Максим Далин - Дети Океана

Рэг вдруг громко расплакался:

— Чигидэ-э! Теперь он в Океане, он нерпа, у него рук больше нет! А он мне обещал ножик сделать! Ножик с рыбьей головкой!

Белёк на руках у Рэга ёрзнул — и тоже заревел из любви и солидарности к старшему родичу, и у остальных бельков повлажнели глаза и приоткрылись ротики. У Ынгли сжалось сердце.

Дога посадил бельков на скальный уступ и обнял Рэга за плечи:

— Не реви. Я тебе вырежу.

Рэг замолчал и поднял на него больные глаза в мокрых слипшихся ресницах:

— А ты умеешь?

Дога кивнул.

— Меня сам Чигидэ учил. Главное — кость надо сперва положить в воду до следующей луны, чтобы стала послушной резцу. А потом уже понятно. Ты видал, каких мы с Ындо рисовали рыбок на красной скале, там, на моржовом пляже?

Рэг ткнулся головой в его плечо и затих. Белёк, оказавшийся между родичами, принялся дёргать завязку на малице Доги.

А Ынгли отодвинула полог из тяжёлой моржовой шкуры и вошла в хижину.

Внутри было холодно и пахло сыростью давно оставленного жилья, но промозглый холод не убил добрых хранителей жилища. Пучки мха висели на кожаных шнурках у оконца, и шкуры клыкобоев устилали место для сна, и на большом каменном горшке примостился черпачок, сделанный из створки очень крупного гребешка. В ямке у очага Ынгли нашла огниво, оставленное тут, видимо, на всякий случай, а рядом, в ящичке, склеенном из створок таких же гребешков, лежали цветные кручёные ракушки — игрушки для бельков. Ынгли снова стало нестерпимо тоскливо: ведь именно для них, на случай беды, взрослые оставили — и, наверное, всё время проверяли — и воду, и растопку для огня, и саму хижину здесь, на этом маленьком пляже, куда так трудно добраться… Кто бы мог подумать, что так тяжело и страшно принимать заботу и любовь от уже мёртвых родичей! Но плакать было нельзя.

Ынгли сняла пучок сухого мха и высекла на него искру. Она уже раздувала тлеющий огонёк, когда вошёл Рэг с ворохом пересохших водорослей.

— Бельков сюда уже можно? — спросил он, складывая топливо рядом с камнями очага.

— Несите, — позволила Ынгли. — Духи нас тут ждали, ты же видишь. И вообще — это же наши духи, какой от них вред может быть белькам… А где остальные мальчики?

Вопрос услышал Хэно, вошедший с бельками в руках и двумя сумками через плечо.

— А Дога и Ындо пошли поплавать, — сказал он. — Вдруг родоначальница загнала косяк серебрянок в залив? Есть очень хочется — и бельков надо покормить.

Ынгли сунула в разгорающийся огонёк несколько ломких чёрных веточек.

— Молодцы, — сказала она. Несите всех бельков сюда, зачем оставили снаружи?

Впрочем, бельки и сами не желали оставаться одни на пустынном берегу. Раньше, чем Хэно успел положить малышей, под полог вполз старший белёк и попытался встать на ножки, держась за полог.

— Э! — сказал он, блестя глазками, и Нерпочки невольно рассмеялись.

Спустя очень малое время огонь в очаге горел, бельки постарше возились с ракушками и галькой, совсем маленькие спали, а Ынгли и двое её младших воинов, не решаясь пойти собирать крабов и ракушки, чтобы перекусить, сидели и ждали, когда вернутся охотники.

Охотники вернулись скоро. Дога тащил ледяную рыбину, такую громадную, что Ындо приходилось придерживать её за хвост — но богатый улов почему-то почти не радовал их. Ынгли удивлённо взглянула в лица родичей.

Мальчики положили рыбину на каменную плиту и принялись отогреваться.

— Мы видели чёрный парус, — сказал Дога, присев к очагу. — Я вынырнул — и увидел, как вдоль берега плывут Акулы. Хорошо ещё, что удалялись, а не приближались. Вода холодная, а мне показалось, что я нырнул в кипяток — так мне стало.

Ындо устроился рядом, согласно тронул Догу за плечо.

— Так, всё так. Они не просто так шляются вокруг острова, они разыскивают нас. Найдут — убьют, но в море уйти нельзя. Тут — ещё найдут или нет, а в море они издалека увидят парус.

— Они обратились к своим родоначальникам, — сказал Дога хмуро. — Мы видели плавник синей акулы. Думаешь, она тоже просто так там рыщет?

— Как ты думаешь, акула может съесть нашу родоначальницу? — спросил Рэг тоненьким дрожащим голосом.

— Ну что ты, несмышлёныш! — строго и снисходительно, бессознательно копируя бабушку Угэли, сказала Ынгли. — Наши духи сильнее. Иначе духи Акулы не пустили бы нас спрятаться тут. Хватит говорить глупости, — объявила она, тряхнув волосами. — Надо разделать рыбу, поесть и покормить бельков, а не рассуждать о том, в чём мы не смыслим.

К мудрым словам прислушались.

Рыбу с наслаждением ели сырой. Бельки ползали вокруг и гукали, тыкая пальчиками в белое рыбье мясо и засовывая пальчики в рот. Нерпочки старались жевать как можно тщательнее, чтобы у бельков не разболелись животы — и отрыгивали рыбу в рот малышам, едва она успевала оказаться у них в зобу. Только когда сытые бельки отвалились и заснули на ворохе шкур, старшие принялись есть для себя, уже не разжёвывая каждый крохотный кусок.

— Я, кажется, могу её целиком проглотить, — хихикнул Хэно. — Вот скажите, родичи, как бельки могут так много слопать? Они же маленькие, желудки у них — как у птичек… а трескают, как мешкороты.

— Им расти надо, — рассудительно сказала Ынгли.

— А нам расти не надо?

— Мы — другое дело. Мы легко можем добыть себе еду, а они даже переварить её без взрослых не могут. И не сравнивай.

— Хорошо, что мы уже большие, — сказал Ындо и потянулся. — Повезло нам. Ведь бельки бы пропали одни, да?

— Хех! — Рэг вдруг уставился на Догу, будто давно его не видел. — Дога, что это у тебя на голове, а? Это что, пух? Пу-ух!

Дога ухмыльнулся, тщательно стёр с ладони об малицу рыбий жир и медленно провёл рукой по голове. Кожа и впрямь не была гладкой — но никакого пуха. Жёсткая, очень коротенькая щетинка… ещё вчера её и следа не было. Вид у Доги сделался самодовольный и чуть печальный.

— Это не пух, малёк. Это волосы. Это грива.

— Ты будешь как Ынгли? — от сытости и тепла Рэгу захотелось шалить. — Перья в косы вплетёшь?

Хэно щёлкнул его по лысому затылку:

— Не перья, а ремни.

Ынгли нежно посмотрела на Догу.

— Надо же… — протянула она, тоже тронув короткие колючие волоски у него на макушке. — Ты скоро перестанешь быть Между, а перейдёшь за Межу, станешь настоящим взрослым. Значит, теперь ты — глава рода.

Дога приосанился, сделал серьёзное лицо — но надолго его не хватило. Он улыбнулся и ткнулся в грудь Ынгли, обхватив её руками:

— Значит, я могу забросить все дела и целыми днями валяться с тобой на шкурах и искать внутри тебя радугу, да?

Ынгли хотела рассердиться, но ей тоже было смешно:

— Ничего ты не найдёшь! Ты почти взрослый, тебе не пристали такие малышовские игры!

Дога притянул её к себе и чмокнул в ухо: