В Бирюк - Обязалово [СИ]

— У меня в Пропойске друган давний тысяцким сидит. Я ему отпишу — и там также сделаете. Хороший человек — надо ж дать ему подзаработать!

«Хватанул сам — помоги товарищу». Взаимопомощь у боевых соратников — постоянно.

Прав Матроскин: «чтобы продать что-нибудь ненужное, надо сначала иметь что-нибудь ненужное». Купить или сделать. Как я сделал совершенно ненужную до вчерашнего дня на «Святой Руси» колёсную мазь. Теперь придётся несколько… сместить акцент в технологии — к следующей весне надо иметь вдвое-втрое-вчетверо.

Это на будущее, а пока поехали. И на другой день повстречали… Не, не принца прекрасного, не змея трёхголового… Просто — собачки придорожные.

Я-то думал, пока ехать будем — время с пользой проведу. Ну, там, всяких полезных физических упражнений понаделаю.

Поначалу так и было: убежим с Суханом вперёд за полверсты, и я там поотжимаюсь, порастягиваюсь, на прыгалке попрыгаю. Обоз подойдёт — можно ещё что-нибудь потренировать. Вспрыгивать с места на идущую рысью подводу не пробовали? Теперь спрыгиваем, догоняем, снова запрыгиваем.

Только как вышли на эту «наезженную дорогу» — всю мою эквилибристику пришлось отставить.

Отжимаюсь я как-то раз в кустиках. Так это… хорошо. На кулаках, толчком, с хлопком ладонями. Поднимаю глаза — зверюга стоит.

Говорят, «московская сторожевая» выведена в питомниках НКВД специально для конвойной службы сталинской империи. Неправда ваша — наше это, исконно-посконное. Родное святорусское. Я понимаю, что ни сенбернаров, ни астурийских овчарок, от которых произошли московские сторожевые — здесь нет. А похожие собачки — есть. Специальные противоразбойные собачки. Здесь — в каждом дворе.

Самое скверное — их на день во многих дворах с привязей спускают. И бегают по округе такие стайки… голодных конвойных собак.

Я уже повторял: в одиночку по Руси не ходят. А в одиночку от них и не отобьёшься.

Я собачке в глаза посмотрел — она зарычала, начала, было, лапами землю рыть. Потом заскулила и убежала. Во я какой крутой — от одного моего взгляда такие монстры разбегаются! Что — да, то — да. Здешние собаки меня опасаются. Не любят, не ластятся.

Полчаса не прошло — вылетает из придорожных кустов свора этих зверюг. Штук тридцать. И — на нас. Кони перепугались, рвутся, на дыбы встают. Псы лают, под телеги кидаются, за ноги ухватить норовят. Одна на задние лапы вскочила, передние — на телегу и на меня рычит.

Факеншит! Да она же на две головы выше, в два раза тяжелее! Я её — дрючком по носу. Она и слетела на дорогу. Тут они всё хором гавкнули и кинулись. Я только и успел крикнуть:

— Бей!

Не понимаю — зачем здесь разбойники толпами?! Свору собачек в полсотни голов и пару стрелков на деревья — они любой караван на части разберут. Особенно — летний. Одеты-то мы легко — собака прокусывает руку или ногу насквозь.

Повезло — они не с самого начала кинулись, а сперва ритуал исполняли: полаять, порычать, землю покидать. Как-то морально подготовились.

Но когда такая зверюга рвёт когтями у тебя на груди тонкую рубашоночку, а морда её висит над тобой перед глазами, удерживаемая только тонким дрючком… И тут тебе на лицо прилетает со стороны шмат тёплого мяса с кровью…

Потом выяснилось: всё-таки, собачатина. А не как я подумал.

Дальше раздался скулёж. И зверская морда надо мной исчезла.

Ура! Победили!

Кого? Псов бродячих? Велика победа. У Чарджи прокушена нога, у Сухана — рука. У Николая — армяк по спине разорван… без надежды на восстановление. А последний пёс убежал с моим ножиком в голове. Ивашко разглядывает свою саблю и сокрушается:

— Гурду об паршивых собак тупить… Гурду!

Нигде у попаданцев не встречал описания воздействия собачьих стай на человеческое общество. Кроме Твена:

«На каждого человека приходилось не менее двух псов; псы сидели выжидая и, когда кто-нибудь швырял им кость, разом кидались к ней целыми бригадами и дивизиями; начинался бой — головы, туловища, мелькающие хвосты смешивались в беспорядочную кучу, поднимался такой неистовый вой и лай, что всякий разговор приходилось прекращать; но на это никто не жаловался, потому что собачьи драки были интереснее любого разговора… В конце концов пес-победитель удобно вытягивался на полу, рядом с полсотней других победителей, держа в лапах кость, и с ворчанием грыз ее, пачкая пол…»

Это — аристократические псы, придворные. Выросшие в приближённости, дрессированности и обеспеченности.

В русских деревнях не держат гончих, борзых, лягавых, молосских и мраморных догов… Дворняжка — для лая, лайка — для охоты, волкодав — для охраны.

Попаданцы совершенно не замечают этого особого мира. Все интересы прогрессоров крутятся вокруг хомосапиенсов. Как будто всех остальных живых существ нет. А ведь в средневековье мир людей и мир животных — очень связаны.

Когда вы последний раз отбивались от собак? — Здесь это элемент каждого пешего перехода. Когда вы последний раз видели как кобель ломает хребет своему сопернику на вашей улице? — Мой лайка в 20 веке делал это в летнее время каждую неделю. И пару раз в год, вместе с соседским псом, распускали юбку у очередной особо вздорной соседки.

«Итак, она шла, задумавшись, по дороге, осененной с обеих сторон высокими деревьями, как вдруг прекрасная легавая собака залаяла на нее. Лиза испугалась и закричала».

Испуг барышни-крестьянки отнюдь не кокетство. Тот, кто видел, как в 21 веке дурные доги рвут на части соседского ребёнка, вполне поймёт её страх.

«Над Гуго стояло мерзкое чудовище — огромный, черной масти зверь, сходный видом с собакой, но выше и крупнее всех собак, каких когда-либо приходилось видеть смертному. И это чудовище у них на глазах растерзало горло Гуго Баскервилю и, повернув к ним свою окровавленную морду, сверкнуло горящими глазами».

Собака Баскервилей — всего лишь незначительное преувеличение реальности, порождённое темнотой и хмелем. Что и было подтверждено реализацией образа злоумышленником.

Кстати, некорректным — мазать светящимся фосфором пасть животному — просто отравить его.

А теперь представьте себе стаю в двадцать-тридцать аналогичных пёсиков, голодных и злых, несущихся на вас… Собачки из деревеньки погулять вышли.

Кошки, собаки и кони чувствуют чуждость попаданца даже лучше хомосапиенсов. Так же, как в 21 веке очень хорошо отличают иммигранта от аборигена. Люди отвлекаются на приметы социального статуса — богатый кафтан, золочёная сабля… Животных это мало интересует.

У меня к обще-попаданской «чужине» добавлялись свои заморочки.

Рядом со мной постоянно находился Сухан, в отношении запаха которого — «мертвецом или медведем пахнет» — мои нюхачи так и не решили. А ещё последние месяцы я постоянно возился со своим маленьким князь-волком. Странно ли, что собаки либо боялись, либо кидались? И так будет всю мою здешнюю жизнь.