной обстановке. Все мрачны, считают, что перспектив никаких. Старые призывы осточертели, высокие порывы улеглись, и зреет злость на всех, начиная с собственной Власти и кончая всеми семнадцатью другими планетами. Считается, что строятся новые корабли, более современные, но никто их и в глаза не видал. Начинали в свое время, это верно, но потихоньку все заглохло.

– Это совпадает с тем, что происходит в армии, если не считать гвардейских полков и, в какой–то степени, космического десанта, – кивнул Рыцарь. – Есть еще Легион Морского дна – ну, это войска специфические. Сейчас, как и полагается, ждут каких–то изменений от нового Властелина, считают, что он способен на крутые решения. Может быть, и так – пока судить рано. Ясно только, что войска питаются настроениями всего общества, – но их никак не назовешь жизнерадостными. Георгий, ты у нас столичный житель…

– Я согласен с тобой, Рыцарь, – подтвердил спартиот. – Да вы и сами успели кое–что увидеть. Работы становится меньше, люди недовольны, люди разочарованы, общество постепенно становится толпой, и толпа эта взрывоопасна. В то же время на какие–то слаженные конструктивные действия ее сейчас не поднять, это долгая песня. Сейчас ее можно быстро мобилизовать лишь на разрушение чего–то. Безразлично, чего. В толпе много крикунов разных уровней, но нет программ. Пока людей сдерживает одно: ожидание каких–то благ от Властелина, хотя при простейшем анализе легко понять: он ничего не в состоянии сделать, – если он, конечно, не чудотворец. Слишком далеко зашли процессы распада.

– Да, – сказал Уве–Йорген задумчиво. – Мастеру вряд ли понравится услышать такое; он рассчитывал, что здесь едва ли не готовая стартовая площадка, а мы вместо этого дадим ему картину первоклассной свалки. И все же надо как–то ему все это переправить: возможно, у него есть какие–то средства в запасе, о которых мы и не догадываемся. Гибкая Рука, может быть, на просторах картина приятнее?

Гибкая Рука промолвил с расстановкой человека, привыкшего к тому, что каждое его слово воспринимается со вниманием, потому что говорит он редко:

– То же самое. Все ждут чудес. Сеют меньше, чем раньше: говорят, невыгодно и никому не нужно. Уходят в города. Говорят, что стало опасно: мир настолько отравлен, что земля отомстит за это, вырастет отравленный хлеб, ядовитым станет молоко. Плохо.

– Дикие люди, – не удержался Питек.

– Люди дичают быстрее, чем деревья, – ответил Георгий.

– Короче говоря, – сказал Рыцарь, – весь мир смотрит на нового Властелина. Пока он показал, что умеет надежно задушить старика и завалить даму. Не знаю, может быть, у них это и считается особой доблестью… Хотя – если порыться в нашей собственной истории, там отыщется немало подобного. Ну, судить его – не наше дело. Теперь займемся делами попроще. Что предпримем в ближайшем будущем?

– У нас есть корабль, – сказал Георгий, – и нет связи. Наверное, самым лучшим будет – возвратиться на Ферму, все рассказать Мастеру и действовать по его указаниям.

– Придется подождать, – покачал головой Питек.

– Почему?

– Ты не знаешь правил. Сейчас траур. И целую неделю ни один корабль не покинет планеты.

– И еще одно, – сказал Рыцарь. – Даже не одно. Во–первых, где Ульдемир?

Переглянувшись, все промолчали.

– Хорошо, – продолжал Уве–Йорген, – если его по каким–то причинам просто не стали отправлять. Но я опасаюсь другого: его направили сюда, но что–то заставило его отклониться от маршрута или задержаться в пути. Точнее, не что–то, а кто–то. Те неизвестные, что начали проявлять такой интерес к нам здесь.

Остальные трое, один за другим, медленно кивнули.

– В таком случае он – я уверен – доберется сюда. Не так–то легко выключить его из игры. Но если он окажется здесь, а нас уже не будет, ему придется очень нелегко.

– Беда в том, – сказал Питек, – что мы не можем все время торчать на точке выхода. Каждый может попасть – или уже попал – под наблюдение, и нам ни к чему – вывести их к этой точке.

– Сходить один раз, – сказал Гибкая Рука. – Оставить посылку. Где искать нас. И самое необходимое.

– А где искать нас? – спросил Георгий.

– Не спешите, – посоветовал Уве–Йорген, чья роль командира сейчас не оспаривалась никем. – Об этом мы еще подумаем. Я не успел закончить. Итак, капитан – это одна причина. Вторая заключается вот в чем: Ассарт сейчас – в неустойчивом равновесии, и куда он склонится – станет ясно в ближайшее время. Это будет зависеть от действий Властелина, а ему придется действовать сразу же – и он это прекрасно понимает, да и любой поймет. Следовательно, может получиться так, что, убравшись отсюда сейчас, мы привезем Мастеру тухлую информацию. Мы дадим ему моментальный снимок, но не сможем обозначить тенденцию. Я считаю: мы должны оставаться здесь, пока не станет ясным – куда повернутся дела. Иначе все, что мы сделали, не будет стоить и пфеннига.

Все помолчали.

– Ну что же – придется еще покрутиться, – сказал затем Питек. – Значит, придется все–таки квартировать на деревьях?

– Можно жить в корабле, – сказал Георгий.

– Нет, – отверг его предложение Гибкая Рука. – Тогда узнают, что корабль этот – наш. И мы лишимся его.

– Верно, – согласился Уве–Йорген. – Думаю, так: нам не стоит держаться вместе – на случай, если на нас действительно стремятся выйти. Нужно искать самое безопасное место, где мы сможем обосноваться. Собственно, такое место есть, но нам не попасть туда просто так, с улицы: это не гостиница. Догадались, о чем я? Где никто, я полагаю, не станет искать нас?