Фрэнк Герберт - Машина бытия

– Эмоции! Танцы! – Спейдел оттолкнул стул назад. – Смити, с меня хватит!

– Минутку, – сказал Лэнгсмит. – Послушайте, доктор Миллар. Я хотел дать вам возможность выговориться, потому что мы уже обдумали все эти вопросы. Давным-давно. Вас интересуют жесты. Вы говорите, это танец эмоций. Другие специалисты столь же убежденно заявляют, что эти жесты взяты из ритуального боя! Фрейд, действительно! Из них сочится предательство. Рубящее движение, которое они выполняют правой рукой, – он проиллюстрировал свои слова, рассекая рукой воздух, – идентично движению в карате или дзюдо, которым ломают человеку шею!

Франсин покачала головой, прижала руку к горлу. На мгновение ее сковала неуверенность.

– Удар вперед, который они выполняют одной рукой, – продолжал Лэнгсмит, – это движение меча, пронзающего противника! Из них еще как сочится предательство!

Она перевела взгляд с Лэнгсмита на Спейдела, снова на Лэнгсмита. Человек, сидевший справа от нее, откашлялся.

– Я привел только два примера, – сказал Лэнгсмит. – А у нас их сотни. Каждый проведенный нами анализ дал один и тот же результат: коварство! Эта модель поведения стара как мир: предложить награду, притвориться друзьями, привлечь внимание невинного агнца к пустой руке, другой рукой занося топор!

«Неужели я могла так ошибиться? – подумала она. – Неужели эти инопланетяне обвели нас вокруг пальца?»

У нее дрожали губы. Стараясь держать себя в руках, она прошептала:

– Зачем вы мне все это рассказываете?

– Разве вы ни капли не заинтересованы в том, чтобы отомстить существам, которые убили вашего мужа? – спросил Спейдел.

– Я не знаю, они ли его убили! – Она моргнула. В глазах стояли слезы. – Вы пытаетесь меня запутать!

В памяти всплыла любимая поговорка мужа: «Совещание – это сборище людей, пытающихся усложнить работу, которую с легкостью мог бы выполнить один человек». Атмосфера в комнате вдруг показалась ей душной, давящей.

– Зачем меня приволокли на это совещание? – резко спросила она. – Зачем?

– Мы надеялись, что вы поможете нам захватить этот космический корабль, – сказал Лэнгсмит.

– Я?! Помогу вам…

– Кто-то должен пронести бомбу через силовые поля на входе – те, которые не дают песку и грязи попасть внутрь корабля. Мы должны разместить на его борту бомбу.

– Но почему я?

– Они привыкли к тому, что вы привозите на тележке записывающее устройство, – объяснил Лэнгсмит. – Мы думали спрятать бомбу в…

– Нет!

– Это уже слишком далеко зашло, – прошипел Спейдел и, глубоко вдохнув, начал подниматься.

– Подожди, – попытался остановить его Лэнгсмит.

– Ей, очевидно, чуждо чувство патриотической ответственности, – сказал Спейдел. – Мы зря тратим время.

– Инопланетяне привыкли видеть ее с этой тележкой, – сказал Лэнгсмит. – Если мы сейчас что-то изменим, они наверняка что-нибудь заподозрят.

– Значит, придумаем какой-нибудь другой план, – решил Спейдел. – Насколько я могу судить, она не станет с нами сотрудничать.

– Вы как мальчишки, играющие в игру, – сказала Франсин. – Это не только американская проблема. Это проблема человечества, которая влияет на все нации Земли.

– Однако инопланетный корабль находится на территории Соединенных Штатов, – подчеркнул Спейдел.

– Которые в свою очередь находятся на единственной планете, которой управляют человеческие существа, – сказала она. – Мы должны делиться всем с другими командами, объединять идеи и информацию, чтобы собрать мельчайшие крупицы знания.

– Мы все хотели бы быть идеалистами, – сказал Спейдел. – Но когда речь идет о выживании, уже не до идеализма. Эти лягушки умеют путешествовать в космосе – очевидно, от звезды к звезде, а это намного серьезнее, чем спутники и лунные ракеты. Если мы захватим их корабль, то сможем заключить мир на своих условиях.

– Выживание нации, – воскликнула Франсин. – Но на кону выживание целого вида!

Спейдел повернулся к Лэнгсмиту.

– Это один из наших самых феерических провалов, Смити. За ней нужно организовать наблюдение.

Лэнгсмит яростно пыхтел трубкой. Голову его окутало облако светло-синего дыма.

– Мне за вас стыдно, доктор Миллар, – сказал он.

Она подскочила, наконец дав волю гневу.

– Вы считаете меня плохим психологом! – воскликнула она. – Но я прекрасно вижу, что вы лжете мне с той самой секунды, как я вошла сюда! – Она с горечью посмотрела на Спейдела. – Вас выдают жесты! Те самые некоммуникативные эмоциональные жесты, генерал!

– О чем это она? – грозно спросил Спейдел.

– Вы говорите одно, а ваши тела говорят другое, – пояснила Франсин. – Это значит, что вы обманываете меня, скрываете нечто чрезвычайно важное, о чем я, по-вашему, не должна знать.

– Она сошла с ума! – рявкнул Спейдел.

– Не было никакого выжившего при крушении самолета на Цейлоне, – сказала она. – Скорее всего, не было даже никакого крушения.

Спейдел застыл, затем процедил сквозь зубы:

– У нас что, была утечка информации? О Господи!

– Посмотрите на доктора Лэнгсмита! – воскликнула Франсин. – Прячется за этой своей трубкой! А вы, генерал: ваши губы плотно сомкнуты. Вы пытаетесь скрыть свои истинные чувства! Предательство сочится из каждой поры!

– Уберите ее отсюда! – рявкнул Спейдел.

– Сплошная логика и никакой интуиции! – закричала она. – Вы не понимаете ни чувств, ни искусства! Что ж, генерал, возвращайтесь к своим компьютерам, но помните: вы не можете создать машину, которая думает, как человек! Нельзя представить электронному компьютеру эмоции и получить в обмен что-либо, кроме цифр! Ваша логика, генерал!

– Я сказал, уберите ее отсюда! – закричал генерал. Привстав, он повернулся к побледневшему, молчаливому Лэнгсмиту. – И я требую провести тщательное расследование! Я хочу знать, откуда шла утечка информации, благодаря которой она узнала о наших планах.

– Следи за тем, что говоришь! – сорвался Лэнгсмит.

Спейдел два раза глубоко вдохнул и сел обратно.

«Они сошли с ума, – подумала Франсин. – Безумцы, загнанные в угол. При таком расколе они могут впасть в кататонию или прибегнуть к насилию». Она ощутила собственную слабость, и ей стало страшно.

Остальные присутствующие на совещании встали. К Франсин подошли двое гражданских.

– Посадить ее под замок, генерал? – спросил один из них.

Спейдел колебался.

Первым заговорил Лэнгсмит:

– Нет. Просто внимательно следите за ней. Если арестовать ее, возникнут вопросы.

Спейдел гневно смотрел на Франсин.

– Если вы нас выдадите, я прикажу расстрелять вас!

Он жестом велел вывести ее из комнаты.

Когда Франсин вышла из штаба, в голове у нее все еще творилась неразбериха.

«Ложь! – думала она. – Сплошная ложь!»