Виктор Косенков - Русская фантастика 2005

День тянулся невыносимо медленно. Игорь успел сбегать в магазин, взять еще пива, выпить и сбегать еще: на вечер, не с пустыми же руками идти к психиатрам. После обеда, когда суета схлынула, на него снизошло благодушие, и Игорь в который уже раз подумал, что его работа не так плоха.

Было в этом определенное извращение: единственный сын преуспевающего адвоката и доктора математических наук работает санитаром в морге. Игорь мог бы вообще нигде не работать, но ему было скучно сидеть дома. Тем более что предки спроворили ему на двадцатилетие отдельную квартиру. Машину он купил раньше и менять не собирался, так и ездил на рухляди. Наверное, мотивация была той же, какая заставила его устроиться в морг: подростковый бунт против родительских обывательских ценностей.

Родители время от времени ласково выговаривали непутевому сынку, намекая, что пора бы перебеситься и трудоустроиться по специальности. Игорю претила мысль, что он будет работать в какой-нибудь юридической консультации, подстраиваться под общие правила игры… По крайней мере в морге эти правила он придумывал сам. И нарушал, как только они ему надоедали.

Например, прошлым летом Игорь задумал сколотить свою группу и дать всем просраться, показав, как надо играть панк. После второй репетиции, состоявшейся, естественно, на квартире, сосед пришел к нему с топором. Игорь не расстроился, перетащил свою ударную установку на работу. Жаль, ребята не поняли, как круто репетировать в такой обстановке, и группа развалилась. Зато у Игоря появилось чудесное развлечение. По ночам, напившись или обкурившись, он рассаживал мертвецов по столам и каталкам и давал им эксклюзивные концерты. И искренне верил, что души на эти часы возвращались, вились вокруг бывших своих жилищ и слушали настоящую музыку, о которой при жизни и мечтать не могли.

Ну и в какой консультации он мог бы позволить себе играть по ночам для мертвых душ?! Не говоря уж о том, что мертвецы не покушаются на твою водку, не перебивают тебя, когда хочется поговорить, не лечат советами и не требуют, чтобы ты немедленно изменился и стал таким, каким им хотелось бы тебя видеть.

Хороший они народец — мертвецы.

Вечером Игорь дозвонился до Кольки.

— Нашел?! — чуть не повизгивая от восторга, спросил тот.

— Я-то нашел. А вот ты на свой бездник натуральный труп в постель получишь, это я тебе гарантирую, — пообещал Игорь.

— К-к-какой труп? — Колька начал заикаться.

— Обыкновенный. У меня их тут до хрена. Выберу какой пострашней, обмывать не буду, так и привезу — обоссанный. Чтоб на всю жизнь запомнил.

— Игорь, ты что?!

Тут-то Игоря и прорвало. Он высказался очень лаконично, и так, что его маме лучше бы не знать, как единст венное чадо умеет строить витиеватые фразы из весьма ограниченного набора слов.

Колька мямлил, пытаясь перебить сердитого друга. До Игоря не сразу дошло, что именно приятель ему объясняет.

— Чего? — растерялся он.

— Под книжным стеллажом, говорю. Там у тебя пыльно еще… Рядом с пылесосом. Там место было. Ну, я ее туда и положил. Но она на труп совсем не похожа, правда! Обыкновенная резиновая телка… я на «Пушке» в секс-шопе брал…

— То есть ты диван не раскладывал и бабу эту не надувал?

— Да нет же!

Положив трубку, Игорь сел на край прозекторского стола, закурил, стряхивая пепел на пол. Значит, ребята подарили ему обыкновенную резиновую женщину. Не из дорогих. Ну да. У них бабок, конечно, хватило бы в складчину купить такое произведение искусства, какое Игорь обнаружил в своей постели, но — сомнительно было… Они, если бы вздумали сделать ему по-настоящему дорогой подарок, пригнали бы новую тачку. А если бы им приспичило положить ему кого-нибудь в постель, то пригласили бы живую девочку из любого «модельного агентства».

А как тогда к нему домой попала вторая кукла?

Игорь в задумчивости совершил обход своих «владений». В коридоре на каталке лежала блондинка лет тридцати — пару часов назад привезли из реанимации. Самоубийца. Игорь постоял, разглядывая лицо. При жизни красивая баба была. Она и после смерти неплохо выглядела. Интересно, почему она покончила с собой? Да кто их разберет, этих баб, сказал сам себе.

Блондинка неприятно напоминала невесть каким образом очутившуюся в его постели куклу. Впрочем, почему невесть каким? Если она по квартире перемещалась свободно — вон, вернулась же из кухни, — то и в дверь, надо полагать, проследовала своим ходом.

Игорь схватился за голову. Его накрыло жутким ощущением близкого сумасшествия. Он обвел взглядом темный коридор, зачем-то заглянул в холодильник. Ему померещилось, что мертвецы за закрытыми дверями вели беседы и танцевали вальс, а при его появлении мигом позапрыгивали обратно на полки. И заткнулись. Чтоб он не понял: у них жизнь продолжается. Своя, трупная. Вот сейчас он отвернется, и кто-нибудь шустрый проскользнет за его спиной наружу, там прикинется резиновой куклой и прокрадется в чью-то квартиру, заберется в чью-то постель…

Игорь сжал кулаки. Он никогда раньше не боялся свихнуться. Что он, психов не видал? Знал, что такие же люди. И окружающие к ним относятся не как к прокаженным. На улицах не шарахаются. И от него не станут. Подумаешь, три месяца в году придется проводить в больнице, в запертом отделении с решетками на окнах. Не смертельно же, правда?

Да, не смертельно. Но уж больно противно. Игорь криво усмехнулся, сообразив, как он выглядит со стороны. Мальчик из обеспеченной семьи, с высшим образованием, работает санитаром в морге. Разговаривает сам с собой, с трупами. Дает им концерты. Пьет как сволочь, вообще не просыхает. И думает при этом, что он весь из себя замечательный и адекватный.

Выругался. Собственный голос отразился от стен, вернулся холодным, мертвым звуком. Игоря накрыло волной панической атаки, показалось, что еще секунда — и на него обрушится потолок. Схватил куртку, вылетел в подвальный ход. Трясущимися руками запер дверь и понесся в психосоматику.

Пока бежал, паника отступила, оставив по себе бешеное сердцебиение. Игорь забыл, что ночью больничные корпуса заперты и войти можно только через приемный покой. Пока обегал корпус, замерз и почти успокоился, потому и не стал ломиться сразу в ординаторскую.

На мужской половине дежурил фельдшер Сашка. Игорь обменялся с ним несколькими ничего не значащими фразами. Замолчал. Здесь было здорово, хотя мочой и нейролептиками воняло так, что наворачивались слезы.

— Плохо? — понимающе спросил Сашка.

Игорь отметил, как при этом изменился тон фельдшера. Кивнул.

— Хочешь, врача позову? У нас блатная палата свободна, положим тебя, прокапаем…

Игорь покачал головой. Ему расхотелось лечиться.