Пол Прюсс - Венера Прайм 5

— Но, инспектор…

— Извините, сэр, позвольте мне, — прервала Уолш Форстера с дипломатической твердостью, вежливо, но было видно, что возражений она не потерпит, — я отправлю корабль в путь, предупрежу людей. А вы с инспектором можете продолжать спор.

Уолш деловито связалась с компьютером «Вентриса» — запустить корабль без помощи инженера оказалось несколько сложнее, чем обычно, и запрограммировала его на курс к экватору «Алмазной Луны».

— Сэр пристегнитесь. Блейк, займи кресло инженера. Мисс Митчелл, мистер Хокинс, спуститесь вниз, займите предстартовое положение.

Мгновение спустя маневрирующие ракеты взорвались, как гаубицы, достаточно сильно и громко, чтобы у них у всех разболелась голова. «Вентрис» резко ринулся, к черной дыре, которая уже открывалась в боку сверкающего корабля-мира.

Мак-Нил посмотрел на Гроувза. Уолш только что закончила инструктаж:

— Что скажешь, господин навигатор?

— Ну, господин инженер, я только что провел довольно предварительную оценку на рукаве, — он постучал по коробке компьютера, расположенного на предплечье скафандра, — у нас затруднительное положение. Совершить предложенный маневр можно, но при том запасе топлива, который у нас есть, мы прибудем, немного поздновато.

— Можешь, что-нибудь предложить?

Гроувз в своем скафандре заметно пожал плечами:

— Предлагаю вылететь и надеяться, что кто-нибудь что-нибудь придумает, прежде чем у нас кончится бензин.

Мак-Нил искоса взглянул на пленника:

— Полагаю, вам следует проголосовать, Мэйс. Не то чтобы, конечно, мы обязательно это учтем.

Мейс сказал:

— Не важно. Мне нечего добавить.

Затем они включили двигатели скафандров и нырнули к «Алмазной Луне».

«Вентрис» вошел в огромный купол, первоначально исследованный Форстером и Трой на подводной лодке «Манта». Его пространство, похожее на собор, было филигранью из чернил и серебра, начерченной тонкой стальной иглой — ибо теперь он был полон вакуума, а не воды, и его замысловатая архитектура была сурово освещена льющимся юпитерианским светом.

С пола поднялся пучок блестящих механизмов, гибких и живых. Щупальца, схватили «Вентрис», втянули его внутрь, повернули его носом к «Северному плюсу». — Рыба, попала в лапы анемона.

«Вентрис» был расположен параллельно продольной оси корабля-мира. На летной палубе слабая гравитация притягивала людей к передней стене, а не к полу, но сила была очень слабой.

— Уолш, у «Манты» хватит топлива, чтобы добраться к ребятам, — сказал Блейк. — Я могу взять с собой еще два скафандра, выехать на «Манте» туда, там бросить ее, использовать газ своего и дополнительных скафандров, чтобы помочь им дойти.

— Извини, Блейк, — коротко сказала Уолш. — Ты израсходуешь газ своего скафандра и дополнительных, только подстраиваясь под их траекторию.

— Я настаиваю на попытке, — сказал Блейк со всем гневным достоинством, на которое был способен.

— Зачем приносить четыре жертвы вместо трех. — Если бы был хоть малейший шанс… —Уолш застыла. Двое из ее давних спутников, ее старейших друзей, были среди тех, кого она собиралась бросить. — Если хочешь, проверь расчеты. Докажи мне обратное.

Форстер, молчал пристегнутый ремнями к кушетке, оставаясь в стороне от спора. Теперь он поднял печальный взгляд на Блейка:

— Делай, как говорит капитан, Блейк. Сделай расчет, убрав массу Мэйса в расчетах.

Уолш молча смотрела на Блейка. Она просила его взять на себя это бремя.

— Простите, Джо, профессор, — прошептал Блейк. — Не скажу, что мне было бы жаль, если бы они сами сделали такой выбор. Но…

Уолш повернулась к пульту и вручную ввела цифры в компьютер. Расчеты были сделаны, потенциальные траектории были графически показаны.

Уолш и остальные уставились на экран.

— Что ж, — сказала она, — Будем надеяться, что, когда эта мысль придет им в голову, они будут менее брезгливы, чем… чем я.

— О чем ты говоришь? — Спросила Марианна. В этот момент они с Биллом Хокинсом поднялись на летную палубу.

Форстер не смотрел на нее, но заговорил громко и решительно:

— С топливом Мэйса, но без его массы, у Мак-Нила и Гроувза есть шанс вернуться сюда раньше крайнего срока, названного инспектором Трой.

— Быстро тающий шанс, — проворчала Уолш.

Марианна проанализировала сказанное:

— Вы хотите посоветовать им отказаться от Рэндольфа?

— Я бы хотел, чтобы они это сделали. — Форстер посмотрел ей прямо в глаза. — Но я сомневаюсь, что они это сделают.

Марианна могла бы выразить возмущение или ужас. Но она этого не сделала.

— Мы только что миновали точку невозврата, приятель, — сказал Тони Гроувз, направляясь к Юпитеру.

— То есть, если никто не придет нам на помощь, мы будем плыть вечно, — сказал Мак-Нил.

— Боюсь, что так.

Мгновение в их скафандрах звучала лишь статика Юпитера; затем заговорил Мэйс:

— В моем скафандре есть топливо. Просто избавьтесь от меня. Возможно, вы еще сможете спастись.

— Обычно так не делают, — сказал Гроувз.

— А ты, конечно, из тех, кто всегда поступает как обычно, — ехидно заметил Мэйс.

— Я думаю, он пытается спровоцировать нас, Ангус, — сказал Гроувз.

— Это ему не поможет. Это просто дежавю для меня, — сказал Мак-Нил. — «Убей этого странного неудобного парня, и, возможно, проживешь немного дольше». Попробуй это потом пережить.

Гровс прищелкнул языком:

— Слушай, то, что ты сказал, это был каламбур?

Они плыли в космосе, ракеты их скафандров толкали их к «Алмазной Луне», которая теперь почти заполнила небо. Они знали, что у них не будет возможности остановиться или даже повернуть, как только они достигнут ее.

— Откровенно говоря, — сказал Мейс, — мне все равно, останетесь ли вы оба живы. Я хотел бы сделать заявление перед смертью.

— Мы слушаем, — сказал Мак-Нил.

— Только я хочу, чтобы это слышали не только вы двое… Форстер, я полагаю. Эта женщина, Трой, или как она там себя теперь называет.

Мак-Нил включил свой скафандр:

— Вы все еще не можете нас забрать, профессор?

Ответ прозвучал так ясно, как-будто Форстер оказался в скафандре рядом с ними:

— Я слушал ваш разговор, Ангус. Сэр Рэндольф, повторите, что вы хотите сделать.

— Я тоже вас слушаю, сэр Рэндольф, — голос Спарты был так же отчетлив, как и Форстера.

Мейс глубоко вздохнул, глубоко вдохнув холодный воздух скафандра:

— Меня зовут не Рэндольф Мэйс, — начал он. — Вы можете знать меня под другими именами. Уильям Лэрд. Жан-Жак Леке. Мое имя не имеет значения.

— Правильно, твое имя не имеет значения, — сказала Спарта. — Ты думал, что убил моих родителей. Ты думал, что создал меня. Но все, что ты сделал, не имело никакого успеха, мистер Немо.

Продолжайте, — поспешно сказал Форстер.