Роберт Янг - Последний Иггдрасиль: Фантастические произведения

Впереди показалась нужная дорога. Робин не мешкая свернул. Плот прибавил скорости. Манижа зачарованно ахнула:

— Отец бы пол царства отдал за такую колесницу!

Не сводя глаз с дороги, Робин каждую минуту ждал нападения. Вряд ли дикари рискнут громить плот — чего доброго покалечат Манижу и собьют цену на невольничьем рынке, — а вот вывести механизм из строя наверняка попытаются.

Однако тех и след простыл. Тем временем, путники благополучно добрались до Марафонской долины и болота, которое простиралось от восточной стороны леса до подножия Холма 29. Робин не подозревал о существовании болота, поскольку никогда не забредал в эту часть СУШИ, а издали трясина ничем не отличалась от других земель.

Он колесил взад-вперед в надежде отыскать хоть какую-нибудь лазейку, но увы.

Снова везет как утопленнику.

— Почему мы разворачиваемся? — встревожилась Манижа.

— Тупик. Попробуем найти другой путь в Сарды, — пояснил Робин, предвкушая ехидный комментарий. Но девушка промолчала.

Оставалась надежда на Ковентри, правда, путь туда лежал через обширные владения короля Артура. По счастью, вдоль леса американских индейцев тянулась широкая тропа, ведущая на возвышенность, усеянную зловещими замками. На середине тропа обрывалась, и начинался кошмар: лощины, ухабы — ни повернуться, ни развернуться. Но вот впереди замаячили дома. Получилось! Они у цели.

Плот медленно подкатил к городу с хитросплетением улочек, где так легко устроить засаду. И ладно засада, но тут дома стояли почти вплотную друг к другу — не проехать, даже втиснуться не удастся.

Раздосадованный, Робин порулил к Ясной поляне. Дорога была сущей пыткой. На месте выяснилось, что единственный путь к морю преграждают поваленные деревья.

Похитители постарались, как пить дать. Тоже зря времени не теряли, трудились ночь напролет, а забор поглотил все звуки.

Каким-то чудом Робин сумел вернуться на стоянку. Понимая, что проехать через Минос не удастся, он снова залил топлива и направил плот к земле Гренделя. Там ждал очередной кошмар: узкие тропы, где не пройдет даже повозка, топи, мрачные холмы и непролазные чащи. За первые двое суток пребывания на СУШЕ Робин основательно изучил ее, но изучил как пешеход, а он, как известно, водителю не товарищ.

Кое-как выбравшись из очередной колеи, плот затормозил перед крепостью с орнаментом в виде оленьих рогов на фронтонах. Вот он, легендарный Хеорот, где Беофульф сразил чудовище Гренделя. Близился полдень, Манижа выразительно посматривала на сложенные в каюте припасы. Робин припарковался в тени замка и, бросив вороватый взгляд по сторонам, выбрался наружу.

— Манижа, не хочешь перекусить?

Дважды просить не пришлось.

Они обедали под вечно хмурым небом Хеорота, корма служила им столом. Тусклый солнечный свет отражался от каскада до блеска отполированных драгоценностей. Робин по обыкновению злился. Понятно, Манижа богата, но зачем постоянно тыкать этим в нос?!

Манижа стояла спиной к замку, как вдруг из проема — или окна, — высунулась смуглая рука. Робин перегнулся через корму и увлек девушку подальше от медвежьей хватки. На долю секунды почудилось, будто рука принадлежит Гренделю, но в следующий миг в окне возникла знакомая физиономия «доброго самаритянина».

Из соседних проемов выскочили двое сообщников и ринулись к плоту.

Робин плеснул остатки кофе «самаритянину» в лицо, впихнул Манижу в каюту и запер дверь. Потом уселся за руль и хлопнул дверцей. Яростно потирая веки, «самаритянин» отплясывал джигу на ухабах. Робин уже собрался объехать или переехать преграду, когда заметил впереди поваленные деревья. Тупик!

Последняя надежда рухнула. Нечего и думать добраться до моря по границе с Городом будущего и Миноса — лес в тех краях слишком густой. Сам Город тоже отпадает. Даже на СУШЕ нельзя опередить время: в будущем источник энергии хроносудна — в данном случае, плота, — просто-напросто заглохнет, и тогда их с девушкой ждет поистине печальная участь.

Путникам оставалось только вернуться на стоянку.

Робин тяжело вздохнул. Вспомнилась история о человеке, который построил на чердаке лодку, а потом не сумел спустить ее вниз.

На обратном пути Робина не покидала неясная тревога — слишком легко они справились с «самаритянином» и товарищами, а те не особо усердствовали в их поимке. Играли, как три кота с мышками.

Интересно, куда подевались еще шесть котов?

В Миносе вышла задержка: плот провалился в расселину и застрял на добрых два часа. Лишь к ночи измученный и подавленный Робин въехал на стоянку. У дверей конторы заглушил мотор, пробрался внутрь, проверил адаптер — вроде цел, и снова активировал забор. Потом поднялся на борт и стал думать.

— Почему мы вернулись? — спросила Манижа, проснувшись.

— Потому что я пока не соображу, как выбраться из этой заварухи.

— Выходит, ты все-таки не знаешь дороги в Сарды?

— Боюсь, что нет.

Помолчав, Манижа выпалила:

— Ну и хорошо. Я с самого начала не хотела обратно к отцу.

— Не хотела? — изумился Робин. — Но почему?

— Отцу до меня нет дела, его заботят лишь жены, наложницы и ферма, где девочек растят как овец. Все его помыслы если не о тех, так о других.

— Извини, но поехать к отцу придется, — проворчал Робин. — Если ничего не помешает.

Манижа мрачно кивнула.

— Ясно. Тебя, как всякого пастуха, волнуют только богатства. Надеюсь, отец не даст тебе ни гроша за мое спасение.

— Послушай-ка… — начал Робин.

— Ты изначально охотился за драгоценностями, — продолжала царская дочь. — А когда узнал имя моего отца, вознамерился получить выкуп. Меня не обманешь. Насмотрелась на принцев, которые видели во мне лишь ключ к сокровищнице Креза. Вот почему я запиралась от женихов у себя в покоях и баррикадировала дверь. — Она дернулась, по щеке скатилась слеза. — Ты хоть и жалкий пастух, но ничем не отличаешься от них.

Робин не верил своим глазам. Неужели Манижа и впрямь плачет? Но выяснить наверняка не довелось. С разных концов стоянки, которую он по наивности счел пустынной, к ним приближались мразбойники, похитители и пираты в полном составе. (Каким-то образом «самаритянин» с товарищами ухитрились опередить плот.) Восемь размахивали саблями. Девятый, Угольщик, — ацетиленовой горелкой.

Давай, Робинзон Фини, шевели мозгами!

— Что такое СУША?

— Суррогатный Широтный Артефакт.

— Да, но как она соотносится с объективной реальностью?

— Через скопление временных отрезков, спроецированных из реальности на поверхность пятимерного пространства.

— Значит, на всех отрезках реальность связана с СУШЕЙ, верно? Если так, то существует подобие пятимерной пуповины, которое объединяет отрезки с исходником?