Аллан Коул - Возвращение воина

И тогда она показала мне. Холодное место. Кругом лед. И могила. И ты — внутри могилы. Рядом с той женщиной, с которой, как я видела, ты была счастлива.

— Ее зовут Салимар, — сказала я, — она королева.

В глазах Эмили заблестели слезы.

— Если бы она была королевой, то приказала бы красивой госпоже остановиться. — Девочка опустила голову. Затем продолжала: — Я сказала, что было бы несправедливо будить тебя. Ты была так счастлива.

Я слегка похлопала здоровой рукой по тоненькой руке Эмили, постаравшись соразмерить усилие и не причинить ей боли.

— Ты зря переживаешь, Эмили, — утешала я свою внучатую племянницу, — твоей вины тут нет. Дело в том, что из тех, кто мог бы помочь Ориссе, осталась я одна.

— Так ты меня видела? — спросила она, и глаза ее стали такими огромными, как будто бы она увидела необыкновенный мираж в пустыне. — Сразу после того, как она меня разбудила, эта… тетка… эта дрянная тетка… она попыталась захватить меня. И украсть. Завязалась схватка. Было много раненых и убитых. А другие… Ну, я точно не знаю… не могу точно выразить… Превратились в материал. В очень плохой материал. Это было похоже на страшный сон, который стал вдруг реальностью и причинял боль. — Внезапно ее озабоченное личико просветлело, и девочка сказала: — Но я вскоре перестала бояться.

Эмили взмахнула рукой, и я тут же ощутила, как на меня накатилась энергетическая волна.

— Иногда мне удается заставить исчезнуть то, что мне не нравится. Оно исчезает и больше не возвращается. Дрянной тетке это пришлось не по нраву. А я этому обрадовалась.

Вслед за этим Эмили нахмурилась и сказала:

— Но так или иначе, я все равно должна была разбудить тебя. И заставить тебя покинуть место, где ты была счастлива.

— Смогу ли я когда-нибудь побывать там, тетя Рали? — спросила она, взглянув на меня.

На такой вопрос нужно было отвечать честно и без промедления.

— Я не знаю, Эмили. Но думаю, что все-таки это невозможно. По крайней мере, в течение длительного времени.

— Я потеряла маму, — тихо произнесла Эмили. Я обратила внимание, что она просто констатирует факт, в ее голосе не чувствовалось жалобы на судьбу. — Она тоже была там? — спросила малютка.

— Нет, моя дорогая Эмили, — ответила я, — по всей вероятности, твоя мама находится сейчас вместе с моей. Ты же знаешь, что для матерей имеется специальное место.

Эмили тряхнула головой и возразила:

— Только для некоторых матерей. Я знаю, где находится твоя мама. Однажды она приходила. Пальмирас объяснил мне, что это было привидение. Но я так не думаю. Привидения обычно так несчастны. В свое время я немало их повидала. А твоя мать не выглядела несчастной. Она была чем-то встревожена.

Она появилась после того, как эта красивая, но очень злая женщина заставила меня разбудить тебя. Она рассказала мне, что моя тетя Рали скоро придет. И еще она сказала мне, что твое имя — Рали — означает надежду. Надежду для всех тех, кто в ней нуждается. Но в первую очередь — для меня, потому что я была названа Эмили в ее честь, твоей мамы. Ведь твою маму звали Эмили, не правда ли, тетя Рали?

— Да, дорогая моя, ее звали Эмили, — ответила я, — а знаешь ли ты, кем она была в жизни? Я имею в виду — кроме того, что она была моей матерью?

— Нет, не знаю. Расскажи мне, пожалуйста.

И я рассказала Эмили старую легенду. Одну из тех, которые я когда-то поведала Амальрику и которая обросла со временем всевозможными подробностями, не всегда правдивыми.

Мать умерла, когда Амальрик был совсем крошечным — почти таким же маленьким, как и Эмили в тот год, когда она лишилась своей матери. Поэтому прошло много лет, в течение которых легенда повторялась немыслимое количество раз, пока слегка подросший мальчик однажды ее не услышал.

Я рассказала Эмили о деревне, в которой родилась моя мама. О том самом месте, которое она пощадила, несмотря на то что люди, которым она в течение своей жизни долго помогала, предали и отвернулись от нее. Я рассказала об этой мудрой и красивой женщине, которая с бесконечным терпением относилась ко мне в пору моей неистовой юности и постаралась направить мою страсть в разумное русло. Именно она помогла мне стать знаменитой фигурой среди людей, которые отводят женскому полу только второстепенные роли.

Однако, делясь с Эмили воспоминаниями о матери, я не упоминала о тех страстях и желаниях, которые приходят обычно в более зрелом возрасте. Эти страсти и желания моя мать также помогла мне воспринять как нормальные — и дай бог, чтобы каждая мать смогла бы когда-нибудь достичь такого уровня взаимопонимания с подрастающей дочерью. Эмили пока была слишком юной, чтобы познавать все, что касается любви и отношений полов.

Но малышка сказала:

— Ты сейчас думаешь о… всех этих глупостях, которыми занимаются взрослые. Ну, как тогда, когда я видела, как ты целуешь Салимар. У тебя нет необходимости говорить мне об этом. С этим все в порядке. Хотя я думаю, что на самом деле вы обе ненормальные. — Лицо Эмили стало серьезным. — Я догадываюсь, что поцелуй — норма для взрослых.. И все остальное — тоже. Как мне кажется, Дерлина однажды сказала мне, что я сама все об этом узнаю, когда немного подрасту. Может быть, я полюблю больше всего мальчика. Но может быть — и девочку. Но Дерлина говорит, что в любом случае это сопряжено с большими тратами времени. И еще она говорит, что каждый раз, когда мне в голову приходят подобные мысли, я должна усиленно тренироваться с мечом. Потому что меч — единственный мой надежный друг. И я догадываюсь, что она говорит правду, потому что Дерлина — лучший воин в Галане. Капитан Стражи Маранонии.

Так я выяснила, что капитан Дерлина — это была женщина-великан, которую я видела в день встречи и которая так напоминала мне Полилло.

Эмили презрительно скривила губы и сообщила мне:

— Я не очень часто думаю обо всех этих взрослых глупостях. Вот почему я не очень хорошо владею мечом.

Затем девочка дотронулась до моей волшебной руки, и я почувствовала удар мощного энергетического импульса ее магического биополя.

— Но иногда, — продолжала Эмили, — мне удается кое-что другое. Время от времени я заставляю невкусное стать вкусным. Например, в тех случаях, когда продукты становятся гнилыми. Все так радуются, когда мне удается сделать их свежими. В других случаях я могу хорошее превратить в плохое. Например, в тех случаях, когда Дерлина очень много выпивает и становится ненормальной. Я заставляю ее остановиться. Я заставляю ее выпивку пахнуть, как, — Эмили непроизвольно дернула носом, — протухшая рыба. Я могу делать еще многое другое. Но только иногда. Я могу сделать так, что солнце будет греть немного слабее. — Эмили вздохнула. — Это довольно трудно. Но у меня иногда получается. Я делаю облако. И становится холодно. Затем я заставляю облако растаять. И снова возвращается тепло. — Эмили пожала плечами и посетовала: — Это довольно скучно. Но это делает Пальмираса счастливым. Он мой учитель. Поэтому мне доставляет удовольствие делать его счастливым.