Майкл Коуни - Р26/5/ПСИ и я [сборник]

Эта фраза привлекла внимание Бекки.

— У нас нет столько маленьких свечей, а покупать их в вертолавке слишком дорого, — возразила она. — Может быть, мы обойдемся двумя, по одной на каждую? Я кажусь себе очень старой, когда думаю обо всех этих свечах.

— Нам вдвоем сто тридцать лет, — произнесла Агата поучающе. — Ты задумывалась об этом когда-нибудь, Бекки? Это очень много.

— Но это ничего не значит, — не согласилась Бекки.

— Ты что-то говорила про чайку?..

— Я хотела сказать, вдруг она улетит, когда мы ее выпустим? Я имею в виду — сразу.

— Ну и хорошо. Разве нет?

— Я не думаю, что мы когда-нибудь ее увидим. — Бекки взглянула на чайку. Та вела себя неспокойно, то и дело расправляла крылья, чистила перья.

— Ты уделяешь ей слишком много внимания, — сказала Агата. — Это всего лишь птица. Я думаю, ты напрасно дала ей имя. И вообще, почему Эсмеральда? Ты даже не знаешь, самка это или самец.

— Она просто... Просто похожа на Эсмеральду, — беспомощно произнесла Бекки. — И хоть какая-то компания нам, ты не согласна?

— Посмотрим, что будет, когда мы ее выпустим, — загадочно ответила Агата.

— Почему от птицы обязательно должна быть какая-то польза? — сказала Бекки. — От нас тоже никому никакой пользы.

— Ты опять думаешь об этом меднаблюдателе... Он просто приходит позаботиться о нас, так же как ты заботишься о чайке. Может быть, полезность здесь ни при чем...

— Бронтомех убивает все, что движется. Кроме людей, — огорченно произнесла Бекки.

— Потому что вредители не приносят пользы.

Бекки обвела взглядом маленькую комнату с древней мебелью. Из лопнувшего дивана вылезала набивка, ковер протерся настолько, что местами были видны нити основы. По всему потолку, словно мозаичное панно, разбегались трещины, а в воздухе стоял тяжелый нефтяной запах.

— Бронтомехи программируются людьми, — сказала она. — Что же, у людей монополия на полезность?

Двумя днями позже Бекки с Агатой вместе подошли к колодцу и заглянули вниз. Вода стояла высоко, и вся поверхность переливалась радужными цветами.

— Это нефть, — сказала Агата. — Нефть как-то просачивается. Впрочем, едва ли можно ожидать, что колодец будет хорошим так близко от моря. И берег здесь слишком пологий. Нам придется соорудить водосток с крыши и пить дождевую воду.

— Но на это потребуются деньги, — возразила Бекки. — И время тоже. Где мы будем брать воду до тех пор?

— Будем пить эту. Как и всегда. Просто нужно будет сливать верхний слой, где нефть.

— Мне всегда казалось, что у нас солоноватая вода. Наверно, из моря все время что-то просачивалось. — Бекки взглянула на сестру с тревогой. Говорят, от морской воды люди сходят с ума. И потом в ней еще разные вещи: растворители, яды и все остальное, что сливают в море из городов. — Она выпрямилась, в ее лице появилась целеустремленность, в голосе твердость. Надо вызвать меднаблюдателя. Я должна убедиться, что эту воду можно пить.

Она двинулась к дому, Агата последовала за ней.

— Мы можем попросить, чтобы нам отвели трубу с Государственного участка. Там под землей всюду ирригационные трубы, — произнесла Агата, махнув рукой в сторону изгороди, за которой шумно работал бронтомех. Помнишь, много лет назад мы видели, как их закладывали?

— Это дренажные трубы, — неожиданно резко ответила Бекки. — Рабочий говорил, что они дренажные.

— Ну хорошо, только давай не будем торопиться. — Идея позвонить меднаблюдателю почему-то встревожила Агату. — Давай все обдумаем.

Когда они вошли в дом, Эсмеральда закричала, приветствуя их.

— Давай попробуем выпустить Эсмеральду во двор. — В первый раз Агата назвала чайку по имени.

Бекки резко остановилась, увидев на столе рядом с коробкой нож, и в голове ее замелькали разрозненные непрошенные мысли. Почему-то ей казалось очень важным скорее унести Эсмеральду подальше от ножа, блестящего, острого кухонного ножа... Бесполезную птицу Эсмеральду...

Она схватила коробку, и Агата, решив, что ей удалось убедить Бекки, последовала за ней на улицу. Бекки поставила коробку на камни. Несколько кур, ожидая, что их будут сейчас кормить, подбежали ближе, но Бекки отогнала их и осторожно наклонила коробку, чтобы Эсмеральда могла выбраться.

Чайка замерла неуверенно, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. Пробуя, она расправила крылья, взмахнула несколько раз и сложила их снова, затем подняла хвост, встряхивая перья, и начала чиститься.

— Она забыла, как летать, — предположила Агата.

Бекки наконец нарушила длительное молчание.

— Нет. Смотри.

Эсмеральда опять расправила крылья. Вытяну шею, она бросилась вперед, застучала коготками по камням, взмахнула крыльями, поднялась над землей и полетела. Обретая уверенность, она сделала круг над двором и стала подниматься ввысь, пока не превратилась в маленький крестик на фоне серого неба. Она планировала и скользила, снижаясь, затем пронеслась низко над их головами и повернула к полям.

— Эсмеральда! — закричала Бекки. — Нет!

Ревущий бронтомех прокатился совсем недалеко, и чайка полетела в его сторону. Сенсоры развернулись, и воздух пронзила световая игла. Эсмеральда резко повернула, меняя направление полета, и стала с трудом набирать высоту, оставляя за собой легкий шлейф дыма. Когда она подлетела к дому и пересекла границу поля, бронтомех потерял к ней интерес. Чайка покружила над берегом, замерла в воздухе и ринулась в воду, расправив обгоревшие остатки хвоста и тормозя крыльями. Но в последний момент она, должно быть, вспомнила: уже перед самой покрытой маслянистой пленкой водой она выровняла полет, развернулась и неуклюже приземлилась на берегу. Пока чайка чистила остатки хвоста своим желтым клювом, Бекки побежала к ней.

— Все хорошо, Эсмеральда, — пыталась успокоить птицу она. — Только не подлетай близко к машине. И к морю...

Когда подошла Агата, чайка вновь взлетела, неловко взмахивая крыльями, и направилась к дому.

— Она не может тебя понять, — сказала Агата. — Она всего лишь птица.

По сморщенной щеке Бекки скатилась яркая слеза.

— Мне кажется, ей совсем не осталось места на земле.

Они увидели, как чайка, сделав круг над домом, снова перелетела изгородь и приблизилась к бронтомеху. На этот раз механическое чудовище проигнорировало ее, занятое уничтожением какого-то маленького юркого полевого зверька. Иглы света злобно кололи землю, вызывая легкий треск и вспышки.

Эсмеральда, не замеченная машиной, кинулась вниз.

— Что она делает? — вскрикнула Бекки.

Механический глаз развернулся и остановил холодный взгляд на приближающейся птице. Звуковой сенсор переместил внимание в том же направлении. Эсмеральда спикировала еще ниже и стремительно влетела прямо в пасть бронтомеха, исчезнув мгновенно и оставив после себя только облачко перемолотых перьев.